— За что спасибо скажу? — не поняла я.

— За то, что увезла тебя из этого проклятого дома. А ведь я не обязана была. Мне запрещают помогать людям, которые по собственной воле вступают в связи с этими нелюдями, — Лиззи сморщила лицо так, будто съела что-то прокисшее.

— Нелюдями?

Она знает? Знает, кто такие Глеб, Данияр и Генрих?

Лиззи внимательно посмотрела на меня и закатила глаза.

— Да, я знаю, что ты живешь с вампирами. Сюрприз!

— Но к-к-как? — заикаясь от удивления, спросила я.

— Вот так, — развела руками подруга. — Я уже изначально знала, куда иду. Вернее, догадывалась. За вашим семейством давно следили, просто не могли подтвердить, действительно ли в доме живут вампиры. И вот удача: им потребовалась гувернантка!

В памяти всплыли слова Бориса о шпионах Ордена. Быть не может, что Лиззи — одна из них. Она же моя подруга, мы так давно вместе, почти как родные…

— Так ты работаешь на Орден? — с бешено бьющимся сердцем спросила у нее я. Спросила, а сама отчаянно надеялась на отрицательный ответ, однако Лиззи довольно ухмыльнулась и кивнула.

Мое сердце упало. Она была так дорога мне, так близка. Я доверяла ей, как самой себе…

— Как давно?

— Уже точно и не помню. Лет с десяти, наверное.

— Так рано…

— Верность Ордену — это у нас семейное, — с гордостью отметила Лиззи.

— Что Орден хочет от Глеба и остальных? — попыталась разговорить ее я.

— А ты как думаешь? Уничтожить, конечно же. Орден избавляется от всех нелюдей, что находит. Не щадит никого. Священный огонь очистит вампирское логово и…

Слушать ее я больше не хотела. То, что Глеб в опасности, было ясно, как божий день, а значит, рассиживаться тут больше нет смысла.

Вскочив с места, я толкнула дверцу и спрыгнула с экипажа.

— Софья! — закричала Лиззи.

Потирая ушибленные колени, я поднялась с земли — благо, упала я не на брусчатку — и поспешила в сторону дома. Лиззи покинула экипаж и, придерживая шляпку, поспешила за мной.

— Софья, не глупи! Если вернешься, тебя тоже не пощадят!

Я даже отвечать ей не хотела. Превозмогая боль, ускорилась, но быстро резко остановилась, увидев впереди густой черный дым. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.

«Священный огонь очистит вампирское логово», — мелькнули в сознании слова Лиззи.

— Нет, — произнесла я, пристально глядя на дым. — Нет, нет, нет…

Лиззи почти догнала меня, но я снова сорвалась с места и побежала.

— Софья! — истерично закричала подруга. Бывшая подруга…

Мои худшие опасения оправдались. Наш дом горел ярким оранжевым пламенем, искры от которого отлетали в разные стороны подобно живущим всего мгновение светлячкам. Вокруг уже собралось много зевак, прибыли пожарные, которые боролись с огнем с еле заметным успехом.

В ужасе я кинулась к входной двери, от которой почти ничего не осталось, однако была схвачена одним из пожарных.

— Барышня, туда нельзя!

— Там остались люди! — закричала я, вырываясь из его хватки.

— Там почти все сгорело, барышня…

— Нет… — слезы брызнули из глаз.

— Там никого нет, Софья! — Подоспела Лиззи и схватила меня за плечи.

Пожарный передал ей меня и направился к остальным.

— Пусти меня, — пробормотала я, чувствуя, как соленые слезы попадают в рот. — Я должна им помочь…

— Софья, послушай меня! — крикнула Лиззи, заглядывая мне в лицо. — Их там нет!

На этот раз я услышала ее и озадаченно спросила:

— А где же они тогда?

Лиззи огляделась и тихо сказала:

— На Лысой горе, ждут казни рассветом.

Я кивнула. Вытерла слезы рукавом и тихо попросила:

— Пусти меня.

— Ты сбежишь.

— Да, я сбегу, — не стала врать я. — Потому что должна его спасти.

