— Пройдёшь Пещеру Изгоев до конца, можешь шарахаться по ней, где хочешь, — пожал плечами Ядозуб. — Простая система. Но таких как я немного.

— Сколько здесь уровней? — заинтересовался Саша.

— Больше тридцати, но меньше ста, — Ядозуб задумчиво поднял глаза к потолку и начал загибать пальцы. — Ближе к пятидесяти, наверное. Не считал, если честно. Но знаете что? Можем посчитать вместе! Всё равно нечем заняться. Щас наготовлю обед, чувствую себя хозяюшкой, хе-хе… А на поверхности мне всегда жена готовила, я к плите терпеть не мог подходить. Так шта эта… Цените, во!

Он засуетился, достал откуда-то плетёную из листьев корзину, обмазанную снизу чёрной глиной, плеснул в неё воды из такого же самодельного кувшина и закинул её на огонь. Рядом с ней притулил уродливый чайник с перекошенным носиком и с трепетом достал свёрток. Кристина заглянула через его плечо и увидела, что в грязную тряпицу был завёрнут кровящий кусок мяса. В нос ударил запах тухлятины, и она отпрянула, зажав рот руками. К горлу подкатил комок. Ядозуб оглянулся, осклабился, словно веселился над шуткой, которая понятна только ему, и хекнул:

— Деликатесов не имеем. Ну ничо, скоро привыкните. Тут уж как… Половина монстров ядовита, а оставшаяся половина воняет как дохлые помойные крысы недельной давности. Я-то стараюсь запасаться нормальным мясом, но бывают и неурожайные дни. Не криви носик, принцесса, — Ядозуб, насвистывая, начал нарезать мясо на кубики. — Мяско свежее, но есть нюанс, ха! Это ж Травяной Скунс, он перед смертью фонтанирует вонючкой из-под хвоста. Я, когда в первый раз на него охотился, тоже вонял неделю, а то и больше… И похлеще, чем этот кусочек! Теперь убиваю только на расстоянии, издалека — ловушки расставляю, короче. Но тут уж сам не вымажешься, а мясо всё равно замараешь, когда разделываешь. Так что немного пованивает, да… Чего стоите? Усаживайтесь! Сегодня ж вы — гости!

Кристина устроилась у камина и протянула руки к огню, чтобы согреться. Парни опустились по бокам от неё. Она видела, что ни Саша, ни Егор не прониклись доверием к Ядозубу. Скорее напротив — ждали от него какой-нибудь подлянки. Впрочем, Кристина на инстинктивном уровне тоже опасалась своего неожиданного спасителя. Ядозуб был обходительным — в своей грубоватой манере — и доброжелательным, но Кристине всё равно хотелось умчаться от него подальше. И она совершенно не представляла, как заснёт рядом с ним. Придётся, наверное, дежурить по очереди и надеяться, что Ядозуб не обидится и не решит их убить за нанесённое оскорбление. Кристина усмехнулась своим мыслям, и Ядозуб, заметивший её полуулыбку, радостно гаркнул:

— Ну вот, так бы сразу! Повеселее, повеселее! Так, кружка у меня одна, так что чай будете пить по очереди. Щас, пять секунд, сварганю… — он снял с огня закипевший чайник, вытащил мешочек с сушёными травами и щедро сыпанул их в большую кружку. Такую же кривую и уродливую, как остальная посуда. Залив травы горячей водой, Ядозуб протянул кружку Кристине. — Успокойте желудок, пока основное блюдо готовится. Мясо Скунса нужно долго жарить, чтоб выжарить всю вонючку.

— Спасибо, — Кристина натянуто улыбнулась и глубоко вдохнула ароматный травяной пар. Пахло вкусно, и она всё-таки решилась сделать глоток. Горячий отвар приятно согрел внутренности. Она отпила ещё немного и передала кружку Саше. Он принюхался, довольно кивнул и выпил едва ли не половину кружки. Егор прикончил остатки. Кристина откинулась на стену и впервые за долгое время расслабилась. Это показалось ей странным. Только что Ядозуб её пугал, а сейчас она готова заснуть без задних ног в его присутствии. Она встряхнулась и выпрямилась, но её голова, словно сама собой, упала подбородком на грудь. Шея превратилась в тонкую пружинку, которая не могла удержать череп. Перед глазами двоилось и расплывалось. Справа раздалось отчаянное мычание — Саша рухнул на бок и трепыхался, пуская слюни. Кажется, он пытался встать и наброситься на Ядозуба, но это выглядело так смешно, так смешно… Кристина не выдержала и захихикала. Да чтоб её леший заплутал! Ядозуб их чем-то накачал! Не надо было пить травяной чай… С трудом удерживаясь в сознании, Кристина посмотрела на Ядозуба исподлобья и спросила: — Зачем? Почему… не сразу убил?

