Дядя Раф подавил смех, перешедший в кашель, и поднял свой бокал бренди в форме луковицы. Оскар Уайльд спокойно устроился на коленях у хозяина после того, как я проигнорировала его просьбы об угощении. Однако пес продолжал таращить на меня свои глазки-бусинки, очевидно, надеясь, что рядом с ним случайно материализуется какой-нибудь лакомый кусочек.

– Понятно. – В темных глазах дяди плясали веселые искорки… – Поэтому я уверен, что ты без промедления объяснила ему, как тебе удалось избежать неминуемой смерти и в то же время поймать преступников в ловушку.

– Конечно, я все объяснила. А потом он развернулся и отправил меня домой на такси! Вернул меня сюда – так что теперь я ничего не знаю о том, что происходит в театре, и поймали ли они Марка и миссис… Хейс, и умер ли Тед… И я до сих пор точно не знаю, что происходило в гардеробе!

Такое положение вещей раздражало меня больше всего.

Это я вызвала Мервеля в театр, это я предоставила ему все важные улики – сумочку, новый адрес, информацию о «Ла Соль» (хотя я все еще не была уверена, как это связано), сенсацию о пистолете, а он просто отправил меня домой. Вдобавок ко всему я забыла там свой швейцарский нож!

Я все еще кипела от злости, когда мои дедушки заставили меня снова рассказать историю о том, как я ударила Марка фонариком по лицу, убежала, а затем заклинила дверь. Им обоим казалось очень забавным, что мне удалось ударить его по лицу, а потом заманить в ловушку.

– Вот было бы хорошо, если бы ты сломала ему нос, – проговорил довольный дядя Раф.

– Но надежды, что мы увидим причиненный ущерб, все-таки мало, не так ли, ma petite? – печально произнес дедушка.

– Если только я не навещу его в тюрьме, – кисло произнесла я.

Когда кто-то постучал в дверь, я вскочила со стула и спустилась вниз по лестнице, не обращая внимания на боль в колене. Но моя надежда на то, что это Мервель явился уточнить детали, рухнула, когда я увидела стоящую на пороге Джулию.

– С тобой все в порядке? – Она ворвалась в прихожую, держа в руках коробку, из которой доносились какие-то невероятные запахи и слышался тихий звон бутылки. – Дор позвонила Марибель и сообщила, что в театре что-то случилось. Ты там была? Что произошло? В качестве взятки я принесла суфле из лосося.

Я рассмеялась и жестом пригласила ее подняться в гостиную, а сама пошла в противоположном направлении за тарелками.

Дедушка и дядя Раф пришли в восторг, как и Оскар Уайльд. Я слышала восторженные приветствия – тявканье вперемешку с радостными восклицаниями и охами по поводу восхитительных запахов – с нижнего этажа кухни, где я загружала тарелки, столовые приборы, подносы и многое другое в кухонный лифт.

К тому времени, когда я вкатила в гостиную тележку с посудой и приборами, которые выудила из лифта, суфле уже было открыто и лежало, как драгоценный камень в короне, на круглом столе в центре.

Я буквально ощущала, как пускают слюнки мистер Уайльд, дедушка, дядя Раф и – в более изысканной манере – мадам Икс, когда они смотрели на золотистый пуф, поднимающийся из формы для запекания. Мадам Икс питала к лососю особую слабость.

– Мадам Чайлд, пожалуйста, позвольте мне открыть для этого прекрасного блюда особое марочное вино, – с улыбкой сказал дядя Раф. Он держал в руках бутылку очень дорогого вина из виноградника своей семьи. Единственный раз, когда я попробовала его вино, было в день моего приезда в Париж. – Сядьте и выпейте этот восхитительный «Сансер» с нашими закусками, а также позвольте нам насладиться плодами вашего труда, пока наша Табита объясняет, как она выслеживала преступников.

Джулия с радостью приняла его предложение. Продемонстрировав свое творение с наилучшей стороны, она устроилась на маленьком диванчике, налив в изящный бокал нежнейшее вино. Она сунула нос внутрь, понюхала и закатила глаза.

– Оно великолепно! – восторженно произнесла она.

– Это вы его еще не пробовали, – с довольной улыбкой заметил дядя Раф.