— У тебя не выйдет, даже не пытайся, — нахмурилась Лиззи. — Орден могущественней, чем ты можешь себе представить и…

— Лиззи, — перебила я ее, — прошу, отпусти меня. Я понимаю, что тебе было ненавистно жить с нами, но ты была ко мне добра, пусть и притворялась. Ты стала мне учителем, другом и сестрой. Прошу, отпусти меня. Во имя той, кем ты стала для меня…

— Почему ты так к нему рвешься? — тихо спросила Лиззи, непонимающе глядя на меня. — Это ведь прекрасный шанс избавиться от этой болезненной привязанности и начать жизнь сначала.

Я сочувственно улыбнулась ей. Жалок тот человек, который не видит и не понимает любовь.

— Ох, Лиззи, — вздохнула я. — Ты и представить себе не можешь, что он для меня значит.

Долгое время Лиззи размышляла, будто действительно пыталась понять, что значит для меня Глеб. Затем презренно фыркнула и отпустила меня.

— Делай, что хочешь. Все равно одна ты не сможешь им помочь.

Одна я ничего не смогу, это правда. Но я вовсе не одна.

Ничего не говоря Лиззи, я в последний раз взглянула на полыхающий дом, в котором обрела счастье, пусть и не сразу это поняла. Казалось, что судьба повторяется, и вместе с домом горит моя вторая жизнь, однако на этот раз я не горела вместе с ним, и могла бежать. Бежать, чтобы позвать на помощь и спасти своего возлюбленного.

— Ты остаешься здесь, и это не обсуждается, — бросил Игнат, покидая управу вместе с еще четырьмя вампирами — столько всего удалось застать в управе за несколько часов до рассвета.

— Я могу сходить за подмогой, — настаивала я.

— Не стоит, мы справимся.

— А я думаю, что стоит! Если им удалось забрать трех сильных вампиров, то они сильны. Нам нельзя их переоценивать.

Игнат хмуро посмотрел на меня и тоном, не требующим возражений, произнес:

— Оставайся здесь и жди.

Я недовольно зарычала, но никто не обратил на этот мой протест внимания. Когда вампиры ушли, я, недолго думая, кинулась в кабинет Глеба. Там я нашла связку ключей от камер и поспешила вниз.

— Барышня Софья! — воскликнул Борис, увидев меня у своей камеры. — Какими судьбами?

— Глеб в опасности, — сказала я, ища подходящий ключ.

— И ты пришла именно ко мне? — вопросительно изогнул брови Борис.

Не думала, что мне придется его убеждать…

— Глеба, Данияра и Генриха забрал Орден и хочет казнить их всех на рассвете на Лысой горе.

Борис мгновенно поменялся в лице и подошел почти вплотную к двери.

— Только не надо произносить эту фразу, — вздохнула я, открыв дверь камеры.

— Какую? — Борис протянул мне руки в оковах, и я снова занялась поиском ключей.

— «Я же говорил».

— Ты сама ее только что сказала.

— Я пришла просить твоей помощи, а не припираться с тобой, — заметила я, пробуя второй ключ.

— Прости, сестренка, не удержался, — ухмыльнулся Борис. — Ты так напоминаешь Глеба своей серьезностью.

— Это не удивительно, ведь он вырастил меня.

— А доверять близким родственникам не научил…

— Да я тебя первый раз увидела!

— Не первый.

— Первый! — разозлилась я. — Когда бы я тебя еще могла увидеть?

Борис склонил голову на бок, прищурил глаза и серьезным голосом произнес:

— На лесной опушке, когда мы с братом спасли тебя от волка.

Связка ключей выпала из моих рук.

— Ты меня помнишь? — пробормотала я, ошалело глядя на Бориса.

— Нет, конечно. Даже вампиры плохо помнят то, что было много столетий назад. Я вижу это по твоим глазам. У меня такой дар — видеть в глазах людей их прошлые жизни.

— Они есть у всех? — Не сводя взгляда с Бориса, я наклонилась и подобрала связку ключей.

— Только у ведьм.

— И скольких ты видел? — Я снова занялась подбором ключа.

— Немного. Можно легко посчитать на пальцах рук.

— Бесполезный дар, не находишь?

— Есть такое, — усмехнулся Борис.

— Готово!

Замок щелкнул, оковы раскрылись и упали на пол, освобождая руки Бориса.

— Прекрасно! — объявил он, потирая запястья. — Идем спасать моего непутевого младшенького!

Еще издали мы увидели через окна экипажа огни на Лысой горе.

— Интересно, Игнат уже там? — пробормотала я, всматриваясь в ночную тьму.