Чуринги

Растерянно стоял Мандарга, прижимая к груди плоский камень.

— Подойди к нам, юный мужчина! — каким-то очень знакомым голосом произнес великий охотник Кунги. Он стоял рядом со стариком колдуном у большого камня, украшенного изображением ящерицы.

Мандарга, удивившись обращением к нему — его назвали мужчиной, быстро подбежал к охотнику и колдуну.

— Дай нам твой плоский камень и расскажи, где ты его нашел? — сказал Кунги и пристально посмотрел на Мандарга.

Мандарга рассказал, как он пошел на огонь костра, как увидел людей, танцующих вокруг, как сел у огня, закрыв глаза, как сидел и ничего не слышал, не понимал, а затем проснулся от луча солнца и увидел плоский камень.

— Там еще было мясо, — сказал Мандарга и, извиняясь, добавил: — Я его съел. Откуда мясо, откуда плоский камень, я не знаю. Может быть, их дал дух горы Нимбува?

— Наверное, это духи, раз они помогли тебе. Пройди теперь сам среди мужчин, посмотри на узоры и выбери свой, — сказал Гунанг-Ванга и легко подтолкнул мальчика к сородичам.

Мандарга шел, прижимая каменную дощечку, разглядывая узоры на телах сородичей. Одни изображали птиц, другие — мотыльков, третьи — каких-то странных животных, четвертые — людей в масках и колпаках.

Обойдя всех, Мандарга отдал свой плоский камень Кунги и взял прут. Он подошел к ровной земляной площадке. Он знал, что последним испытанием будет его рисунок, который должен отразить его дух, мысли, чувства, как тень отражает само тело, — голову, руки, ноги. Мандарга задумался и затем быстро нарисовал — крупное тело, широкий хвост, длинную шею с острой головой, четыре большие лапы. Посмотрел и добавил совсем соединенные друг с другом глаза на голове. Мандарга нарисовал нечто, похожее на ящерицу, головастика или даже черепаху, похожее сразу на то, другое и третье.

— Хорошо! — воскликнул Гунанг-Ванга, — пусть будет по-твоему. Запомни. Это твой знак, который великий охотник Кунги перенес на каменную дощечку — найденный тобою плоский камень. Она будет твоей чурингой, юный мужчина. Запомни свою чурингу — твое второе «я», твою тень. Ты будешь иметь право приходить в пещеру горы Нимбува и смотреть на свою чурингу. Если ее кто-то повредит — ты заболеешь, если ее кто-то сломает или украдет — ты умрешь, ты исчезнешь.

Кунги взял плоский камень и отошел в сторону. Мандарга не пошел навстречу пятерым своим сверстникам, медленно бредущим из эвкалиптового леса к подножию горы Нимбува. Все пятеро были ночью вместе в лесу, они грелись у костра, каждый из них нашел деревянную дощечку или вырубил ее каменным топором из ствола эвкалипта. Каждый выбрал свой рисунок, и каждому мужчины сделали чурингу, перенеся выбранный рисунок с земли на дощечку.

Кунги подошел к Мандарга и протянул ему чурингу с изображением существа, одновременно напоминающего ящерицу, головастика и черепаху.

— Запомни свою чурингу, мужчина Мандарга, — сказал Кунги и добавил: — Когда будешь класть ее в пещеру, где хранятся тени всех живых — чуринги всего нашего рода Речного крокодила, спрячь ее так, чтобы никто не нашел, чтобы ты, только ты, знал, где она.

Солнце достигло зенита. Оно опаляло землю, но новым мужчинам было хорошо. В их честь горел костер, в золе жарилось мясо, и взрослые танцевали танцы охотников и воинов.

Под водительством Гунанг-Ванга новые мужчины поднялись в гору к той пещере, у которой спал прошлой ночью Мандарга.

Здесь, в пещере, хранились чуринги — тени живых сородичей Речного крокодила. Чуринги мертвых уничтожали. Но ведь никто не знал, где они…

Мандарга вошел в пещеру вместе со всеми — юными и взрослыми мужчинами. Пещера была большой. Дневной свет не проникал в дальние закоулки, куда направился Мандарга.

