8

Свершилось.

На двенадцатый день после обращения к народу, громыхнувшего на всю страну, они явились втроём. Прямо к завтраку. Три заклятых друга: и. о. премьера Шпеер; подчиняющийся только главе государства начальник СБП Жмеровский и не подчиняющийся никому из них прокурор Заречный.

Джордж допивал какой-то травяной чай для сердечников и просматривал утренние газеты. Одна из центральных опубликовала как важное правительственное сообщение – проходящий курс реабилитации президент вернулся к своей былой страсти и занялся рисованием. Уже успел сделать несколько рисунков, явно намекающих, что Джордж Джорджиевич находится в отличной физической форме. На прилагаемом фото – его зарисовка на тему «Откровения» Иоанна Богослова «Господь изливает чашу гнева Своего на солнце».

– Проходите, господа! Рад вас видеть. Присаживайтесь.

Кивок в сторону медсестры – красавица, принесите чаю и моим гостям.

– Джо, я всё понимаю, – первым заговорил Рудольф. – После случившегося ты так и не можешь нам поверить. Особенно мне. Но вот, посмотри – вместе со мной пришёл Игорь Заречный. Ты сам дал добро на то, чтобы именно он вёл официальное расследование. И уж поверь, он в мелочах проработал версию о том, что я мог дать тебе в сопровождение водителя-убийцу, исходя из преступных желаний.

Прокурор молча, но решительно покачал головой – нет, ничего подобного не было. Версия своего подтверждения не нашла.

– Джордж Джорджиевич! – Герхард ещё не успел привыкнуть к своему статусу члена Ближнего Круга и был официален. – Ситуация в стране близка к критической. Если вы не вмешаетесь, это может закончиться…

– Чёрт знает чем это может закончиться! – Рудольф всегда выражался яснее. – Ты такую кашу заварил… – А что происходит?

– После того как прокуратура обнародовала результаты расследования, по всей стране прошли погромы военкоматов, несколько сожжено. Узнав, что большинство заговорщиков из министерства обороны… – это Заречный. – Отмечены также нападения на чиновников и депутатов, в прежнее время известных своим критическим отношением к вам и вашей политике и… образу жизни. Вчера еле-еле удалось предотвратить полный разгром редакции «Комсомольского листка»: толпа прямо озверела от того сочинения, что они готовили к публикации, будь покушение на вас более успешным.

– Джо, короче, такое дело. У Герхарда нет сил в одиночку руководить страной. У Игоря нет сил в одиночку поддерживать законность. Депутаты ничего сделать не могут, так как некому внести в Заксобрание предложение официально утвердить Шпеера премьером, после чего он автоматически стал бы и. о. президента на время твоей болезни. Про себя я вообще молчу, все мои полномочия – до воцарения нового президента и подписания указа о смене главы СБП.

– В стране разброд и шатание, Джордж Джорджиевич. Организовать референдум – надо минимум полгода. А если всё и дальше так пойдёт, через полгода тут будет не страна, а несколько десятков анархических сообществ. Удержать всё от развала может один человек – вы. Пожалуйста, вернитесь. И… отправьте меня в отставку. Я всегда был реалистом, так что говорю открыто – не по мне кресло премьер-министра. Не надо никакого референдума. Закройте больничный и возвращайтесь. Тем более что хотят этого все.

– Так уж и все, Герхард? А наш доблестный комдив?

– Джордж Джорджиевич, прокуратурой допрошены сотни фигурантов дела, – снова заговорил Заречный. – В том числе масса крупных чиновников. Могу вам заявить как человек, лично проводивший допросы министров и губернаторов: выходку вояк не поддерживает практически никто. Причём говорят они это не ради красного словца или чтоб шкуру спасти. Только-только всё более-менее устаканилось после 1993-го. Стало понятно, кто есть кто в нашей бюрократии. Обычная подковёрная грызня никуда не делась, но бунт и новые перетряски, как в начале девяностых, никому не нужны. И тут выскакивает какой-то дебил в генеральских погонах…

– А самое главное – народ. После твоей речи основное настроение – плохие бояре обидели хорошего царя. Да ещё и нахамили самым свинским образом. А уж после того как по ящику показали на всю страну особнячок, который предназначался для Санни, – ты ещё и предмет жалости и почитания чуть не всех наших домохозяек. Не просто какая-то там связь с молоденькой девушкой, а полная забота и обеспечение и ей, и ребёнку... Большинство и от законного-то мужа ничего подобного не видели. Ну и – всё, как Игорь сказал. То военных побьют – царя извести хотели, то депутата какого – не хами... А уж сколько журналюг-чернушников от греха подальше за границу отъехало…

Рудольф тяжко вздохнул и закончил страстный монолог.

