К моему лёгкому недоумению, моя спутница привела нас не в глубины парка, а к тренировочным площадкам. Оказалось, что Альна испугалась ночевать под сенью деревьев, и спала в переодевальне возле площадки. Нолия постучала, и через полминуты нам открыли задвижку.

При виде меня симпатичная незнакомка с пышными непричёсанными волосами пепельного отлива ойкнула и спряталась за удивлённую Ивону. Та перевела взгляд с меня на мою спутницу.

— Так ты Дина имела ввиду? Как нас выручит помощник твоей матери? Доложит ей всё про Алю? — недовольно произнесла вестница, пока Альна с боязливым любопытством изучала меня.

— Он так не сделает, Ив, он хороший, — заверила подругу взволнованная Нолька, схватив меня за руку. — Ты же поможешь? Ты обещал.

— Никому я про вас рассказывать не буду, и бояться меня тоже не нужно, — я улыбался сидящим на одеяле девушкам, рассматривая ауру виновницы переполоха. Если я увидел всё правильно, то вполне возможно, нашёл корень проблемы. — Нолия мне вчера рассказала суть вашего затруднительного положения. Альна, не волнуйся, я никому не дам тебя в обиду, тебе не придётся покидать Оплот. В крайнем случае, когда я стану полноправным целителем, возьму тебя в ученицы, просто для вида, чтобы тебя никто не выгнал.

— Правда? — обрадовалась Аля, присаживаясь рядом с удивлённой Ивоной. — Но ты видишь меня в первый раз, откуда такая доброта? И потом, у меня, наверно, нет способностей к целительству, у тебя от такой ученицы будут только проблемы.

— Погоди, ты же сам только ученик, — прервала подругу блондинка в своём неизменном белом обтягивающем наряде. — Легко обещать того, чего не имеешь.

— А вот и нет, — заулыбалась довольная Нолька, — он станет целителем уже сегодня. Что? — покосилась она на моё удивлённое лицо. — Мне мама вчера рассказала об этом. А ещё сказала, что ты хороший и тебе можно доверять.

— Полный целитель в шестнадцать лет? Хторовы хвосты, ты настолько хорош? — удивилась Ивона. Как я понял, именно она была мозговым центром их компании, и недоверие ко мне было лишь от беспокойства за подругу. — Может ты и меня возьмёшь в ученицы? Я всегда хотела исцелять, но способности у меня не намного выше Алькиных.

— Этот статус не отражает мой уровень силы и нужен лишь для дела, однако ученицу взять он мне позволит — отмахнулся я, присаживаясь на соседнюю скамью. Чистая правда, между прочим, мои силы могут быть куда выше. — Расскажи подробнее, как пробудились твои способности и что у тебя получается, и я обязательно помогу.

— Девочки, спасибо вам за заботу, но я хочу поговорить с Дином наедине, — Альна взяла Ивону за руку, — побудьте пока снаружи, пожалуйста, хорошо?

— Ладно, кричи, если что, — кивнула вестница, — пойдём, — она схватила Нольку за руку и вытащила из помещения.

— А почему при них не хочешь говорить? — осведомился я, когда за девочками закрылась дверь. — Они же в курсе ситуации?

— Они знают не всё, — погрустнела Альна, — только в общих чертах. Есть вещи, которые я стесняюсь им рассказывать. И ты пообещай, что никому не проговоришься. Я поделюсь с тобой, потому что не знаю, в чём именно причина моей проблемы, и очень надеюсь, что ты поможешь.

Как оказалось, Альна в их компании самая старшая, ей уже исполнилось шестнадцать. Ивона была младше на год, а Нолия на три. Её отец погиб ещё в начале Второй Гуррской, три года назад. А год назад, когда девушка и не думала, что у неё есть какие-то способности, мать очень сильно влюбилась и вышла замуж ещё раз, за такого же вдовца с сыном. Поначалу всё было неплохо, однако в один прекрасный день, когда никого кроме Альны и отчима дома не было, тот связал не ожидающую такой подлянки девушку и забрал её невинность. После, он пригрозил, что если несчастная расскажет кому-нибудь об этом, пострадает не только она, но и её мама.

