Дверь распахнулась, вышла седая женщина. В слезах. Под руку – маленький мальчик, скорее всего, внук. Как-то неестественно худ для своего возраста и лицо чересчур… даже не бледное, а прозрачное какое-то.

А следом – Мая. Погладила женщину по плечу:

– Не сдавайтесь! Я всё понимаю, но вам сейчас надо бороться. Идите до конца. Я уверена, что на этот раз вам обязательно дадут квоту. Они же там… тоже люди!

– Спасибо…

Посетительница взяла мальчика за руку, и они пошли. Как-то очень медленно. Обычно в таком возрасте малыши, наоборот, бегают, а тут…

– Вы тоже ко мне?

– Да, Мая, я к тебе.

От неожиданности она плюхнулась на скамейку рядом.

– Джо? Как это?..

Он улыбнулся.

– От столицы до Твердилова – меньше семидесяти километров. Я получил твоё письмо и решил приехать. Сейчас я отвезу тебя домой, ты переоденешься и… ты ведь не против устроить небольшой вечер воспоминаний?

– Мне в магазин ещё. И Жорика из продлёнки забрать.

Он улыбнулся куда-то в сторону.

В подробной справке было всё. За сухими строчками сведений из бюрократических инстанций – вся биография Маи.

У неё двое детей, мальчишки. Старший, Джонни, родился в восемьдесят первом, ему уже 12 лет. Младший, Джордж – в восемьдесят пятом. Ему восемь, учится во втором классе, а ещё у них там есть продлёнка для учеников начальной школы. Мама на работе – Жорик в продлёнке. С отцом мальчишек она развелась, вернула себе девичью фамилию, сыновья – тоже Шиловские. Бывший муж переводит ей почтой алименты, но Мая их не получает. Сама, сознательно, отказывается получать переводы.

Да, она по-прежнему была той самой девочкой. Гордая? Нет, пожалуй. Скорее, это чувство самоуважения. Она не возьмёт денег от мужчины, не сумевшего стать достойным мужем и отцом. Даже на детей. Сама их будет кормить на восемьдесят тысяч нордландских марок в месяц. С задержками в выплате.

– Собирайся, Мая. Магазин отменяется – у меня в багажнике три пакета разной еды для тебя и твоих мальчишек. Жорика из продлёнки заберём. По дороге как-нибудь объяснишь ему, что сегодня у тебя – что-то вроде внепланового дежурства. У него же мама – доктор, так что время от времени она остаётся на суточное дежурство на работе. Жду тебя у входа!

Нечего внимание народа привлекать.

Он вышел и недолго бродил вдоль поликлиники. Вдали шла пожилая женщина с неестественно худым мальчиком.

– Мая, кто эти люди? Твои последние посетители, я имею в виду.

Она посмотрела на него и вздохнула. Потом села в его машину и кратко рассказала.

Бабушка – бывшая работница городского хлебозавода. У неё дочь – до недавнего времени работала продавщицей в галантерейном магазинчике, но была вынуждена уволиться, так как надо ухаживать за больным сыном. Муж дочери – в недавнем прошлом рабочий на местном автозаводе, сейчас завод почти банкрот, муж уволился, перебивается кое-как подработками в автосервисе. У мальчика рак. Спасти пока ещё можно, но операция дорогая. В нашей стране – только по специальной квоте, которую надо получить в департаменте здравоохранения. Они просили – им отказали. У дочери с мужем была квартира, они её продали, чтобы найти сыну на платную операцию за границей. Заграничная операция и курс реабилитации стоят сорок тысяч долларов США. Они хотели спасти деньги, вырученные от продажи квартиры, от инфляции – и положили всё на счёт в компании «Гермес». Компания «Гермес» оказалась финансовой пирамидой и лопнула. Решение суда о взыскании денег у них на руках, но шансов на его исполнение – ноль. Как они всё это пережили – Мая сама не понимает. Только что она выписала повторное направление на комплексную комиссию врачей-онкологов, которая должна дать рекомендацию провести операцию по квоте. Но... Она сильно сомневается, что дадут. Если не сделать операцию в течение года, ребёнок умрёт. А она, как обычный терапевт из поликлиники, больше сделать ничего не может.

Джордж глянул в окно автомобиля.

Ну что, идиот? Опять сам напросился. Вот и получай теперь. Они хотели спасти от инфляции деньги на платную операцию для сына и вложили их в «Гермес». «Гермес» лопнул. Живут теперь все вместе в квартире бабушки.

