– Ого… Работает? – спросил Денис, кивнув на аппарат.

– А то! – с гордостью ответил Банан. – На него даже позвонить можно.

Вошел Ярик. Он принес простыню и аккуратно расстелил ее на диване. Следом за ним появился Витя с подушкой и одеялом.

Спустя несколько минут вошли Катя и Эм. Хозяйка гардеробной одела гостью в своем стиле: в странное, на грани эпатажа, сочетание винтажных вещей. Очень яркое, но при этом довольно стильное.

– Вау! – медленно произнес Банан с восхищением.

Катя покрутилась перед ним, но было видно, что ей не очень уютно в таком наряде.

– Ого! – сказал Витя.

Банан прищурился:

– Так!

Он подошел, решительно стащил с Кати жилетку и сунул ее под нос Эм:

– Очень смешно, Эм. Я оценил, – недобро сказал он.

Катя с облегчением вздохнула, как будто с ее плеч сняли вериги:

– Ох, спасибо! Так действительно намного лучше.

– Естественно. Эту вещь кто‑то люто ненавидел, и она насквозь пропиталась негативом, – фыркнул Банан и кинул жилетку в Эм.

Та поймала вещь на лету, ядовито улыбнулась и надела на себя.

– Ой, камон. Какие тут все нежные. Мне так вообще супер!

Она тоже повернулась вокруг своей оси, как только что сделала Катя, чтобы все оценили ее вид, но на нее никто не смотрел.

– Ребят… она еле жива, – с укором сказал Денис, – давайте все завтра.

Эм фыркнула и вышла прочь. Катя растерянно посмотрела ей вслед.

Витя и Ярик покинули комнату, а Банан кивнул Денису:

– Пойдем, покажу, где тебе упасть.

– Я здесь останусь, – твердо ответил Денис.

– Вот как? – спросил Банан и улыбнулся.

Они смерили друг друга взглядом.

– Ну хорошо, ребятки. До завтра, – Банан обаятельно улыбнулся Кате.

Та ответила робкой улыбкой. Когда он вышел из комнаты, Катя мечтательно посмотрела ему вслед и, все еще загадочно улыбаясь, рухнула на диван.

– Спасибо, что привел меня сюда! Тут так… офигенно! – прошептала она, а затем спряталась с головой под пледом и закрыла глаза.

Денис некоторое время настороженно смотрел в ее сторону, но потом опустился в кресло-качалку, устроился поудобнее и неожиданно быстро провалился в глубокий сон.

Ему снилась Катя под водой, окруженная галактикой из сверкающих в лунном свете пузырьков. Точно так же, как было после их прыжка с моста. Денис в восхищении наблюдал, как она улыбается. Тогда ее светлые волосы окружали лицо как нимб, а она просто светилась счастьем и была невыносимо прекрасна.

* * *

Когда он открыл глаза и потянулся, Кати рядом уже не оказалось.

Денис обеспокоенно вскочил и выбежал в коридор:

– Катя! Кать! – крикнул он, но ему никто не ответил. Дом казался пустым.

Он принялся заглядывать в каждую комнату, открывая все двери подряд, но так никого и не нашел.

– Катя! – снова изо всех сих крикнул он и прислушался. Тишина. Вдруг за соседней дверью, за которую он еще не успел заглянуть, что‑то зашуршало. Денис тут же подскочил и распахнул ее.

На пороге стояла обнаженная заспанная Эм. Денис смущенно отвернулся. Она сладко, без капли стыда, потянулась, неспеша достала откуда‑то халат и накинула на себя:

– Что за истерика? – лениво спросила она.

Денис искоса глянул на нее, удостоверился, что она одета, повернулся и спросил:

– Куда она пропала?

Эм саркастически улыбнулась:

– Пропала… ага… Ну, можно это и так назвать, мой рогатый друг.

Она подошла к нему совсем близко.

Денис машинально отступил назад и Эм недовольно скривилась.

– Куда он ее повел? – настаивал он.

– Откуда я знаю? – равнодушно произнесла она, потеряв к нему интерес.

Эм повернулась, собираясь уйти обратно к себе в комнату.

– Погоди, – Денис поймал ее за руку, – отведи меня к ним.

– Ромео недоделанный, – фыркнула она. – Одеться дашь или так пойдем?

Денис смущенно выпустил ее руку.

– Я в гостиной подожду, – сказал он и пошел прочь.

– Как знаешь, – проговорила Эм и проводила его плотоядной улыбкой. По пути в гостиную Денис зашел в комнату с телефоном, поднял трубку и, прикрывая ее рукой, чтобы никто не услышал, быстро набрал по памяти номер.

