– Итак. – Раф посмотрел на нас поверх очков в темной оправе. – Я расшифровал несколько слов, но мне нужен эксперт, чтобы все проверить и заполнить пробелы. По-моему, в этом списке фигурирует слово Детройт. – Как и Мервель, он произнес название города на французский манер, а не на американский. – И я уверен, что здесь есть имя из трех букв, которое начинается на Н.

– Нил? – предположила я. – Это имя значится в списке вместе с Детройтом?

Дядя Раф поморщился от моего варварского произношения, но тем не менее храбро продолжил:

– Нет, я полагаю, это другая строка, petite[72]. – Он отложил газету. – Другое имя. Может быть, с буквой Т?

– Тед. Он из Детройта. Значит, она составила список людей с пометками – и указала, откуда они родом? – подытожила я. – С чего бы ей это делать? А мое имя в списке есть?

– Нет, твоего имени я здесь не вижу, – ответил он. – Но ты же понимаешь, я не знаю наверняка. – Дядя Раф пристально посмотрел на меня. – Отдай эту записку доброму инспектору, Табита.

– О, да, конечно, – пробубнила я. Я собиралась это сделать и без его подсказки. – Но…

– Но сначала мы снимем копию, – улыбнулся он.

Раздался громкий стук в дверь, возвещая о прибытии Джулии. Я спустилась вниз по лестнице ее встречать.

– И угадай, что еще произошло, – выпалила она, как только я распахнула дверь.

– Что? – Я отступила, впуская в дом вихрь в обличье моей подруги. Сегодня было намного холоднее, чем вчера, и я сразу решила, что поеду на Монмартр на такси вместо того, чтобы идти пешком до метро и обратно.

– Мой майонез! Опять полный провал! – Джулия стянула с себя пальто и перекинула его через руку, одновременно жестикулируя другой. На ней до сих пор был фартук, в котором она, вероятно, готовила свой злополучный майонез. – Ничего не понимаю. Вчера это было прекрасно – сливочное совершенство! А сегодня он опять такой непокорный и непослушный!

– Непокорный? – хихикнула я.

– Это слово Пола. Этот человек настолько чертовски грамотен, что мне хочется впитывать все, что он говорит. И его самого, разумеется. В общем, он высказал этому отказывающемуся эмульгироваться, неподатливому майонезу все, что он о нем думает, потому что я пообещала ему немного оставшейся у нас ветчины, и он был очень недоволен, что ничего не получилось. – Она расхохоталась и направилась в гостиную. – Месье! – воскликнула она, врываясь в комнату.

Ее появление было встречено безумным лаем Оскара Уайльда. Зная распорядок дня, Джулия достала для пса лакомство. Удивительно, как он умудрялся не растолстеть от такого количества пищи, которым его пичкали.

Несмотря на тявканье, дядюшке Рафу как-то удавалось вести телефонный разговор, и он улыбнулся Джулии.

– Мадам Чайлд! Как мило, что вы к нам присоединились. – Широким жестом дедушка пригласил ее сесть. – Мы пьем кофе.

– Вы оба превосходно выглядите сегодня утром, – сделала она комплимент и села. – Как вам понравилась Madame Poulet rôti[73] Табиты прошлой ночью?

– Это было magnifique[74]. Вы еще сделаете ma fille chérie[75] шеф-поваром! – Дедушка ласково мне улыбнулся.

– Это входит в мои планы, – улыбнулась Джулия. – А теперь расскажите мне об этом русском деле.

Я коротко рассказала ей о найденной записке и о том немногом, что мы знали о русских заметках Терезы.

Как только я закончила, дядя Раф повесил трубку и удовлетворенно улыбнулся.

– Совсем скоро у нас появится больше информации об этом русском деле. – Когда я открыла рот, чтобы задать вопрос, он поднял палец. – Тише, тише, chère. Здесь нужны терпение и осмотрительность. Итак, мадам Чайлд, что вы можете рассказать нам об Артуре Коулмане?

– Артуре Коулмане? А что… – Джулия удивленно распахнула глаза, а потом задумчиво прищурилась. – Он работал в посольстве. Погиб в результате уличного ограбления пару недель назад, может быть, дней десять? Пол пришел домой и рассказал мне об этом. Все были в шоке. Мне до сих пор не верится. Париж кажется таким безопасным! – Она обвела взглядом всех нас. – Почему вы спрашиваете?