– Короче, Джо. Ты сумел выстроить систему госуправления, работающую только на тебя. Без тебя не будет и Северной Федерации. Что-то другое, конечно, будет, но... Ты же сам пострадал от развала совка больше других. Я помню тебя в октябре девяносто третьего. Неужели ты ещё раз хочешь всё это повторить? Развал страны, парад суверенитетов, бойня по окраинам... Закрывай больничный и возвращайся. Об этом просим мы все.

…От больничного корпуса до здания Администрации Президента они ехали около трёх часов. Несмотря на все меры безопасности, народ вышел и заполнил улицы и переулки. После объявления о намерении президента закрыть больничный и вернуться к руководству страной, на всех мировых биржах резко подскочили бумаги Северной Федерации. Личные звонки от президента США, премьер-министра Великобритании, председателя Китайской Республики... Да, им тоже нужна стабильная и предсказуемая Северная Федерация, во главе с предсказуемым лидером.

А ещё он успел заехать к Рудольфу в СБП. И, мягко сказать, несколько обалдел.

На высоких, роскошно отделанных входных дверях висело объявление. Почти как на дверях жилконторы. Листок бумаги, распечатанный на принтере, был упакован в файл, приклеенный скотчем.

К СВЕДЕНИЮ ОБРАЩАЮЩИХСЯ.

Ввиду огромного количества спецдонесений в Службу безопасности Президента Северной Федерации убедительно просим соблюдать следующий порядок подачи заявлений:

– Суть вашего обращения должна быть выражена максимально кратко и по существу на первом листе вашего обращения. Вся дополнительная информация – в приложениях к нему.

– Донесения подавать в печатном виде, объёмом не более полутора страниц основного текста.

– На личный приём к сотрудникам Службы безопасности президента записываться только в крайних случаях, когда имеете особо важное донесение. Если в действительности донесение важным не будет, к обращающемуся будут применены законные санкции.

Руководитель СБП Р. В. Жмеровский

– Что это? – не понял Джордж.

– Это после покушения на тебя от доносчиков отбою нет. Причём девять из десяти пишут «Войну и мир» о том, как сосед рассказывал анекдоты про Лиандра и по пьяни называл его любовницу малолетней бл.дью... Прости, пожалуйста! И вот, когда царя чуть не убили, они просят проверить соседа на причастность. Народ-богоносец, х. ли! Оплот мировой нравственности и духовности. Особенно весело стало, когда в газетах напечатали твой рисунок – Бог выливает чашу гнева на солнце. Народишко просто мгновенно вспомнил всё: и как ты сломал нос Хуку в 91-м, и ракеты по Дому Советов в 93-м... Прикинул перспективы нынешнего происшествия... Хотя, с другой стороны... Пойдём, что покажу.

Какой-то особый кабинет в архиве СБП. Огромная комната за железными дверями, почти полностью забитая папками с бумагами.

– А это – результаты трудов оставшейся десятой части доносчиков. К покушению на тебя тоже не имеют никакого отношения, но... Скажем, когда мы взялись копать Даманскую дивизию и вообще военные гарнизоны Мошковецкой области... Да-да, это только одна область. От прапорщиков, тыривших со складов гранаты, до генералов, возводивших дачи на Рублёвке. В принципе, брать и сажать за воровство можно любого хоть сейчас. Чиновники, депутаты... Олигархи. Помнишь, была такая банда стритрейсеров? Понакупили сынки и дочки новоявленных миллиардеров элитных иномарок и гоняли по столице, как и где вздумается. Вернее, папаши и мамаши им напокупали. На какие шиши? Вот, почитай потом на досуге.