И все же натурфилософские идеи древних не могли не отразиться на критических взглядах относительно богов, духов и самих религий.

Древнее учение логично строит первые пять элементов мироздания — земля, дерево, металл, огонь и вода. Сами первоэлементы в постоянном взаимодействии сменяют друг друга. Землю сменяет дерево, дерево сменяет металл, металл сменяет огонь, а огонь — вода. Такая констатация хотя и глубокомысленна, но не наглядна, и тогда определяется, подсказывается их взаимозависимость: вода тушит огонь, огонь плавит металл, металл рубит дерево, дерево растет на земле, земля порождает воды — и так с самого начала все логично, все разумно. Замена одного первоэлемента другим порождает, думали древние, и смену в природе, а если сопоставить такую смену с расположением планет на небосклоне да подметить связь смены в природе с расположением той или иной планеты, то можно допустить планетарное управление природными преобразованиями.

Отсюда возникли как вполне вероятные связи Юпитера с деревом, восточной стороной света, с зеленым цветом и весной; соответствующими Марсу оказались огонь, олицетворяющий юг, красный цвет в природе и лето; Сатурну — Земля, центр мироздания, желтый цвет (вспомните желтую землю долины Желтой реки — место возникновения китайской земледельческой цивилизации, выражавшей себя эгоцентрически) и время года между летом и осенью; Венера олицетворяла металл, западную часть света, белый цвет и осеннее время года; и, наконец, воде соответствовал. Меркурий, символизировавший север, черный цвет и зиму.

Разве увидели вы что-то несуразное в этих цепочках связи планет, первоэлементов, цветов, сторон света, времен года? На самом деле нет. Вполне вероятно. Да, подобное можно встретить в самой действительности!

А разве не имело реального значения для традиционного земледельца местоположение его поля, жилища? Конечно, имело. Это и порождало представления о географии места, «счастливого» или «несчастливого» для человека, его потомства и даже всей страны.

Считалось, что если места для жилья и кладбища предков выбраны удачно, то человеку и его потомству не грозит несчастье. Если же, напротив, отдельного человека или всю страну преследуют беды и несчастья, значит, нужно срочно менять месторасположение. Несчастьем для человека и страны прежде всего являются неурожаи, засухи и наводнения, неудачные войны, эпидемии.

Если конфуцианство выделяло как высшую моральную и духовную силу общества Небо, а в натурфилософии Небо — проявление силы ян, то в геомантике самое значимое — Земля, олицетворяющая и силу инь, и один из первоэлементов, и материнское начало, стоящее у истоков жизни. Поэтому наиболее благоприятным местом поселения и живых и мертвых следовало считать те пространства, где пребывают наибольшие жизненные силы. Чтобы жизненные силы не рассеивались, важно на выбранной территории иметь холм или горы, способные собрать в себя перемещающиеся по земле жизненные силы, нужны и струящиеся воды, которые способны предотвратить исчезновение таких жизненных сил, таящихся в недрах земли.

Геомантика, ко всему прочему, предлагала самим людям скорректировать недостатки географии обитания. Так, если склоны холма или горы не удовлетворяют требованиям благоприятного обитания, а бегущие по ним ручьи от заиления меняют русло, то можно (и нужно) провести земляные работы — срезать склоны, очистить русла. А если на плоскости вообще нет никаких возвышенностей, то можно их компенсировать сооружением пагод и кумирен.

Народная традиция предполагала не только вольное и рациональное обращение с духами, она еще и разрешала вносить исправления в саму мать-природу ради обеспечения благополучия людям, жизненной удачи им самим и их потомкам. Основанием таких возможностей человека являлись его опыт и огромные, хотя и примитивные, практические знания об окружающей природе, о ее реальных возможностях и даже о взаимосвязях в ней, а также мудрое проникновение в тайны социального бытия на основании здравого смысла.

