– Да-да, продолжайте.
– Номер два. Если вы согласитесь здесь работать – то вы будете моим секретарём, Жозефина. Ключевое слово – мой. Это значит, что если хоть кто, даже Генеральный, попробует навалить на вас какую-то дополнительную работу или начнёт домогаться – то терпеть и молчать не надо. Вы работаете на меня, и защищать вас от посторонних нападок – одна из моих обязанностей. Так что сразу говорите мне, если кто что посмеет. Хорошо?
– Хорошо.
– Номер три. Деликатный вопрос, Жозефина. Прошу отнестись с пониманием. В моё близкое окружение входят в основном люди, которых я знаю достаточно давно. В том числе женщины, когда-то бывшие моими любовницами. Иногда они тоже здесь бывают. Поэтому я не могу исключать, что они будут смотреть на вас… эээ… как бы это поточнее сформулировать.
– Не стесняйтесь, Джордж Джорджиевич. Для этого уже давно придумали особое слово – секретутка.
– Если бы. В довесок к секретутке ещё идут милейшие чувства, в целом именуемые словом «бывшая».
– Вы тяжело с ними расставались? Ой... Извините, я, кажется…
Он ободряюще улыбнулся.
– Вы задали вполне резонный вопрос, так что я не в претензии. Как бы вам поточнее ответить... Они все – из прошлой жизни, понимаете? Им хочется всё вернуть, а я хочу всё забыть. В общем, Жозефина, я это к чему? Будьте готовы к каким-то мелким уколам, а если уколы будут не мелкие – опять же, не стесняйтесь и сразу сообщайте мне. Я найду способ заставить их вас уважать.
– А разве можно заставить уважать? Можно заставить бояться…
Жозефина замолчала. Нет, этак она точно провалит всё собеседование. Однако исполнительный директор улыбнулся в очередной раз.
– Если вы согласитесь устроиться ко мне секретаршей, я даже знаю, что станет вашим первым служебным поручением. Вы мне поможете написать и отредактировать статью в журнал «Вопросы философии». А пока вы ещё думаете, то номер четыре. Вот как раз об уважении. Рудольф Владиленович, на правах генерального директора, скорее всего, быстро перейдёт с вами на «ты» в одностороннем порядке. Кто-то из старичков (а ко мне периодически заглядывают разные заслуженные старички) – скорее всего, тоже. А у меня – пунктик. Если вы станете моим секретарём – вы будете частью моей команды. Если хотите, одной из моих опор. И поэтому на «ты» мы с вами перейдём только тогда, когда вы сами этого захотите и когда первой скажете мне «ты». Холопов у меня хватает и без вас. Вот это – всё, вроде. Пока. Если ещё что припомню – скажу потом. Вопросы есть?
– Джордж Джорджиевич, я не могу у вас этого не спросить. Как вы ко мне относитесь? Я ведь всё равно вызываю у вас подозрение – подруга Иры…
Он ответил сразу же и на удивление спокойно, как будто речь шла о ценах на селёдку в ближайшем рыбном магазине.
– Насколько я понял, вы – девушка: а) умная и б) порядочная. Порядочность у людей, как правило, проходит довольно быстро, а вот ум они всё же теряют не сразу. Ну и, пожалуй, не для протокола. Шпионы прокурора Заречного в «Беркуте» есть и без вас. Я знаю, кто они, но не трогаю, потому что убери этих – он пришлёт новых. В общем, прямых поводов подозревать вас в подобных делах у меня нет. Да и подруга Ира вам наверняка рассказала, что единственное, чего я не прощаю никогда и никому, – это осознанное предательство. В этой части я подтверждаю прокурорские народные сказки обо мне.
Жозефина невольно откинулась в кресле. Видимо, к ответам на подобные вопросы нельзя быть готовой до конца. Кресло было мягкое и удобное. Если она согласится здесь работать – это будет её кресло.
Хозяин кабинета продолжал сидеть на диванчике и ждать, что ещё скажет или спросит девушка. Потом поинтересовался:
– Жозефина, я вас, кажется, слишком напугал? Я не хотел, не сердитесь. Кофе с печеньками будете? В прошлый раз вам, кажется, понравилось.
– Джордж Джорджиевич, так мне что теперь? Только расписаться в трудовом договоре? Или что-то ещё?
Он рассмеялся.