Тот высыпал порезанного Скунса в котелок, вытер лапы и, склонившись над ней, ласково погладил её по волосам.

— Если еда перед смертью нервничает, её мясо становится жёстким. Вот я вам и позволил передохнуть, успокоиться… А потом закрепил результат чайком из Дурман-травы. Я её кальмару из второй пещеры в озеро подливал, чтобы рыбу втихаря у него ловить. Он дрыхнет, а я удочку закину и рыбачу… Придётся теперь без рыбы из-за вас куковать. Но ничего… Зато узнаю, какое на вкус человечье мясо…

Кристина потянулась к котелку, чтобы вылить ему на голову кипящий бульон, но её рука обессиленно повисла. Ядозуб раздражённо цокнул языком, плеснул в кружку с Дурман-травой горячей воды, размешал и насильно влил отвар Кристине в рот. Она сопротивлялась, из-за чего чуть не захлебнулась, но в итоге всё-таки сделала несколько глотков. Голова закружилась, глаза закрылись, и последнее, что увидела Кристина, — был предвкушающий оскал Ядозуба.

Эпопея с манекеном заняла чересчур много времени. Заключение в камере, допросы, выезд на следственный эксперимент — всё это продлилось чуть меньше суток. Когда меня выпустили под подписку о невыезде, я помчался на всех парах в Академию. С Ядозубами, скорее всего, уже разобрались без меня — Краснодар выглядел как обычно, нашествия разумных монстров я не наблюдал. Беспокоило меня другое. Во-первых, нашлась ли София? Во-вторых, раскрыл ли Виктор Викторович её секрет? Если директор рассказал правду о её происхождении, то ни меня, ни Софию не ждёт ничего хорошего. Чтоб Изнанка сожрала дурного Афоню! А заодно — мою тягу к спасительству. Надо же было такому абсурду приключиться… У ворот Академии я притормозил, просчитывая пути к отступлению. Если Император узнал, что я притащил его бывшую недо-жену в наш мир, то меня уже разыскивают. Однако охранник приветственно мне кивнул и без проблем пропустил. Защитная система не пикнула. Уф, хорошо. Всё-таки Виктор Викторович не выполнил свои угрозы. Может, и Софию уже нашли, и с Ядозубами заключили мирный договор…

Я прибежал в общежитие и зашёл в свою комнату. Пусто. Хотя было видно. что здесь какое-то время провели Саша, Егор и Кристина — три пустые чашки на столе, стул посередине комнаты, смятые листки с неумелыми рисунками, на которых человечки сражаются с ящерицами. Я прошёлся по комнатам друзей — постучал в каждую, но так и не дождался ответа. Вышел в гостиную, порасспрашивал однокурсников, не видели ли они Сашу, Егора и Кристину. Никто ничего не видел. Когда я уже собирался уходить, меня окликнул Гена Познанский.

— Марк, погоди! Я вспомнил! — он выбежал за мной из гостиной и протараторил, активно жестикулируя: — Я их лично не видел, но случайно столкнулся с Владимиром… В смысле прям столкнулся — ну, налетел на него из-за угла. Так он выругался, назначил мне наказание за невнимательность и сказал, что первый курс сегодня какой-то бешеный. А ещё почему-то упомянул «компанию Марка». Я так понимаю, э-э-э-э… твою компанию?

— Спасибо, — я благодарно кивнул и потопал в ректорат. Меня грызло дурное предчувствие, но я всё ещё надеялся, что ребята бежали к Виктору Викторовичу. Когда я подошёл к ректорату, из него как раз выходил директор. Он, равнодушно скользнув по мне взглядом, кивнул и уткнулся в документы. Я откашлялся, привлекая его внимание, и спросил: — Как ваши дела?

Виктор Викторович медленно-медленно повернулся и, приподняв брови, хмыкнул:

— Нет, Ломоносов, это мой вопрос. Как твои дела? Что-то я до сих пор не наблюдаю Софию на занятиях.

— Ищу, — коротко ответил я, скомканно попрощался и свалил от греха подальше.

Что ж, новости были ужасными. Мои друзья не сообщили директору о Ядозубах и просто исчезли.

Первым делом я позвал Крабогнома. Как только я произнёс его имя, он материализовался передо мной, щёлкнул клешнями, пафосно поклонился и произнёс: