Тем хуже для него. Нестерпимая боль – удел трезвых.

При этой мысли губы наёмника скривились в противной улыбке, от которой любого человека передёрнуло бы, и холодная цепь мурашек больше не дала бы ему спать по ночам. Но этим двоим повезло, они не успеют почувствовать ничего подобного перед смертью.

«Ты никого не должен убивать».

Призрак одним ловким движением опрокинул пьяницу на землю и ударил рукоятью кинжала точно в висок. Тот не успел даже булькнуть. Второй продолжил идти вперёд, выкрикивая имя своего друга. Его он так и не нашёл, зато обрёл нового – кирпичная стена приняла его в свои объятья, и он в качестве подарка оставил ей недавно вкрученный зуб.

Не убил. Лучше так, чем потом оправдываться и скулить как дворняга у ног хозяина. Призрак решил продолжить прогулку иным путём. Он осмотрелся, нашёл лестницу неподалёку и полез наверх.

Чудесная вещь – крыши. Для кого-то это заслон от дождя и другой непогоды, а для некоторых – тайный способ перемещаться, не попадаясь на глаза. Злобно посматривая вниз на редких прохожих, он достиг центральной площади, откуда открывался прекрасный вид на все главные достопримечательности и улицы города Оранкир.

Прыгая по домам на левой стороне улицы, Призрак добрался до храма богини Нэлон. Мраморные стены здания завораживающе блестели в игре лунного света. Внутрь он никогда не заходил, Призраку Оранкира была чужда любая религия.

Наёмник ступил на черепицу и проскользнул вниз, спрыгнул на один из балконов, а с него – на высокий мост, соединявший личные владения градоначальника, разбросанные по городу, точно кучки дерьма. Перебравшись на другую сторону улицы, Призрак продолжил продвигаться вперёд.

По правой стороне располагалась академия наук – самая большая во всей Лира́и. В ней когда-то Призрак провёл очень много времени, изучая различные письмена и свитки.

Впереди, на улице Падшего бога, стоял огромный дворец. Он возвышался над всеми другими зданиями, сверкая драгоценными камнями на роскошных куполах. До ворот оставалось всего ничего, но не туда торопился наёмник в чёрном плаще.

Продолжая путешествовать над головами людей, он словно плыл в тенях, с невероятной лёгкостью и быстротой перелетал большие расстояния и беззвучно приземлялся на черепицу. Подобное проворство поражало воображение.

Наёмник посмотрел в небо. Он любил разглядывать огромное ночное светило, что было в два раза больше солнца. Его голубой свет порой согревал намного лучше, хоть и светил вполовину слабее, но делал это куда приятнее и не выжигал глаза.

В конце концов, Призрак добрался до своей конечной цели – особняка Пилония. Гултарский мерзавец обогатился на чужом горе, а потом тихонько замуровался в своих четырёх стенах, будто дракон в пещере. Призрак с радостью разобрался бы с ним и без заказа.

Как и ожидалось, дом был хорошо защищён: толстые высокие стены исписаны крифтами1. Энергия сияла в словах, словно сотня маленьких светлячков. Подобная мера предосторожности вызывала у наёмника отвращение. Эти символы портили великолепный красный цвет кирпича и мешали заходить в гости, когда парадная дверь на замке.

Качественно нарисованные и заряженные элримом крифты считались высшей защитой, какую только мог позволить себе состоятельный гражданин Оранкира. Что может быть лучше испепеляющих всё живое рисунков?

Призрак сбросил мешок и, достав маленький светящийся куб, бросил его к стене. Тот упал в невысокую траву, что небольшими пучками росла у основания, и энергия засияла между ним и крифтами сине-голубым мерцанием.

Будь этот свет чёрно-оранжевым, а Призрак – опрометчиво близко, мог бы уже отправиться к Най’Ри в тень, испустив последний вздох.

Заказчик предоставил всё необходимое, и Призраку не терпелось приступить к делу. Чтобы не умереть в мгновение ока, всего-навсего нужно использовать ту же энергию, что питает письмена.

Призрак снова запустил руку в сумку и, достав обувку, натянул высокие сапоги на голые ноги. Стальная подошва блеснула белым в свете луны, стала испускать сине-голубое свечение, резонируя с элримом в кубах, оставшихся в мешке.