– Нет-нет, Жозефина, я – исполнительный директор. Мне что сказали – я то и исполняю. Вот пришлют уведомление из отдела кадров о вашем назначении – его тоже буду исполнять. К кадровикам – по коридору прямо, кабинет 206, все вопросы туда.
5
Вечером следующей пятницы она отмечала первую неделю работы в «Беркуте». Одна. На кухне. Пожалуй, этим не стоит делиться даже с Иркой. По крайней мере, пока. Всё произошло слишком быстро. Надо собраться с мыслями и обдумать всё самой.
Вопрос «вот зачем я вообще туда пошла?» как-то померк на фоне массы плюсов работы личным секретарём исполнительного директора частного охранного предприятия. Например, всем сотрудникам управленческого звена полагались, в дополнение к зарплате, ещё и продуктовые наборы. Дожёвывая тонкий ломтик сырокопчёной колбасы, девушка невольно подумала, что вся остальная страна…
На шестом году перестройки, ускорения и гласности того и гляди начнётся голод, как в Поволжье в двадцать первом. В столице – и то уже ввели талоны на основные бытовые товары и продукты питания. Что творится в провинции... Публикуемые в газетах письма с мест лучше было вовсе не читать. А в «Беркуте» ей сегодня после обеда выдали приличных размеров пакет: колбаса, тушёнка в банке, две банки рыбных консервов, килограмм макарон... За всем этим и прочим, что в пакете нашлось, полстолицы сейчас толпилось в очередях в продуктовые магазины; номерки на руках рисуют, как в концлагере, чтобы свою очередь не пропустить. Может, осторожненько поинтересоваться, а нет ли у них ещё и свежих продуктов – мяса кусками, овощей, зелени? Даже не в качестве пайка, а купить за свои? Хотя нет, это уже наглость.
Да и денег сейчас особо нет. Раньше, когда Жозефина зарабатывала на жизнь частными заказами по перепечатке и подготовке разных текстов и официальных бумаг, у неё скопилось немного, даже сбережениями называть странно. В течение минувшей недели оно всё ушло на пополнение гардероба.
Ближе к вечеру понедельника шеф осторожно поинтересовал ся – не обидится ли Жозефина, если завтра он выделит ей полдня на поход по магазинам одежды с Эльзой Людвиговной. Эльза Людвиговна – она вообще-то художница, довольно известная, у неё выставка в Манеже, но и по части одежды она большой спец. Не возражает ли Жозефина довести свой рабочий гардероб до образцового состояния? Тем более что у шефа завтра до полудня – опять комиссия в Верховном Совете и там же приём избирателей.
Эльза оказалась, если одним словом, роскошной женщиной. Похоже, действительно знающей толк в одежде. Никакой вычурной и несуразной показной роскоши, спокойное королевское достоинство. И – чего уж там! – настоящая сексуальность. Только какие-то отдельные детали, вроде характерных изменений на коже рук, намекали, что в реальности ей уже за сорок. Значится, так. Для начала поменяем цветовую гамму. Жозефина, ты не предмет мебели в приёмной, чтобы сидеть в кабинете со светло-серыми стенами в костюме светло-синего цвета. И вообще, может, поиграем на контрасте? Шатенке – деловой костюм цвета «молоко», как ты на это смотришь? Ага, именно что – будешь лучом света в тёмном царстве господина исполнительного директора. Это по части строгого делового стиля. А ещё можно что-то менее официозное. Как ты смотришь, если попробуем сделать из тебя девушку-ковбойку? Джинсовая пара классической расцветки?
Обновки и правда были одна лучше другой. Вот только... Шеф предложил вполне приемлемую схему. Раз уж Жозефина ни к каким дорогим подаркам от малознакомых начальников склонности не имеет, то выпишем аванс на сумму покупок с последующим удержанием из зарплаты частями, ну, скажем, в течение года. Всё официально, через бухгалтерию. Простите, не могу! – ответила Жозефина и расплатилась своими сбережениями.
А ещё... Не особенно приятный эпизод. Они выбирали обувь, и Эльза посоветовала особое внимание уделить всевозможным босоножкам. По большому секрету и только между нами, девочками – шеф обожает женские ножки. В забугорной эротической индустрии это называется foot fetish. Жозефина ничего отвечать не стала. Шеф хоть и сказал, что о каждом случае хамства со стороны его бывших докладывать ему, но – не начинать же трудовую деятельность со скандалов и доносов? Так что, в общем, итальянские кожаные сандалии для хождения по офису они тоже подобрали, как-нибудь потом надо будет обновить.