– Мая, ты знаешь их адрес и имя бабушки?

– Ты что – можешь им помочь?

О Вседержитель, помоги мне это пережить! Я же живой человек, в конце концов! Мая спросила это без малейшей издёвки или мрачной иронии – хотя наверняка успела прочесть в газетах о том, что «Беркуту» «Гермес» выплатил всё. И вскоре лопнул. Вот так, просто – ты можешь им помочь?

Да, и немедленно.

– Связь организуй! – это уже водителю.– С кем желаете поговорить?

– «Беркут», бухгалтерия. И притормози.

«Вольво» аккуратно съехал на обочину.

– Ганс Альбертович, добрый вечер! Лиандер. Уже домой собираешься? Ну и правильно. Вот сделай последнее дело – и домой. Объяснять детали долго, прими как указание. Я сейчас в городе Твердилово. Должен быть в местном ресторанчике «Созвездие». Срочно пришли мне туда курьера, при нём – из наших спецфондов, запишешь на моё имя. Документ завтра. Сто тысяч долларов США наличными. Ну, вот и выгреби из сейфа всю наличность, чёрт бы тебя побрал! Ладно, извини. Всё, пока. Подробности – завтра, заеду с утра.

Обернулся к Мае.

– Слушай, а… им хватит и на операцию, и на новую квартиру?

Или надо ещё?

Она смотрела на него, как на восьмое чудо света.

– Что это было, Джо?

– Пока что – только разговор. Поехали, заберём из продлёнки твоего Жорика. Ну, не смотри на меня такими глазами. Я не самый богатый человек в этой стране, но иногда могу себе позволить потратить сто тысяч зелени на благие дела.

– Спасибо!

Она крепко сжала его руку.

– Напиши мне на бумажке их адрес и как зовут бабушку.

До школы доехали за две минуты. Потом, до дома Маи, ехали молча: рядом с ней сидел мальчик. Он хотел, но боялся спросить; Мая хотела объяснить, но не знала, как; Джордж…

Как-то тяжело далась ему эта история с больным ребёнком. Сам от себя не ожидал. А и поделом. Твои отношения с Маей всегда строились ой как непросто – вот и не суйся лишний раз, куда не надо. Не тревожь старые душевные раны – свои и её. Хотел, олух царя небесного, поинтересоваться мимоходом – в честь кого она назвала младшенького Джорджем. А то сам не догадался. И вообще – в твоём возрасте уже пора называть вещи своими именами.

Мая тебя любила. Горячо и искренне. Может быть, и сейчас…

Его первая любовь сидела рядом. Её лицо – близко. Нет, ну как можно не увидеть эту красоту? У вас тут что, в этом вашем Твердилове – остались одни малолетние долбоёбы, для которых предел мечтаний – девица из порножурнала? Мая могла бы стать идеальной спутницей жизни – попадись ей настоящий мужчина. И была бы прекрасной матерью. Жорик, сегодня нас отвезут домой. Садись в машину и не шали. И Жорик сидит и не шалит. Симпатичный мальчик, кстати. Одет недорого, но чисто и аккуратно. Время от времени поглядывает на мужчину, сидящего по другую сторону от мамы.

Интересно, будь Жозефина в разводе с двумя детьми на руках – как сложились бы их отношения?

Мая тоже жила в хрущёбе. Массовое жилищное строительство, что уж там.

– Жорик, помоги донести сумки.

Мальчик решительно взял два больших пакета с едой. Третий взял Джордж. Пускай хоть сегодня Мая не бегает по магазинам, а заодно и на продуктах сэкономит. А может... Гм. А ведь это никогда ещё не приходило ему в голову.

Может, купить им сразу и новую квартиру? Явный плюс бытия участником… или всё-таки соучастником? – приватизации госимущества. Вот эта красавица 15 лет тому назад стала его первой женщиной. Сегодня живёт не очень. Может, отблагодарить её, купив ей квартиру? При его нынешнем уровне доходов – трата, не сильно отличающаяся от расходов его охранников, когда те бегают в ближайший ларёк за сигаретами.

Дверь открыл мальчик-подросток. Удивлённо уставился на незнакомца, пришедшего с мамой. Вернее... Он-то сразу его узнал.

– Здравствуйте. Вас зовут Лиандер?