Юный мужчина оглянулся — никого нет. Сделал еще несколько шагов вглубь, увидел в темноте за скальным выступом кучу камней: здесь можно спрятать чурингу. Руки нащупали хорошую выемку, пристроили каменную чурингу и закрыли ее камнями. Мандарга, спрятав свою тень — чурингу, осмотрелся. Ему показалось, что сам Гунанг-Ванга мелькнул впереди, но он не придал увиденному значения. Пройдет всего несколько сезонов дождей, и станет ясно, что не зря старик колдун проследил за Мандарга.

Чем провинился мальчик перед колдуном, никто из сородичей не знал, но все видели и понимали, что Гунанг-Ванга ненавидит Мандарга за то, что он смел, умен и ему покровительствуют духи. Мандарга чувствовал ненависть колдуна, но только открыто смеялся и ничего не боялся.

Прошло уже дважды по пять сезонов дождей с тех пор, когда Мандарга стал полноправным мужчиной.

У него прибавилось забот, так как у костра, что горел по ночам перед хижиной, грелись его жена и двое его детей, двое мальчиков. Нередко он покидал с другими охотниками стойбище на много дней в поисках кенгуру или эму. Мало, очень мало становилось животных и птиц в лесах и пустынной степи рода Речного крокодила.

Каким бы трудным ни был поход за добычей, за пищей, как бы долго он ни продолжался, Мандарга, прежде чем присесть у родного костра, специально шел к горе Нимбува, в пещеру — хранилище теней живых, доставал свою чурингу и рассматривал ее. Он не видел на ней никаких трещин, сколов и не мог понять, почему же во время похода, во время преследования подраненного кенгуру ему дышалось трудно, болела грудь.

Так же он поступил и сегодня, когда после удачной охоты его друзья с добычей поспешили к родным очагам, он свернул влево и пошел к горе Нимбува. Солнце шло к закату и легко катилось по небосклону. Мандарга шел не торопясь, зная, что у его костра все будет нормально, что жене и сыновьям выдадут его долю и они успеют приготовить еду к его возвращению. Он знал, что никто не притронется к пище, пока он не вернется. Пока он не вернется. Мысль эта прошелестела в голове, и Мандарга прибавил шаг.

Вот он уже идет по склону. Обходит уступы и в задумчивости останавливается у входа в пещеру. Тишина. Изредка где-то вспорхнет птичка, и опять тихо. Но что это такое? Мандарга вздрогнул: из глубины пещеры долетели странные звуки — какое-то бормотание, всхлипывание, затем треск. Сердце сжалось от неосознанного страха. Мандарга решительно рванулся внутрь пещеры и в слабом луче заходящего солнца увидел трясущуюся от старости фигуру Гунанг-Ванга.

Старик колдун сидел на корточках перед каменной кучей, за которой была спрятана чуринга Мандарга, и, бормоча какие-то заклинания, шарил непослушными уже, старческими руками под камнями. Он явно что-то искал.

Мандарга был удивлен и взбешен. Гневные слова летели с его уст, но их никто не слышал: ни Гунанг-Ванга, ни сам молодой охотник. Оцепенение прошло, и в пещере раздался страшный по своей силе крик:

— Ты что тут делаешь, колдун!

Грому своего голоса удивился молодой мужчина, а старик колдун как будто ничего не слышал и продолжал шарить под камнями. Мандарга поднял палицу — деревянную плоскую боевую дубину — и двинулся на старика.

Колдун радостно вскрикнул, резко встал с пола. В руках у него была чуринга Мандарга.

— Я нашел ее, я уничтожу ее и ее хозяина! — закричал злобно старик и тут же замолк.

Тяжелая палица опустилась на его голову, старик упал и, падая, сильно ударил чурингу о камни. Чуринга развалилась.

Ужас охватил Мандарга — исчезла его тень, его второе «я», и смерть должна немедленно схватить его. Дыхание перехватило, сердце больно сжалось, с огромным трудом он выбрался из пещеры и рухнул у ее входа.

Здесь его нашли жена и сыновья, не дождавшиеся к трапезе хозяина. Они знали, что после охоты Мандарга всегда ходит в пещеру, где хранятся чуринги. Жена Мандарга знала, где эта пещера, в которой хранилась и ее чуринга, перенесенная из хранилища ее рода Ящерицы в хранилище Речного крокодила. Она знала, но она, как и все женщины племени, никогда не видела своей чуринги после обряда посвящения.