С тех пор отчим регулярно пользовался уязвимым положением падчерицы, ничуть при этом не заботясь ни о чём, кроме своего удовольствия. Девочка терпела, боясь за себя и маму. Но когда один раз перебравший дурмана отчим использовал для своего удовлетворения совершенно к этому неподготовленное место, оставив после этого измученную девочку в слезах и крови, а также намекнув ей, что будет теперь пользовать её именно так, Альна не выдержала и рассказала всё маме.

К её ошеломлению, мать вместо помощи обвинила в насилии именно дочь, провоцирующую её возлюбленного на домогательства. Та отчаянно пыталась доказать свою правоту, но пришедший отчим оболгал девочку, и разъярённая мать с его помощью бросила Альну в подвал. Ночью к заплаканной девочке спустились и отчим, и его сын. Второй оказался ещё хуже своего папаши, он в отличие от просто попользовавшего все доступные отверстия мужчины, вдобавок ещё и избил несчастную. Альне было очень больно, она думала, что умирает. Однако на утро все ссадины, порезы и вывихи зажили, словно над ней поработал целитель. Мать словно и не замечала запертую в погребе родную дочь, не слышала её криков, не видела того, как каждую ночь к ней спускаются мучители. Раны наутро исчезали, и Альна заподозрила, что в ней есть способности к целительству.

Кормили её плохо и нерегулярно, девочка притворялась изнемождённой, но чувствовала, что в ней ещё остались силы. Когда в одну из ночей к ней спустился только отчим, она ударила его выломанной из ступеньки палкой по голове. Била его до тех пор, пока он не затих в луже крови. Поднявшись наверх, Альна не нашла ни матери, ни сводного брата. Ждать их она не стала, достав деньги из тайника на чёрный день, о котором знали только она и мама, девушка сбежала из дома и двинулась туда, где она могла точно узнать, есть ли у неё способности. И если они есть, там она будет в безопасности.

В Оплоте, во время проверки, никаких конструктов она, естественно, продемонстрировать не могла, но проверочный камень показал способности к целительству. Поэтому её определили в слабую группу, в которой начинали изучение с самых основ. Но как девочка не билась, как не пыталась, никакие целительские конструкты у неё не выходили. Она с трудом освоила за несколько дней «слабое исцеление», однако ранки от него не исчезали, а начинали кровоточить сильнее. Разъярённая неудачами своей подопечной, наставница младшей группы, сама совсем недавно получившая статус целительницы после учёбы, заявила, что если ситуация не изменится, она добьётся её исключения из учениц.

— Мне некуда возвращаться, Дин, — закончила печальная девочка свой рассказ. — Если я вернусь, отчим меня убьёт за то, что я сделала. Проверочный камень, скорее всего, ошибся, если у меня и есть способности, то они слишком слабые. Я никому не нужна, кроме Иви и Нольки.

— Они ведь не знают подробностей твоей семейной жизни, верно? — Честно говоря, я думал, что меня мало что способно удивить, но сидящая напротив девочка справилась. В процессе рассказа, когда она спокойно описывала то, что делали с ней эти два ублюдка, у меня чуть волосы дыбом не вставали. Какую же волю к жизни надо иметь, чтобы такое выдержать и самостоятельно вырваться на свободу?

— Я сказала им только, что меня побили и я сбежала, — Альна сидела спокойно, но в уголках глаз стояли слёзы. — Пожалуйста, Дин, помоги мне остаться в Оплоте. — Девушка встала, сделала пару шагов ко мне и встала на колени, схватив мои руки и прижав к своей склонённой голове, я даже опомниться не успел, не зная, как себя вести в такой ситуации. — Возьми меня в личные ученицы. Хочешь, я буду взамен спать с тобой? Я всё умею, можешь даже бить меня, если тебе такое нравится, только помоги.

— Спокойно, Алечка, — я помог девушке подняться, та с мольбой всматривалась полными слёз светло-карими глазищами в моё лицо. — Ты не обязана расплачиваться собой за мою помощь, я оказываю тебе содействие бескорыстно. Всё будет хорошо, обещаю.

— Понимаю, — грустно улыбнулась девушка, — после моего рассказа тебе, наверно, противно это со мной делать. Мне самой от себя иногда противно.