Как только мы все разложили по тарелкам похожее на облако суфле из лосося, политое соусом пиперада из красного и зеленого перца и лука, на меня уставились три пары глаз, и я принялась еще раз рассказывать историю для Джулии.

– Как вы думаете, они могут быть русскими шпионами? – спросила я в конце, задавая вопрос, который не могла задать раньше. – Тед и Марк говорят по-русски, а еще все эти поддельные удостоверения личности.

– Думаю, это наиболее вероятно, – признался дедушка. Веселые искорки, которые я привыкла видеть в его глазах, исчезли, сменившись серьезным, трезвым взглядом. – Меня бы не удивило, если бы театр – а возможно, вместе с ним и «Ла Соль» – использовался как своего рода центр связи между этими русскими шпионами. Им нужны американские документы, если они хотят, чтобы их принимали за американцев и верили им, non?

Версия казалась разумной.

– Но Марк что-то говорил о гардеробе. Я не понимаю, как это связано и какое отношение ко всему этому имела Тереза, – произнесла я, снова потягивая бренди. – Он не знал, что она спрятала там пальто Артура Коулмана.

– Это настоящая загадка, – согласился дядя Раф и хмыкнул от удовольствия, подцепив последний кусочек суфле. – Мадам Чайлд, вы готовы убежать со мной и готовить для меня до конца моих дней? – Он одарил Джулию преувеличенно мечтательным взглядом. – Я обещаю относиться к вам как к королеве, коей вы и являетесь.

Джулия рассмеялась.

– Естественно, я согласна, если вы пообещаете, что мы останемся в Париже навсегда.

Я уже подумывала о том, чтобы взять вторую порцию суфле, когда услышала стук в дверь.

Оскар Уайльд проводил меня до верха лестницы, но остался лаять на площадке, пока я спешила вниз.

Мое сердце екнуло в груди, когда я посмотрела в боковой отражатель и увидела инспектора Мервеля.

– Bonjour, monsieur le inspecteur[79], – сказала я, открывая дверь.

– Bonjour, мадемуазель. – Он вошел внутрь, снял шляпу и замешкался, в то время как мистер Уайльд продолжал восторженно возвещать о прибытии еще одного потенциального дарителя угощений.

Я как раз собиралась заговорить, когда Мервель произнес:

– Я хотел убедиться, что вы не пострадали, мадемуазель. – Его голос звучал неестественно и официально. – Я видел, что вы целы, но…

– Да, – изумленно ответила я. – Мои единственные травмы – это последствия вчерашней аварии на велосипеде.

– Я так понимаю, что в том мероприятии участвовала э-э… кошка, – напомнил он. Мы стояли в прихожей, и мистер Уайльд все еще лаял – хотя и не так громко.

– Очевидно, когда я резко затормозила, машина, которая могла бы меня задавить, врезалась в меня сзади, – ответила я, озадаченная этим разговором. Инспектор Мервель, которого я знала прежде, не тратил время на пустую болтовню. – Видите ли, я заметила кошку со сломанным хвостом и остановилась. – Я понимала, что несу чушь – инспектора детали не интересовали.

– Ах, да, уличный тигр, – кивнул он. – На острове о нем все знают. Но обычно он ведет довольно замкнутый образ жизни и редко отваживается переправляться через реку.

– Когда я его увидела, он сидел прямо там, на набережной Мажиссери. Как раз перед мостом Менял, – объяснила я, озадаченная ходом разговора. – Инспектор, могу я пригласить вас в гостиную на суфле из лосося? Его приготовила мадам Чайлд, и оно божественно. А дядя Раф открыл бутылку «Фотрие Сансер».

– Итак, нас ждут суфле, редкое и превосходное марочное вино… И, надо полагать, ответы, non, мадемуазель?

Если бы я не была так внимательна, то не заметила бы мимолетную ухмылку. Но она быстро исчезла, так что мне, возможно, почудилось.

– А как же иначе?! – с лучезарной улыбкой ответила я. – Я не прочь пойти на подкуп, лишь бы получить информацию. Пожалуйста, поднимитесь наверх – вы знаете дорогу, – а я принесу вам тарелку.

– Весьма любезно с вашей стороны, мадемуазель, – с легкой иронией ответил он.