Весьма примечательны два случая, касающиеся ниспровержения богов, происшедшие во времена, разделенные веками и огромными расстояниями. Первый, происшедший в конце XVIII — начале XIX века на Гавайях, куда прибыл с благой миссионерской целью обращения в христианство туземцев некий немецкий пастор. Заинтересованный в контактах с белыми, умнейший правитель гавайского королевства знаменитый Камеамеа Первый не склонен был, однако, лишать своих подданных их традиционных богов и верований. Надоедливому пастору Камеамеа однажды сказал:

— Хорошо, и я, и весь мой народ будут признавать твоего бога, чужестранец, если ты поднимешься на вершину горы Мануа-Лоа, попросишь своего бога даровать тебе силу и умение, бросишься с вершины и останешься целым и невредимым. Иди на гору и проси своего бога, а я буду тебя ждать здесь, у подножия.

Смущенный пастор сказал:

— Нет, такого мой бог не может сотворить, но ведь и твой не может!

— А я ведь и не говорю, что мой бог лучше твоего, — с усмешкой сказал Камеамеа Первый и гордо откинул красивую, бронзовую от вечного загара голову.

Неудачливый миссионер покинул Гавайи с первым случайным европейским кораблем.

Так был повержен христианский бог словом, и его приход на Гавайские острова задержался на десятилетия.

Иначе были повержены боги в Древней Руси. Речь идет о языческих богах, поставленных князем Владимиром-Солнцем на месте христианского храма, сооруженного его бабкой — княгиней Ольгой в самом центре стольного града Киева, рядом с княжеским теремом.

Сложна и драматична была история духовной жизни Киевской Руси в канун ее крещения в 988 году. Несомненно, прав выдающийся советский историк и археолог академик Борис Александрович Рыбаков в своих исследованиях о язычестве славян, в том числе древних русов, когда подчеркивает, что создание пантеона языческих богов Киевской Руси при князе Владимире было политическим актом противоборства военной и духовной экспансии христианской Византии. Уже в начале X века так или иначе христианство проникало в древнерусскую среду, но языческое идолопоклонство было сильно, живучесть и силу свою оно проявляло и много десятилетий спустя после крещения. Хотя княгиня Ольга приняла христианство, она до конца дней своих, особенно в последнее десятилетие, когда ее сын Святослав стал полноправным князем, не решалась в открытую совершать молитвы Христу и даже посещать поставленный ею же храм. Языческие боги Киевской Руси отчетливо несли на себе печать племенных богов, богов — охранителей судьбы, богатства, скота и урожая.

Продолжая дело отца, князь Владимир решил укрепить силу и авторитет языческих богов. На месте разрушенного в 971 году Святославом материнского христианского храма Владимир установил капище идолов во главе с богом воинства и боевой славы Киевской Руси — Перуном. Рядом с Перуном, стоявшим выделенно от всех и сделанным из дерева, разместились пять богов из камня. В ряду каменных богов первыми были божества неба, земли и белого света — Стрибог, Мокошь и Дажьбог, за ними Хорс дополнял Дажьбога, который был сыном Сварога, самим светом солнца, а сам был солнечной твердью; Семаргл, как бог семян, ростков и кореньев, дополнял Макошь. Таково было расположение в языческом пантеоне, по князю Владимиру, которое, скорее всего, как считает Б. А. Рыбаков, было творением языческих «теологов», а не самого князя. На самом же капище, предполагает Б. А. Рыбаков, впереди стоял Перун, за ним по бокам — Стрибог и Дажьбог, а далее — Хорс, Мокошь и Семаргл, названный еще крылатым псом Переплутом.

Славянская мифология. Збручский идол. Польша, X век

После принятия христианства в 988 году, через восемь лет после установления канонического капища в центре Киева, каменные боги были разрушены, а Перун низвергнут и сброшен в воды Днепра. Так описывает это событие Б. А. Рыбаков: «Владимир, приняв христианство, оказал особую честь Перуну, возглавлявшему сонм русских языческих богов; идола Перуна с серебряной головой и золотым усом не изрубили и не сожгли, как других идолов, а сволокли с Киевской горы и с эскортом из 12 дружинников проводили по Днепру вплоть до самих порогов».