Кузьма Петрович вышел на кривовато сколоченный помост, Каю вёл за собой. Ей какая-то женщина подставила стульчик, другая надела венок, третья сунула в руки какую-то фарфоровую безделушку — видимо, что-то традиционное.

— Итак, мои дорогие соплеменники, сегодня моя дочь Катарина выйдет замуж, а её молодой муж станет новым вожаком! — раздавшийся ор и рукоплескание заставили его сделать паузу. — Мы решили выбрать моей дочери жениха согласно древнему обычаю. Перед вами сейчас сразятся за её руку претенденты. У нас их трое: Роман Зауголков, вы все знаете этого неукротимого юношу. Иван Дубнев, его тоже представлять не нужно, его дела говорят за него. И влюблённый, отчаявшийся юноша из города, встретивший мою дочь в проклятый для него час, — Кузьма Петрович заухмылялся. Он даже не собирался спрашивать, как меня зовут. — В силу того, что юноша — человек, бои будем вести не до смерти, до потери сознания или публичного признания себя сдавшимся. Начнём с наших доблестных волкулаков, а победитель сразится с человеком!

«На десерт», — считал я, пытаясь найти выход. Силой пользоваться нельзя. Но что можно⁈

Наблюдая за выходящими в огороженный центр площади волкулаками, я надеялся на чудо. Я надеялся на него и тогда, когда понял, что не могу ничего разобрать, с такой скоростью носились соперники. Кто кого ударил… Вот это кого-то развернуло… Зубы… Прямо к моим ногам упало сразу несколько окровавленных зубов.

Я сглотнул и постарался начать дышать как можно быстрее, чтоб меня не стошнило. Как же Кая была права… Отказаться… Сдаться… Бежать…

На площади, тем временем, стоял, замерев в выжидающей позе, Роман. Иван валялся и не торопился вставать.

— Унесите проигравшего! — приказал вожак. — Второй бой через пятнадцать минут, нужно дать нашему победителю отдышаться!

— Не нужно, — оскалился Роман. — Иди сюда, человечек. Я сломаю тебе позвоночник — ты останешься жив, и всю свою оставшуюся болезненную и ничтожную жизнь будешь сожалеть, что посмел тронуть женщину волкулаков!

Я и сам не знаю, как я вышел на площадь. Ноги ощутимо подгибались.

— Ян! — Кая вскочила и бросила мне ту штучку, что была у неё в руках. Я поймал маленького фарфорового волка. — Это моё тебе благословение. Помни — ты вёл Дикую Охоту! Ты — дитя Чернобога! Я верю в тебя!

Едва я сжал в руке фарфор, как он исчез, впитался в мою кожу. Что за странные чары?.. Но слова Каи действительно взбодрили меня. Про сына Чернобога, понятно, она приврала, чтоб запугать волков, но Дикую Охоту я правда вёл! Я не такая уж и слабая жертва. Я не так быстр, конечно, но я тоже кое-что могу!

Роман заскользил вокруг меня, я пока только поворачивался за ним, понимая, что поставил себя сразу в проигрышное положение, но не мог я пока напасть. Мне нужен один сокрушительный удар. Всего один! Я начал копить силу в правой руке. Это не чары, это неотъемлемая часть меня, как их волкулачья сила.

«Влево!» — вдруг скомандовала мне моя интуиция, почему-то голосом Каи. Но я же чётко видел, как Роман бьёт справа. Тяжёлый удар в плечо швырнул меня на землю. Как он это сделал⁈ Обманул… Тянулся справа, а ударил слева!

Но я встал и на этот раз не отдал инициативу волкулаку полностью, даже понимая, что он со мной играет. Мне надо подпустить его поближе…

«Когда он сломает тебе позвоночник — он будет достаточно близко⁈»

Я попытался зацепить Романа, но он легко уклонился.

Ничего, ещё попытка…

Волк играл со мной.

Но и я готов был сыграть.

«Прыгай вверх!» — раздалось в голове. Роман атаковал сверху — и я бросился в сторону, чтобы быть сбитым жестокой подножкой. Воздух выбило из лёгких, я не сразу смог подняться. К счастью, Роман рисовался перед публикой, не пытаясь добить сразу. Мне никак не успеть за ним…

Последний шанс…

«Падай!!!»

