9 тэкэмта[690] встретились у решетки покоев царь Иоас и царица Валата Гиоргис и было назначение и смещение [с должностей]. Был назначен Гошу пашою с [должностью] кантибы, а Авессалом — гра-азмачем. А из священства назначили наставника Иезекииля настоятелем [церкви] отца нашего Евстафия, а Фасиля — настоятелем «Ноева ковчега», а Исаака — настоятелем [церкви] святого Руфаила, а Вальда Малакота — настоятелем Ацацаме святого Михаила, а наставника Сэна Малакота — цераг масаре[691], За-Агаэзта — настоятелем [церкви] святого Георгия, Иоанна — настоятелем [церкви] рождества [богородицы]. А остальных утвердили в должностях их.

13 хедара[692] пришел от дедж-азмача Микаэля в Гондар Бади, царь Нубии, то бишь Сеннара, и поклонился царю и царице. И в этот день вошел самозванец, который говорил ложно:

«Я — сын государя Иясу», схваченный руками амхарцев. 16 хедара повесили его на Адабабае. 28 тэра[693] умер азаж Бахрей и был погребен в церкви отца нашего Такла Хаймано-та, 5 якатита[694] убили галласы дедж-азмача Дуло их Амхары, и был плач в доме царском. 22 якатита умер дедж-азмач Айо из Бегамедра. 3 магабита[695] умерла вейзаро Хамальмаль, дочь царя Иясу, и была погребена в Ацацаме святого Михаила. 16 миязия[696] была пасха. И зимовали царь и царица в здравии.

Глава 11. В 7257 году [от сотворения] мира начался маскарам в воскресенье, [год] евангелиста Матфея, лунная эпакта 7, труб 23, а тентейон 5. 8 маскарама[697], в воскресенье, встретились у решетки покоев царь Иоас и царица Валата Гиоргис и утвердили должность раса Вальда Леуля. 22 маскарама, в воскресенье, встретились они снова и назначили Лубо дедж-азмачем Амхары, а Даваль Фасиля — эльфинь азажем, Энгода — азажем «замка любви»[698], Хабана Вальда — шалека [полка] Каниса, Самуила — дедж-азажем, а остальных утвердили в должностях их. И в [году] этого евангелиста в месяце тэре вышли из Гондара вейзаро Валата Эсраэль в Годжам, дедж-азмач Эшете — в Дамот, дедж-азмач Гошу — в Амхару. И быстро поднялся он из области Амхара, и пошел к галласам, и убил многих, и захватил много скота. И послал этот скот к царю и царице и ко всем князьям и людям столицы. 8 миязия[699] была пасха. И зимовали в здравии царь царей Иоас и царица наша Валата Гиоргис.

Глава 12. В 7258 году [от сотворения] мира начался маскарам во вторник, [год] евангелиста Марка, лунная эпакта 18, труб 12, а тентейон 5[700]. 7 маскарама[701], в воскресенье, встретились у решетки покоев царь и царица и утвердили должность раса Вальда Леуля, а дедж-азмачу Микаэлю утвердили должность, что была в руках его, от Ангараба до Маркаба[702]. 21 маскарама, в воскресенье, встретились снова царь и царица и назначили Айядара азажем тронного зала, Беркияноса — лика маквасом, Нэца Кэсоса — баджерондом казны, а остальных князей и сановников утвердили в должностях их.

В [год] этого евангелиста была большая распря и смута меж дедж-азмачем Микаэлем и дедж-азмачем Йе-Марьям Барья, ибо и прежде за три года доселе были у них вражда и раздоры из-за податей Ласты, то бишь налогов царских. Одни платили подати через руки дедж-азмача Микаэля, то бишь [подданные] Роме, а [подданные] Гигара отказались и пошли к дедж-азмачу Йе-Марьям Барья. По этой причине дедж-азмач Микаэль провозгласил указ, гласивший: «Собирайтесь все вы, царские подданные, мне подчиненные, назначенные и смещенные, малые и великие! И да не останется никто, кроме женщин и детей!» Это было сказано не только ради войны, но и ради того, чтобы отобрать корону из рук галласов, то бишь Гуангуля.

Эта корона пропала в Сеннаре, когда воевал царь Иясу с царем Нубии, то бишь Сеннара[703]. А историю о том, как перешла корона из земли Сеннара в область галласкую, [рассказывают по-разному]: одни говорят, что была принесена она руками одного князя, по имени жан-церар[704] Лентебейе, а другие говорят, что руками другого. И, услышав [об этом], посылал царь царей Адьям Сагад к Гуангулю троих из дружинников своих трижды, говоря: «Пришли мне мое добро», а тот отказался.

