Уходить мне не хочется, но и совсем по-скотски вести себя воспитание не позволяет.

Явно перехожу черту, прижимаясь губами к волосам Тима. Но сдержаться — никак. Он воспринимает это спокойно. Не дергается. Позволяет.

Дальше я слегка треплю его волосы и обещаю:

— Вернусь через пару минут.

— Хорошо…

На кухне меня опять встречает неправдоподобно улыбчивая Эвелина.

У нее на несколько верхних пуговиц расстёгнута блузка. Волосы распущены. Если она вот так варила суп, который не очень то и аппетитно пахнет на всю кухню, то пробовать его я вряд ли рискну.

— Что вы хотели? — сознательно не перехожу на ты, хотя она и младше меня лет на пятнадцать.

— Мне нужно с верхней полки достать кастрюльку…

Показывает пальцем на один из подвешенных под самый потолок шкафов.

— Я, конечно, в курсе, что Агата у нас архитектор. Но вот эти ящики — это же дико неудобно! Удивительно, как она могла себе сделать такую непрактичную расстановку…

— Здесь наверняка есть складная лестница, — слушать о том, как какая-то соплюшка распинает мою жену за ее спиной я не собираюсь. Поэтому перебиваю на полуслове.

— Да, лестница есть, но я боюсь подниматься без страховки…

— Давайте, я подержу.

Мне легче было бы подняться самому и снять нужную кастрюлю, но Эвелина утверждает, что я ее не найду.

Ну что ж…

Стою, как придурок, и держу более чем надежную лестницу, пока по ней вверх, сохраняя свою вроде как изящную манеру, поднимается положившая на меня глаз нянечка Тима.

— А чем вы занимаетесь, Игорь?

Она успевает не только искать нужный ей предмет, но еще и бросать на меня игривые взгляды и повиливать бедрами. Я все это, конечно же, игнорирую. Отвечаю коротко:

— Бизнесом.

— Ой, как интересно… А то у Агаты столько друзей… Среди мужчин… Помню, и циркач был… Акробат какой-то… Байкер… Потом политик… Но я за него не голосовала, — смеется и отмахивается.

А у меня кровь вскипает. Я знаю, что все это ложь. Еле держусь, чтобы не потрясти лестницу.

— Что там кастрюля?

— Да ищу, — она дует губы от обиды. Будто правда ждала, что можно вот так переключить мое внимание с сына и Агаты на себя. — Ой, вот…

Я и раньше был не самого высокого мнения о ее интеллекте, а стоит ей увидеть ту самую кастрюлю (если она вообще там есть, в чем я сомневаюсь), как дурена-Эвелина встает на носочки. Тянется.

Дергает лестницу…

Дальше я мог бы очень жестоко ее проучить. Хотела упасть — падай. Но во мне срабатывают рефлексы.

Успеваю сделать шаг в сторону и ловлю ее.

Здесь совсем не серьезная высота и в обморок хлопаться нечего, но Эвелина все равно картинно закатывает глаза, быстро дышит и обмякает в моих руках.

— Господи, Игорь… Вы же меня спасли! — цепляется сильнее. Зачем-то лезет обнимать, прижимаясь своей грудью к моей. Я пытаюсь отстраниться, но девушка оплетает плющом.

— Танцевать на лестнице не нужно, тогда и спасать вас будет тоже не нужно.

Мое вполне трезвое замечание бьется горохом о стену.

Она зачем-то обвивает мою шею и даже волосы гладит. Я дергаюсь.

— Не стоит этого делать. — Прошу, сжимая запястья.

Что будет дальше, знаю. Сниму с себя. Отчитаю. Предупрежу, что еще одна такая выходка закончится забоем копчика или шишкой на лбу, потому что ловить я ее больше не буду.

Но мои планы рушит случай.

Точнее вихрь, который влетает на кухню вместе со стуком каблуков, сладким запахом духов Агаты и ошарашенным:

— Игорь, ты… Ты что себе позволяешь вообще?!

Казалось, хуже уже быть не может. Утром я проснулась разбитая, все еще в мыслях о матери и с трудом заставила себя выйти из квартиры и отправиться на работу.

Но, как оказалось, я была не права.