* * *

Катя с Бананом шли по улочке небольшого городка. Девушка смеялась.

– Что, правда? И я так могу? Круто! – мечтательно сказала она.

– Конечно правда. Лично я считаю, что запитаться влюбленностью – это самое лучшее. Так что давай, выбирай! – обаятельно улыбнулся Банан.

Девушка осмотрелась по сторонам.

– Вот эти! – Катя ткнула пальцем в сторону идущей под руку парочки средних лет.

– Ты что? Хочешь блевать, как Эм вчера?

Катя растерянно взглянула на него, а потом присмотрелась к паре:

– Почему? Они же счастливы. Гуляют вдвоем в парке. Им вроде бы хорошо вместе.

Банан усмехнулся:

– Ну да. Так бы подумал любой человек. Люди вообще в этом смысле слепы, но ты‑то должна видеть: она к нему равнодушна, а он ее тихо ненавидит. Оба себя обманывают и держатся за брак, как за спасительную соломинку. Так вместе и утонут, если не разойдутся. Или превратятся в бесчувственные бревна: ему будет удобно, что его обслуживают, а ее устроят деньги, которые он приносит домой. Так и проживут до смерти.

– Ты что, мысли читаешь?

– Нет. Присмотрись к ауре. Цветной фон вокруг людей. Мы не телепаты, мы художники. Работаем с цветом и оттенками. Ты просто еще не научилась соотносить их с истинными переживаниями. Люди всегда себе врут. Они думают, что чувствуют одно, а на самом деле в их сердце царит совсем другое. Вот у этих, видишь, белого вообще нет. Есть только расчет. Я не знаю, может, он ей выгоден, потому что много зарабатывает, а она просто нравится его маме. Может быть, наоборот, или все что угодно, но чувства не врут – у них нет чистой эмоции. Все надуманное, от головы. Мы таким питаться не можем. Настоящее искусство эмера – это найти нужный тебе чистый цвет.

– Но как? Если в людях все так запутано.

– Почувствовать, услышать. Ты этому быстро научишься. Интуитивно ощутишь настоящий оттенок, который тебе роднее всего. И когда ты его в себя впустишь, то поймешь, какой это кайф! Тебе больше ничего не нужно будет. Главное, чтобы повезло с оттенком. А то может оказаться, что нужный цвет фиг найдешь.

– В смысле? Разве у людей не все эмоции бывают?

– Раньше может быть, а сейчас цифра половину убила. Выжгла, заменила на подделку. Например, радость получения долгожданного письма от того, по кому скучаешь… ведь сообщение в мессенджере – это совсем не то. Знаешь, на чем некоторые специализировались? На радости от встречи после разлуки.

– И что с ними стало?

– Кто‑то помер. Но большинство стали каниками, – пожал плечами Банан.

– Каниками? Вот этими? Добровольно? – ужаснулась Катя.

– Думаешь, если бы у тебя был выбор – умереть или выпить другого эмера, – ты бы долго раздумывала? – ухмыльнулся он.

* * *

Денис, охваченный волнением, шагал рядом с Эм и напряженно выискивал глазами Катю. Эм ужасно забавляло его состояние, и она наслаждалась, накручивая его еще больше:

– И че, давно вы с ней вместе? – спросила она.

– Тебе какое дело? – буркнул Денис.

– Мне – никакого. А вот Банану…

– А что Банану? – Денис взглянул на нее.

– А то! Ты еще не понял, на чем он сидит? Влюбляет в себя дур и юзает их чувство годами. Можно сказать, он профессиональный альфонс.

Денис прищурил глаза и ускорил шаг. Он так сосредоточился на поиске Кати, что совершенно не обратил внимания на двух байкеров, которые стояли на другой стороне улицы, прислонившись к своим мотоциклам, и лениво жевали шаурму.

Эм откровенно забавляла его ревность. Она засмеялась.

Алиса и Алексей проводили Дениса взглядом.

– Не. Фигня какая‑то. Что‑то не вяжется, – заметила Алиса и меланхолично посмотрела на шаурму.

– Что именно? – спросил Алексей.

– Он полукровка. Тут все сходится. Глеб сбежал с какой‑то девушкой… из людей. Да и возраст вроде бы подходящий. Но я всегда слышала, что у таких, как он, есть только два варианта: либо ты, как полноценный эмер, воздействуешь на эмоции, либо лишен этой способности, но видишь ауру, можешь юзать гаджеты и применять физическую силу. Этот – явно из вторых. У тебя же его смартфон, да и каники жаловались, что он их отметелил. Так что вряд ли он тот самый универсал, которого мы ищем.