Наёмник достал крюк-кошку, проверил её, понюхал и удовлетворённо кивнул. Взвалив мешок обратно на спину, он спустил курок. Верёвка с тихим жужжанием перелетела стену и зацепилась за дерево. Руки плотно обхватили её, и та приятно заскрипела от натяжения. Ноги ступили на стену и пошли вверх, к луне. Яркий свет из-под сапог озарял всю улицу, рискуя привлечь внимание.

Призрак достиг вершины стены, перезарядил своё устройство и вернул обратно в мешок, пока падал вниз.

Первая преграда позади.

На другой стороне Призрак тихонько засеменил прямиком к нужному балкону, пока не послышались голоса. Видимо, не все стражники решили охранять ворота. Призрак нырнул за ближайшее толстое дерево и выглянул из-за ствола.

– Ты не думаешь, что я слишком хорош для неё? – стражник поднёс к губам бутыль и сделал пару глотков, не сбавляя шаг. Правая рука вяло опустилась вниз, а левая небрежно скользнула по жидкости, смочившую густые усы.

– Это точно! – отозвался его напарник, шагавший подле. – Она тебя не заслуживает! Забудь!

– А вот возьму и забуду! – парень возбуждённо воззрился на друга и споткнулся о камень.

Его лицо впечаталось в грязевую жижу. Бутылка вылетела из рук и с глухим шлепком упала в небольшой пруд. Второй стражник посмотрел на барахтающееся тело приятеля и звонко рассмеялся. Упавший охранник поднялся, отряхнул свой кожаный доспех и умылся прямо в пруду. Бутылку он не тронул, она так и осталась плавать на поверхности, меняя цвет воды, окрашивая её бархатно-лиловым.

– Эта ведьма прямо как этот треклятый камень! – прошипел он. – Только и может, что окунуть мужчину в грязь!

– Верно! Верно!

Стражники медленно прошли мимо Призрака и повернули за угол дома, открыв наёмнику дальнейший путь. В одно мгновение он забрался на балкон второго этажа и подкрался к двери.

Как и ожидалось, крифты сделали и на замке.

Призрак достал один из трёх дэридовых кубов, поднёс к замку и зашептал на древнем наречии. Тихий и грубый напев требовал немалых усилий: гул заставлял горло гореть, руку пронзала колючая боль до тех пор, пока рисунки не исчезли, а замок не перестал испускать бледный свет.

Невероятно мощная энергия для такого маленького кубика.

Призрак ухмыльнулся.

Он мог бы воспользоваться этой драгоценностью и сбежать, снова скрыться и делать, что теням угодно, а им, помнится, угодно многое. Однако, что для них не делай, за услуги они не платят, а деньги, как известно, очень нужная штука. Ко всему прочему, Призрак Оранкира должен сдержать своё слово. Он всегда умел выполнять свои обещания, особенно когда его заставляли. Приоткрыв балконную дверь, Призрак проник внутрь.

Вокруг царила кромешная тьма. Все свечи давно погашены, едва уловимые ароматы мускуса и воска щекотали ноздри. Призрак, не убирая инструмента из рук, освещал им помещение, в которое попал: гладкие каменные стены отражали свет, распространяя его вглубь коридора и высвечивая двери и картины. Потолок изящно стилизовали под времена Первого Сияния. Прямо под ним переливались красным завитые стальные прутья, точно пламенные вихри.

Картины того же времени поражали воображение. Призрак не являлся рьяным поклонником искусства, но сцены насилия будоражили и грели кровь.

Прекрасный бурый ковёр пролегал вдоль всего коридора. Ноги утопали в ворсе, словно в густой траве с мягкой почвой. Спасибо Пилонию, что заботится о своих гостях. Изучив двери, он направился туда, где, по описанию заказчика, должен храниться аникум.

Этот дурень, Пилоний, закупался всем, до чего доставали руки. Без разбору хватал всё самое дорогое, даже с чёрного рынка. Большая ошибка.

В полученном задании Призрака интересовало только одно: почему нельзя вместе с аникумом забрать и жизнь? Почему нельзя покарать глупца за его тупость? На эти вопросы он надеялся получить ответ по завершении работы. Надеялся, но не рассчитывал.