Войдя в офис, я сразу же почувствовала, что что-то не так. Бурно обсуждающие что-то до моего появления сотрудники, внезапно замолчали, поглядывая на меня настороженно.

Я остановилась у своего стола, ощущая на себе их взгляды.

— Что происходит? — спрашиваю я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри всё кипело от предчувствия неприятностей.

— Ничего, — все резко отвернулись от меня и сделали вид, что усердно над чем-то работают.

Но обстановка в офисе оставалась все такой же накаленной.

— Нет, серьезно, что с вами всеми сегодня? Если это из-за сочувствия ко мне, то все в порядке. Я с этим справлюсь. Ведите себя как обычно, — вздыхаю и опускаюсь в свое рабочее кресло.

Я начинаю догадываться, что коллеги узнали о горе в моей семье и теперь не понимают как вести себя со мной.

— Так ты все знаешь? — Елена, медленно подходит ко мне, держа в руках журнал. — Нет, ну вы можете представить, что такое вообще возможно? Не думала, что Айлин окажется с гнильцой, а строила из себя такую святошу. Вечно кофе всех угощала, эклеры для всех покупала, — начала она, хлопнув журналом по моему столу.

Мои глаза устремились на обложку, где красовался проект нового сквера возле футбольного стадиона. С появлением Игоря и всеми этими проблемами я так и не успела закончить все в сроки и подать документацию на конкурс, что безумно меня огорчает, ведь я столько сил потратила на этот проект. Но… я листаю журнал и мои глаза расширяются от удивления. Потому что проект, который победил, безумно похож на мой. В греческом стиле, с арт зоной под открытым небом и детской площадкой.

Взгляд падает на имя автора — Айлин Асхадова. Моё сердце замирает от шока и возмущения.

— Это шутка? — прошептала я, чувствуя, как гнев начинает бурлить во мне. — Она украла мой проект и подала его на конкурс под своим именем? — мой голос сочится возмущением.

Айлин работала у нас два года, а несколько недель назад внезапно подала заявление на увольнение и перешла работать в другое архитектурное бюро. Кажется, я начинаю догадываться почему. Все в нашей компании знали над чем я работаю и конечно же я не раз спрашивала мнение ребят и показывала им проект. Она тоже его видела.

Ее зависть всегда выплескивалась через край. Что бы я ни сказала — она пыталась выставить меня в отрицательном свете, а из себя делала ангела. Когда я написала в соцсетях, что занимаюсь океанариумом, нормальный люди поздравляли, и только Айлин с видом знатока начала распинаться, что она не участвует в проектах, которые пропагандируют негуманное отношение к животным. Конечно, не участвуешь! Тебя же никуда не приглашают!

— Да, Агата, она переделала твой проект и подала его на конкурс. Скорее всего это случилось после того, как тебе на голову свалился океанариум и ты проговорилась, что не успеешь закончить конкурсный проект в сроки. — Елена кивнула. — Она выиграла первое место и с этим, к сожалению, ничего не поделать.

— В какой компании она теперь работает? — мой голос звучит холодно и решительно. Я резко встаю из-за стола.

— Агата, подожди, не стоит сейчас действовать сгоряча, — попытался остановить меня Евгений, поняв, что я собираюсь устроить разборки.

— Так куда она устроилась работать? Если не скажете, пойду к начальнику, он точно должен знать, — настаиваю я, переводя требовательный взгляд с Елены на Евгения и обратно.

— Она теперь работает в компании 'Creative Designs'. Это всего в двух кварталах отсюда, — произнесла неохотно Елена. — Только, Агата, прошу, будь благоразумна. Ведь это не только твоя репутация, но и нашей компании.

Не теряя времени, я хватаю сумку и выхожу из офиса. Мои шаги тверды и решительны. Мне нужно разобраться с этим лично. Посмотреть в ее бесстыжие глаза и услышать хоть какие-то объяснения. Потому что я даже представить не могу, каким нужно быть человеком, чтобы переделать чужой проект, выдав его за свой.

Здание, где находится офис 'Creative Designs', представляет собой современное многоэтажное сооружение, расположенное в деловом районе города. Их архитектурное бюро намного больше нашего, но это не отменяет того факта, что их сотрудник наглый вор и плагиатчик!