Даже не знаю, завидовать тебе или сочувствовать. Барышня непростая по всем статьям. Я вот сейчас о ней спокойно рассуждаю, а как только будет рядом, то в дурня превращусь, половину слов забыв. И ведь знаю про её способности, только не помогает подобное знание с головой дружить.

— Ничего. У меня ментальная невосприимчивость. Поэтому… О! Кажись, пришли! — прервал я разговор, показав на дверь скупщика.

— Ну, тогда до встречи! — пожал мне руку капитан. — Туда не пойду, чтобы лишних вопросов потом внутрення СБ не задавала. У нас с этим строго.

Берлиоз встретил меня с улыбкой, как старого знакомого. Когда я продемонстрировал ему мешок Падальщиков, он сморщился.

— Котяра, я всё понимаю, но не до такой же степени. У тебя большие долги, чтобы подобный хлам мне таскать?

— Нет, Фарш. С оказией подвернулся. Прошлым хозяевам не надо, а на помойку выбрасывать жалко.

— Выбрасывать, согласен, это не по-хозяйски. Семьдесят рублей дам, но больше не проси.

— Сразу дашь? А как же разговор про реализацию?

— Я эту тухлятину в Пермь не повезу. Для внутренних нужд пригодится.

— Понял. Только деньги отдай не мне, а в кафе, где Падальщики мешок оставили. Хозяюшки от них ни за что пострадали.

— Опять без хулиганства не обошлось… — сокрушённо покачал головой старик. — Раз не для себя стараешься, то дам сто рублей. Назови адрес кафе. Деньги честно отнесу.

— Спасибо. Понял ещё раз…

— Таки я теперь не понял.

— В торгах ты на тридцать процентов подвинуться можешь.

— Какой приятный склад ума! Котяра! Я обычно только с постоянными клиентами не торгуюсь, но ты мне нравишься. На прейскурант не смотри, будем работать в открытую.

— Спасибо, Исайя Ааронович. Вот про «работать» хотелось бы поговорить чуть подробнее.

— Если меня называют по имени-отчеству, то хотят что-то поиметь с бедного еврея, — сразу же насторожился Фарш.

— Посмотрим. Скажи, ты сильно связан с армейскими контрактом на перевозку товара?

— Нет. Даже контракта никакого не составляли. Просто помогают не в ущерб себе. Знают, что я деньги не на молоденьких вертихвосток спускаю, а большую часть на нужды города. Здесь живёт моя семья. И хочу, чтобы жила спокойно.

— Вызывает уважение.

— Но ты задал этот вопрос не для того, чтобы похвалить меня.

— Верно. Если вдруг предложу альтернативный путь доставки груза в Пермь, то что с этого смогу получить?

— Геморрой, молодой человек. Ещё экзему на нервной почве… И это только раз! Поверь, что «два» намного неприятнее: прогорит твоё предприятие. Нужен опыт, знание местности, а не только дурное желание срубить бабла на ровном месте.

— Не моё, а наше, если повезёт. Есть идеи, но пока озвучивать их не буду. Главное для себя уяснил: армейские не станут на меня обижаться.

— Им мой бизнес побоку. Но на всякий случай предупрежу: не дури тут. Очередной шлемазл, загремевший под суд, никому не нужен, кроме тюремных вертухаев- им за охрану деньги платят.

— Всё исключительно в рамках закона. Спасибо, Фарш, за информацию. В следующий раз обещаю что-то более приличное принести — и в плане трофеев, и в плане мыслей.

— Очень надеюсь на это, молодой человек.

— Ты чего задумал? — спросил Такс, когда мы пришли на нашу базу.

— Тебя задумал, если честно. После того как несколько тяжеленных БТРов смог переместить… А если груз Фарша попытаться? Маленький? Килограмм на двести?

— Нет, Макс. До Перми с трудом дотяну, наверное, но однозначно пустым. А с поклажей сдохну на половине дороги.

— Где-то в районе Соликамска?

— Смотреть нужно. Хотя и двести кило много. Ещё ж обратно возвращаться… Но я тебя понял! Можем наварить деньжат!

Несколько часов мы с духом-хранителем пытались составить вразумительный план, который не стыдно предоставить Берлиозу. Наконец-то он был готов, и мы, недолго думая, прямо с базы переместились в дом к скупщику.

— Смотрю, забыл дверь на замок закрыть? — недобро встретил нас Фарш, наставив помповое ружьё приличного калибра.

— Спокойно, отец! — поднял я руки вверх. — Небольшая демонстрация наших возможностей. Для облегчения дальнейшего разговора, так сказать.

— Не дёргайся! Не первый раз находятся желающие раскрыть рот на моё добро!

— Как скажешь. Видишь этого пёсика? Он принесёт нам с тобой денег. Мой симбиот Такс имеет дар к перемещению.

— Продолжай, — слегка заинтересованно произнёс старик, не опуская ствол.

— Ты до самой Перми груз тащишь с армейскими или только до Соликамска?

— Не твоё дело.

— Уверен, что только до него. Дальше дорога хоть и опасная, но не критично. Скорее всего, приспособил для отрезка Соликамск-Пермь несколько списанных броневичков и нанял охрану. Деньги у тебя водятся немалые — потянешь. Это выгоднее, чем платить военным. Думаю, что и некоторых соликамских скупщиков ещё обслуживаешь для лучшей самоокупаемости.

— И что из того, умник?

— Ничего. Сколько теряешь товара на первом, самом опасном отрезке от Чердыни?

— Бывает ничего, а бывает всё.

— А если обобщить? За месяц, например?

— Пятнадцать-двадцать процентов. И не в месяц. За сезон максимум пару отправок. Часто к армейским на поклон не бегаю: дорого арендовать у них транспорт с охраной. Накоплю, а только потом махом везу.

— Понял. Получается, что и со скоропортящимся товаром не связываешься из-за этого?

— Что-то замораживаю, только не всё можно. Да и в цене не свежак перемороженный падает сильно. Больше мороки, чем прибыли, — наконец-то опустив ружьё, стал вести разговор скупщик. — Я смотрю, подготовился… Чего хочешь предложить, гость непрошеный?

— Вообще-то, долгожданный судя по тому, что ты рассказал. Идея сырая и без твоего опыта с возможностями ни на что не годная. Такс до Соликамска может изредка совершать перемещения. Всё не попрёт, конечно, но в небольших количествах особо ценный или скоропортящийся груз пару раз в месяц может.

— Твоя скотина разумная?

— Сам ты осёл старый! — возмутился Такс. — Да поразумнее некоторых буду!

— Верно, — кивнул я. — Но особо не распространяйся, что болтливый у меня товарищ. Те, кому положено, знают, а остальным необязательно.

— Прими извинения, — поклонился Берлиоз Таксу.