Начался тэр. 28-го дня[705], в понедельник, поднялся из Ауда, столицы своей, великий воевода дедж-азмач Микаэль с тьмами стрельцов и тьмами всадников и со многими барабанами духовными и светскими[706], с трубами, псалтирями и лирами. Людей же Тигрэ и Амхары, что следовали за ним пешими, нам невозможно исчислить. И вышел он с ликом сияющим, как солнце, весь облаченный в одеяния золота червонного, восхищающие очи смотрящего. Не появлялось князей, подобных ему под солнцем по силе, по щедрости руки в раздаче имения, в отправлении суда прекрасного, ибо избран он от чрева матери своей великой. Как гласит Писание, есть избранные от чрева матери своей и есть такие, чьи имена записаны на небе. Это дедж-азмач Микаэль, опора угнетенных! Это дедж-азмач Микаэль, пища для голодных! Это дедж-азмач Микаэль, питие для жаждущих! Это дедж-азмач Микаэль, одеяние шелка пурпурного для нагих! Это дедж-азмач Микаэль, кроткий с бедными! Это дедж-азмач Микаэль, грозный с великими![707]. В этот день прошел он по дороге на Акбаца, восседая на муле, чудном и дивном[708], большем изо всех мулов, с седлом, отделанным золотом. Перед собой [он держал] знамя, а позади — щит, серебром блистающий. И многое войско [шло рядами] плотными, как зерна граната. И ночевал он в доме в Акбаца, и сотрясалась земля[709]. И следующий день, вторник, провел он там. А 30-го дня, в среду, поднялся он оттуда и ночевал в селении аввы Цехма. В этот день прислал ему один из наместников его на ужин повечерять 1000 тучных коров, 500 овец и коз, 100 000 хлебов чистых (Юд. 10, 5) и 500 кувшинов вина, то бишь медовухи, и подать курами, коих мы и исчислить не можем.

Начался якатит. В четверг[710] поднялся он оттуда и расположился в Ангаба, и принесли ему [пищу], как вчера. В пятницу поднялся он оттуда и ночевал в Варэ. В день первой субботы поднялся он оттуда и расположился в стане своем Магаб. И принесли ему коров, овец, коз и хлеба чистого и меду, больше чем прежде. И воскресенье провел он там. В понедельник поднялся он оттуда и ночевал в Айба, и принесли ему большой ужин, больший чем прежде. И в этот день был у его войска ужин необычный, ибо от множества войска его не было места отдохнуть ни зверям пустынным, ни птицам небесным, то бишь [антилопам] гома, дэкуля, саса, медакуа, бохор, феко, агазан, дэфаса, [куропаткам] кок и зэгра[711] Имевшие крылья были как нелетающие, а имевшие ноги были как неходячие. Во вторник поднялся он оттуда и расположился в Агуаля. И принесли ему пищу, больше чем получило войско его прежде. В среду поднялся он оттуда и ночевал в Вагра Хариба, и принесли ему на ужин больше прежнего. В четверг поднялся он оттуда и расположился в Хайк Элат, и принесли ему на ужин больше прежнего. В пятницу поднялся он оттуда и ночевал в Даджен Бельат, и принесли ему пропитание дневное больше прежнего. В день первой субботы поднялся он оттуда и расположился в Маек, и принесли ему на ужин больше прежнего. И воскресенье провел он там, и понедельник, ибо это праздник святого Михаила, провел он там. Во вторник поднялся он оттуда и ночевал в Бет Мара, и принесли ему на ужин больше прежнего. И в этот день пришли лика маквас Асрата Кирос и агафари Кенфу с повелением от царя нашего Иоаса и царицы нашей Валата Гиоргис, говоря: «Не уходи и не трогайся с места твоего, а пребывай в Эндерте, собирай подати и присылай нам». И сказал дедж-азмач Микаэль: «Я пойду, а не останусь. Иду же я не ради войны и не перейду реку Такказе. А вы двое, пойдемте со мною, чтобы быть мне свидетелями, ибо у меня есть дело, которое я [должен] сделать!» И сказали эти посланцы, поняв, что не останется он: «Поклянись нам именем святого Михаила-архангела[712], что не преступишь повеления царского!» И поклялся он им от всего сердца по двум причинам: во-первых, ибо боялся он приказа царя и царицы, а во вторых, ибо любил он, как самого себя, Асрата Кироса и Кенфу.