Мать частенько говорила ей: «мягкая постель делает человека мягким». Одарённая не считала себя таковой, но даже в этом случае не видела проблемы в том, чтобы иногда проверять свою суровость на прочность. Может, так она когда-нибудь перестанет волноваться по каждому пустяку?

На секунду Зана подумала о том, чтобы перенести встречу с Криошем, но от этой мысли её внезапно отвлёк мужской голос за спиной:

– Добрый вечер.

Зана повернула голову и увидела рядом скрафийца.

– Илойд Задриан! Какая встреча! – девушка натянуто улыбнулась.

– Илтеа, – проронил он, а глаза тем временем тщательно изучали узоры в полу, – я не надеюсь, что вы простите меня за мою пылкость во время обеда, но всё равно пришёл просить прощения. Как я могу загладить свою вину?

Молодой человек поднял глаза в нерешительности, и Зана отметила, что его взгляд действительно напоминал глаза сожалеющего человека, однако девушка никогда не страдала излишней доверчивостью. Она не раз убеждалась в том, что некоторая подозрительность весьма кстати, особенно когда требуется избежать избытка железа в крови.

– Ну что вы! Всё в порядке, не стоит переживать.

– И всё же я настаиваю.

Зана вновь посмотрела в глаза собеседнику. В них она нашла решимость и уверенность. Может, она действительно смогла бы простить его, если бы захотела? Или попросить об услуге? Вот уж нет. Девушка вспомнила, как Задриан негодовал по поводу предложения Горинира сделать её полноправным членом Союза трёх государств, поставить главой над всеми. Теперь решимость, которую она видела в его глазах, показалась ей детской и наигранной. Да, она не собиралась соглашаться.

– Сейчас я ни в чём не нуждаюсь, – она улыбалась ему, как улыбалась любому мужчине. Самый действенный способ сокрытия истины. – Однако мне интересно узнать ваше настоящее мнение относительно поставленного ранее вопроса.

Задриан воодушевлённо кивнул:

– Мне сначала не верилось, что женщина способна навести порядок где-либо кроме собственной кухни, – начал он, сложив руки за спиной. Его хождение взад-вперёд мозолило Зане глаза, а слова застревали в ушах похуже серы. – Как выяснилось, недооценивать вас нельзя. Вы действительно достойная кандидатура, куда лучше, нежели я полагал этим утром.

«Видимо, этим утром вы принимали меня за курицу, – усмехнулась она про себя. – Как это мило… жаль, что мне нет никакого дела до вашего одобрения».

Безрезультатные изыскания Заны и утомительные политические дела плохо сказывались на её настроении и вызывали головную боль, что, к несчастью, случалось довольно часто в последнее время. Благо, она умела держать свои мысли при себе.

– Прошу прощения за мою прямолинейность, – проговорил он. – Мать учила меня быть открытым с людьми, показывать им всего себя и никогда не лгать.

«Смотрю, вы преуспели только в половине её наставлений».

– Что ж, это похвально. Вы успели осмотреть город, илойд?

– За сегодня я обошёл добрую дюжину ваших улиц, – он поднял глаза к потолку. – Главный рынок на улице Стяжателей великолепен! А это здание! Не погрешу против истины, если скажу, что оно – лучшее, что я видел в своей жизни! Поразительное и величественное, будто совсем не человек трудился над его стенами.

– Это всего лишь библиотека, – улыбнулась девушка. – Вы ещё не видели нашей обсерватории.

– Уже хочу её посетить!

Задриан бегал глазами по книжным полкам, подыскивая нужные слова, как мышка, высматривающая лучший кусочек сыра.

«Жёлтые снаружи, гнилые внутри».

Задриан облизнул пересохшие губы и поцокал языком.

– В наше время величие – большая редкость. И как только вам удаётся создавать нечто подобное? Не говоря о поддержании уже существующего. Вы точно Одарённая, во всех смыслах.

Зана кивнула в знак признательности.

«Заговорил как Горинир. Конечно, давно стало понятно, кто прочистил ему мозги».

