В суровых условиях тайги и тундры, в ледяных водах арктических морей только усилия всего коллектива, только коллективные опыт и знания делали человека способным не только выжить, но и существовать в столь экстремальных условиях, надеясь, возможно, на помощь духов, но все-таки не очень. Залогом выживания были прежде всего общественная практика и передача опыта подрастающим поколениям.

Весьма интересно о процессе приобщения детей в наше время к труду оленеводов в условиях севера Дальнего Востока рассказал в полевых отчетах Александр Спеваковский: «Обучение навыкам производственной деятельности осуществляется постепенно и начинается обычно уже в раннем детстве. Здесь оленеводы, как правило, летом забирают своих детей из детских садов и интернатов, где они живут на полном государственном обеспечении, в бригады. Все лето дети вместе с родителями проводят в оленьих стадах, участвуют в перекочевках, помогают в других видах работ оленевода.

Самые первые сведения о делах и жизни оленевода дети получают, наблюдая летом за родителями, из рассказов старших, забавляясь с игрушками, которые делают родители. Детские игрушки — фигурки оленей, лошадей, собак, изготовленные из дерева или рога, — дополняются игрушечными арканами, хореями, чумами и другими предметами оленеводческого быта.

В большинстве детских игр оленеводов используется аркан — необходимая часть снаряжения каждого пастуха, которым он обычно очень дорожит. Аркан, уже побывавший в употреблении или новый, вручается мальчику, признанному совершеннолетним, отцом или старшим братом. Смысл большинства игр с арканом — овладение техникой его набрасывания на рога оленя с целью отлова животного, выработка необходимых реакций и координации движений. Для игры и тренировки используют ветви лиственницы или настоящие оленьи рога, которые играющие держат над головой, изображая оленя. У эвенков играют, разделившись на две группы: „петухов“ и „оленей“, или накидывают аркан на рога, которые тянут за ремень по земле. У тех же эвенков есть и такая игра: к длинному шесту прикрепляется ремень с небольшим куском дерева на конце. Шест сильно вращают, и надо набросить аркан на деревянную чурбашку. Кто набросит первый, тот и победит.

А разве не помогали воспитать выносливость и ловкость, так нужные оленеводам, игры — бег наперегонки, езда на оленях, прыжки в длину и высоту. А разве не примечательны особые игры девочек — установка чума или подготовка каравана к перекочевке, когда девочки раскладывают разные по форме и цвету камни в строгом порядке аргиша?»

Собственный опыт, приобретенный через игру и воспитание, опыт многих поколений делали человека деятельным, способным поспорить с самой природой. Чем больше было знаний о действительности, чем шире был охват явлений, событий, происходящих в природе и обществе, поддающихся рациональному осмыслению, тем больше сужалось поле для действия иррациональных, фантастических представлений.

И все-таки сколь бы ни была красочна палитра традиционных верований, породивших и «полисные», и мировые религии, все же тенденция человеческой истории была однозначна — к самосовершенствованию человека, к его полной и окончательной сапиентности — разумности, не оставляющей ничего не познанным, не понятым в нормальных объективных категориях.

Человек за те 2–3 миллиона лет, что живет на Земле, был и гомо инстинктивус — человеком инстинктивным, и гомо хабилиус — человеком умелым и, наконец, Гомо сапиенс — человеком разумным. Природа наделила человека разумом, значит, она была уверена, что он им воспользуется для познания истины, а не для утверждения простой веры в истину.

В своем развитии человечество прошло путь в 2–3 миллиона лет. Возникнув однажды и, видимо, в одном месте, наши далекие предки разделились на племена, которые обладали своей территорией, языком, культурой. Именно тогда родилась идея уникальности на земле каждого племени.

Первая встреча с себе подобными — но явно не с «нами» — сразу отделила «нас» от «них», появились «мы» и «они».

Чем дольше жили люди, чем больше поколений землян сменяло друг друга, тем активнее природа и ее стихии вторгались в сознание людей. Люди же «очеловечивали», «одушевляли» их.

Не осознавая тайну рождения новой жизни, человек искал своего предка в живой и неживой природе, называя его тотемом. Не понимая природы самого мироздания, жизни и смерти, процветания и упадка своего сообщества, люди искали связи случившегося там, где их не могло быть, принимая следствие за причину, а причину — за следствие. Из ошибочных посылок рождена была уверенность, что можно и напасть, и защититься, используя магические приемы, умилостивляя специальные предметы — фетиши.

История человечества набирала темп, и наступила эпоха, породившая разные социальные роли людей. Разделенность, различность судеб в людских коллективах отразилась и на формировании новых структур в системе верований и представлений, требовавших новых ипостасей в сонме духов, определения их разнозначности. Появились духи-хранители, духи-покровители, духи-хозяева местности, племени, самой природы и ее стихий, даже элементов Вселенной.

Пришла пора. Сложилось и утвердило себя классовое общество, включившее в свой духовный багаж все многообразие и всю многоликость верований и духотворений. Появились религии со своей иерархией богов и духов, миров живых и мертвых.

Верования и последующие религии были классическим примером идеалистического «пустоцвета» на древе познания, на реалиях материального мира, истолкованных неверно, ложно, а иногда и просто фантастично. Следует подчеркнуть, что вряд ли в те далекие времена при несовершенстве производства и отношений, возникающих между людьми, можно было надеяться на всегда верное истолкование происходившего в природе и обществе и отражающегося на жизни отдельного человека или всего человеческого коллектива! Такое было невозможно, хотя интуитивно и как очевидный опыт поколений приходило правильное знание, обеспечивавшее существование наряду с ложными объяснениями природных и общественных явлений верных наблюдений в сфере народной медицины, астрономии, геодезии, агротехники, зоотехники и многих других положительных знаний, а значит, и ростков народного атеизма, допускавшего хотя бы такое же бессилие богов перед волей стихий природы, какое было свойственно человеку.

Опыт тысячелетий показал, что всех богов и духов человек создавал по своему образу и подобию или по образу и подобию элементов окружающего его мира. Неуловимые, неочерченные, непонятные и невидимые абстракции духа — явление относительно новое, как ступень в развитии философского мышления людей, а не как выражение черт, присущих природе и первобытному человеку.

Именно объективная реальность, положительные знания при отсутствии понимания связей причин и следствий породили целый спектр представлений, создававших самим верованиям ореол фантастической, но все же реальности. И в то же время подобные реальности питали практику жизнедеятельности людей, воспитывали их рационализм как некую преграду безудержному мистицизму и духотворчеству.

Сапиентация человека завершилась в сложной борьбе знания с незнанием, истины с фантазией, атеизма с религией. И все же на пороге XXI века в самых разумных сообществах продолжают жить и невежество, и знахарство, и просто богостроительство.

Сознавая сказанное, мы не можем не быть благодарными праотцам и пращурам — ведь это они в постоянном напряжении всех физических и умственных сил закладывали основы нашей цивилизации, включая и те этические нормы, которые позволили нам жить в коллективе и для коллектива. Они совершили свой подвиг, надо и нам совершить свой. Тем более что в современном мире, где наряду с существованием и мировых религий, и пережитков прежних — племенных, или полисных, типа иудаизма, синтоизма, индуизма, — возрождаются и даже расцветают давнишние, прежние традиционные верования — анимизм, тотемизм, фетишизм и магия. Ныне вера в подобные «чудеса» — не продукт «дикарской» невежественности, а безусловной псевдонаучности. Примеры этому можно найти в странах «третьего мира», да и в развитых странах тоже.