Вопрос дяди Рафа застал меня врасплох, но не было ничего удивительного в том, что Джулия знала об Артуре Коулмане, тем более что он был убит. Подобные сплетни распространялись со скоростью лесного пожара даже в такой крупной и сложной структуре, как посольство. Кроме того, очевидно, Пол его знал, поскольку он порекомендовал мистеру Коулману меня как репетитора по французскому языку.

– Артур Коулман был убит не во время ограбления, – возразила я. – Он – тот самый человек, которого застрелили в другой квартире Терезы Лоньон. Вероятно, это сделала сама Тереза.

Джулия уставилась на меня разинув рот, а потом произнесла крайне вульгарное слово. Я сочувственно кивнула:

– Знаю. В это трудно поверить. – Я рассказала ей все, что нам было известно на тот момент. – Но как он был связан с Терезой Лоньон? Ты знаешь, чем занимался в посольстве мистер Коулман? И зачем посольству понадобилось распространить информацию о том, что его застрелили во время ограбления?

– Ну, я знаю, что в тесном контакте с Полом он не работал. Он работал в другом отделе. Он был сотрудником консульства, помогал американским гражданам, которые находятся здесь или собираются сюда приехать, оформлять паспорта, проездные, визы и все остальное.

Так какое отношение сотрудник консульства мог иметь к Терезе Лоньон? И почему Тереза указала после него имя Теда и его родной город? И зачем она записала мое имя и адрес вместе с тем же обозначением, «Детройт»?

– Может быть, Тереза хотела приехать в США, – предположила я, – и он ей помогал. И, возможно, она подумывала о переезде в Детройт. – В моей голове вдруг словно включилась электрическая лампочка. – Вероятно, именно поэтому у нее в кармане были мои имя и адрес – она хотела поговорить со мной о жизни в Детройте. Дор наверняка сказала ей, что я оттуда, или кто-то другой упомянул в разговоре и дал ей мой контакт. Может, это даже Артур Коулман передал ей листок с данными, которые я сама же и написала.

В этом был смысл. Впервые хоть что-то обрело смысл. Но мне не давало покоя кое-что еще. Почему Тереза не поговорила с Тедом о Детройте, ведь он тоже оттуда родом?

Если бы я знала, что Тед из Детройта, я бы, наверное, поговорила с ним на вечеринке у Дор. Ничто так не оживляло светскую беседу, как общие интересы и предпочтения, особенно такие, как Faygo и Rock-n-Rye. Мне показалось забавным, что парк развлечений на острове Бобло он называл островом Бо Блан. Никто не называл его официальным именем.

Возможно, Терезе не нравился Тед, или она нервничала в его присутствии. Разве Джонни не упоминал о том, что Тереза кого-то отвергла? Может быть, как раз Теда.

– В этом есть смысл… только вот зачем ей убивать Артура Коулмана, если он ей помогал? – задумалась Джулия.

На этот вопрос у меня не было ответа.

– Ах, вы забываете l’affair de coeur[76]. – Дедушка поднял скрюченный палец. – Всегда найдется достаточно причин для гнева и ярости, когда речь идет о любви – или сексе.

– Если у Артура Коулмана возник роман с Терезой и посольство об этом знало, возможно, поэтому они распространили историю о том, что его убили во время ограбления. Чтобы защитить миссис Коулман от позора и огласки, – предположила я. Я не могла не вспомнить о мистере Хейсе и женщине, которую видела с ним в театре. – Тереза была чрезвычайно привлекательной женщиной.

– И что-то с их романом пошло не так, и она его убила? Тереза, я имею в виду, – со скепсисом в голосе произнесла Джулия. – А потом переехала?

– Может быть, она хотела с ним порвать, а он разозлился и на нее напал, а она защищалась, – как вариант, предложила я. Почему-то мне не хотелось думать о Терезе как о хладнокровной убийце. Что было глупо, поскольку я ее совсем не знала. Но именно эта мрачная, безликая, унылая квартира заставила меня ей посочувствовать – помимо того факта, что она была убита.