– Около месяца назад я встречался с госпожой Лафрин, – продолжал он. – Она Одарённая, но совершенно не такая, как вы. Я бы даже сказал…

– Прошу вас, перестаньте, – прервала его Зана. – Мне ужасно неловко, когда меня с кем-либо сравнивают, особенно с моей бывшей наставницей.

Скрафиец остановился, недолго постоял, неловко перенёс вес с одной ноги на другую. Его плечи едва заметно подрагивали, пока он держал руки за спиной.

«Наша беседа явно затянулась…»

– Позвольте мне откланяться, уже поздно.

– Точно! – отозвался он, будто только что заметил, что солнце почти скрылось за горизонтом. – Могу ли я проводить вас?

– Нет необходимости, – Зана мягко улыбнулась и вышла в коридор. – До завтра!

Задриан смущённо провожал её взглядом.

– До встречи! – донеслось до неё, и двери захлопнулись.

Зана вместе с книгой покинула Наккрит через один из дворцовых коридоров: длинный, с многочисленными арками и картинами, с прорезями в потолке, сквозь толстое стекло которых пробивались остатки света, что солнце небрежно бросало на пол, пока Фарнок скрывал его от людских глаз. Зана закрыла веки, дотронулась рукой до потайного кармана, а когда открыла глаза, все свечи до единой на подставках, расставленных вдоль разноцветного ковра, одновременно зажглись.

– Никогда не перестану восхищаться этим зрелищем.

Флар стоял неподалеку, выглядывая из-за ближайшего угла. Когда он вышел, вслед за ним появился Криош.

Белоснежные волосы молодого человека топорщились во все стороны. Криош подошёл ближе к девушке, подняв на неё глаза, напоминавшие живое пламя, танцующее в кузнечной печи. Бледная кожа отливала мраморным блеском. Такую внешность можно было встретить далеко не у каждого уроженца Ризира.

Пока Зана разглядывала своего ученика, тот нервничал, подёргивая края своего плаща. Одарённая увидела на красной ткани бурые и серые пятна, заметила колени, сильно испачканные в земле, и руки, покрытые тонкой грязевой коркой.

«Ну наконец-то он взялся за ум».

Зана тепло посмотрела на парня, и тот облегчённо улыбнулся в ответ.

– Добрый вечер, наставница, – поприветствовал он.

– Добрый, говоришь? – Зана направилась вперёд, и пара последовала за ней. – Как твои успехи?

– Я мало продвинулся за последний месяц.

– Что же вызвало у тебя затруднение?

– Я полагал, что на практике всё окажется куда проще, чем получилось в действительности, – отвечал он, почёсывая за ухом. – Вы всегда учили меня, что сначала необходимо досконально изучить вопрос, прежде чем действовать. Мне казалось, я знаю достаточно, но, видимо, это не так.

– Элрим таит в себе больше секретов, чем ты можешь себе представить, – Зана повернула голову, чтобы разглядеть лицо ученика. – Как-никак, это божественная сила.

– Когда я смогу взять куб?

– Не скоро, – Зана отрицательно покачала головой. – Да, управлять энергией в кубах куда проще, чем в необработанной руде, но так ты быстро достигнешь своего предела.

– Вы говорите, как мой отец… хотите слепить из меня нечто стоящее? Что-то грациозное и великое, прямо как его горшки?

– Верно, – ответила девушка, назидательно подняв указательный палец вверх и улыбнувшись. – Только так ты сможешь достичь большего, чем твои ровесники. Разве ты не понимаешь? Когда закончишь с рудой, то станешь куда искуснее в остальном. Ты сам удивишься, вот увидишь.

Криош прикусил губу. Он всё прекрасно понимал, но тяготы обучения сильно выматывали, а постоянные неудачи болезненно били по самооценке.

Зана припомнила былые деньки, когда сама ещё называлась Талантом – молодым и зелёным учеником. Сейчас она понимала, зачем её гоняли до потери пульса, но сама не осмеливалась проделывать то же самое с Криошем. Он ещё не знает, что может ждать его чуть позже.

Девушка посмотрела на парня и с волнением заметила печаль и изнеможение. Так мать смотрит на своего несчастного сына.

– Возможно, тебе стоит серьёзней отнестись к построению связей, – Зана задумчиво приложила указательный палец к щеке. – Или же стоит урезать твоё свободное время?