И на этот раз я послушался. Я упал, неловко, будто споткнувшись, и, попав под ноги Роману, который опять имитировал удар, реально целясь мне в голову, заставил его упасть на одно колено. Времени на размышления не было, и я нанёс удар всей своей силой, не позволяя ей покинуть мою руку…

От боли в костяшках из глаз посыпались звёзды, я упал назад, на спину, такая была отдача удара. Мне казалось, что все должны смеяться, даже ударить нормально не смог, человеческий мальчишка!.. Но вокруг стояла гробовая тишина. Роман валялся без движения. Вокруг тела на белом снегу медленно разливалась алая лужа. Я даже видел багровые кристаллики снега, пропитавшиеся вытекающей жизнью…

— Даааа! — завопила как сумасшедшая Кая. — Как жаль, что мой муж не сможет возглавить стаю, да, папочка? Как жаль, что я опозоренная женщина, невеста человека, и мне придётся навсегда уйти, правда, папочка⁈ Ах-ха-ха-ха! — она смеялась всё ещё в полной тишине, и мне стало сильно не по себе.

— Мне жаль, Кая, что у меня нет сына, — произнёс Кузьма Петрович. — Иначе у тебя всё бы сложилось иначе.

— Так усынови! Любого усынови! — бесновалась Кая. — Меня только отпусти!

— Иди, — кивнул Кузьма Петрович. — Я всё делал, чтобы тебе и твоему избраннику досталась крепкая стая. Жаль, что я не справился, дочь.

— Папа, не притворяйся. Ты ещё молод и силён. Возможно, однажды я приведу тебе внука.

— Позаботься о моей дочери, человек.

— Папа, мы возглавляли Дикую Охоту! Он — Волчий Пастырь, он — сын Чернобога! Я — его Тень! — с уверенностью отозвалась Кая. — Слышали⁈ — она обвела стаю взглядом, решительно задрав подбородок. — Я выбрала больше, чем лучшего!

Тут волки будто с ума посходили: они орали, стучали, выли.

— Я переоденусь и приду, жди, — шепнула мне Кая, пробегая мимо, придерживая своё платье. Я ошарашенно смотрел ей вслед. Я вряд ли дотягиваю до всего, что она тут наговорила…

— Эй, пацан, — крикнула одна крайне дородная женщина, — зачем тебе малявка эта вертлявая, выбирай волчиц с опытом, — и подмигнула. Я невольно сделал шаг назад, и все залились хохотом.

Кузьма Петрович подошёл ко мне и протянул руку. Я с сомнением посмотрел на свои окровавленные костяшки, но пожал его ладонь. Это было очень больно, но я об этом догадался до того, как он сжал мои многострадальные пальцы. Кажется, я всё же не изменился в лице, и волк выпустил меня наконец, но зато обнял, прижимая к себе.

— Пусть моя дочь будет счастлива, — шепнул он мне в ухо, а когда отстранился, Кая уже стояла позади него — всё в той же несчастной куртёшке. Я и опомниться не успел, как она велела открывать проход.

Признаться, после непонятных пока откровений о крови Чернобога и порче, было изрядно стрёмно открывать портал. А если я действительно не смогу пройти в Явь?..

Проход открылся, как полагается. Позади виднелась моя гостиная.

Кая, словно почувствовав что-то, схватила меня за ладонь и потянула за собой. Шаг мы сделали одновременно. Волчья деревня осталась позади. Моя нога опустилась на чёрный мраморный пол. Что бы это ни было, это была не моя квартира.

Не выпуская руки Каи из своей, я осмотрелся. Огромный холл, в который вели две богато украшенные коврами лестницы, стены с позолотой, шикарная люстра. Помимо лестниц, на каждой стене находилось несколько дверей.

— Где мы? — спросила Кая.

— Понятия не имею… — протянул я.

— Как же, не почуял дедушку, дорогой внук? — на верху лестницы стоял сам Карачун, оглаживая свою абсолютно белую бороду.

Кая пискнула и скрылась за моей спиной.

— Внук?.. — переспросил я.

Карачун спустился к нам — я будто моргнул, и вот он рядом.

— А ты ещё не понял? Кровь твоя проснулась. Правда, жаль, конечно, мать твоя колдунья посредственная, потерял ты многое. Но зато, в отличие от меня и твоего отца, можешь в двух мирах жить.

— А это… — я коснулся рукой лица.

— А это знак отличия, который носить с гордостью тебе предстоит! Ты — правнук самого Чернобога. Это и возвышает, и обязывает. Ну-ка, внучек, давай-ка взвесим твои поступки и посмотрим, достоин ли ты быть правнуком бога.