– Так вы поэтому не пахнете... э-э-э... – Матс пытался подобрать слова. – Не пахнете...

– ...землёй? – закончил за него Фридрих, на этот раз расхохотавшись от души.

Матс кивнул.

– Ну да. К счастью, если прекратить пользоваться «Ароматом вечности», эта вонь со временем выветривается, – вздохнул Фридрих, потерев свой круглый подбородок. – Но вот от остального, к сожалению, так просто не избавиться.

С лица Ханны понемногу уходило напряжение. Хотя порой она всё ещё была для меня книгой за семью печатями, я всё же знала эту пожилую даму достаточно хорошо, чтобы понять: ей втайне нравится Фридрих. И, видимо, больше, чем она готова признать. Вероятно, маленькой девочкой она даже была в него немного влюблена. Как бы то ни было, она явно испытала облегчение, узнав, что он больше не имеет дел с «вечными». Оставалось лишь надеяться, что он не солгал.

– Ну так что же? – Фридрих испытующе оглядел нас всех по очереди. – Что я могу для вас сделать?

Ханна мгновенно посерьёзнела.

– Когда ты в последний раз разговаривал с Дааном де Брёйном? – Она пронзила Фридриха пристальным взглядом своих зелёных глаз.

Эксперт по ботанике рассмеялся – слишком поспешно и довольно визгливо.

– В каком смысле, Ханна? Даана де Брёйна я, как и все остальные, знаю лишь по рассказам твоего отца. Тебе ведь это прекрасно известно!

Но та в ответ лишь скептически усмехнулась и откинулась на спинку стула. Скрестив руки на груди, она молча сверлила его глазами.

Фридриху стадо явно не по себе.

– Встречный вопрос! – выпалил он. – Почему это ты являешься сюда с тремя детьми и спрашиваешь меня, когда я в последний раз разговаривал с человеком, которого вот уже сто с лишним лет нет в живых?

Ханна склонила голову набок:

– Потому что Даан де Брёйн – тоже «вечный». В точности как ты.

Я невольно ухмыльнулась, вдруг ясно осознав, какой крутой может быть Ханна. Под её строгим взглядом Фридрих Блюм, казалось, весь внутренне съёжился.

– Мы, конечно, давно не виделись, Фридрих, но это не значит, что ты можешь разыгрывать передо мной такое представление. Поэтому лучше ответь: когда ты в последний раз разговаривал с Дааном?

Фридрих сокрушённо застонал:

– Ну хорошо. Но только сначала скажи, почему тебе это так важно. Ты ведь должна понимать, что всё, связанное с «вечными», – очень деликатная тема.

Ханна взглянула на нас:

– Я несу ответственность за этих детей. Люци и Бенно живут со мной на вилле «Эви», они новые владельцы дома, а также подрастающее поколение ароматекарей. Нам необходимо найти Виллема Бура. Вряд ли ты сам поддерживаешь контакт с Виллемом, поэтому я спрашиваю, как нам найти Даана де Брёйна. Ты наша последняя надежда, больше нам не к кому обратиться.

Я навострила уши. Так, значит, Фридрих с Виллемом друг друга недолюбливают? Интересно, что ещё Ханна от нас утаила?

– Ого! Виллем Бур? – Фридрих Блюм резко втянул воздух. – Целую вечность не видел этого старого перечника.

– Нам он тоже уже какое-то время не попадается на глаза, – ответила Ханна. – Дело в том, что Виллем пропал, прихватив из аптеки ароматов все запасы метеоритного порошка.

– Нет! – широко распахнул глаза Фридрих. – Ох, как это на него похоже. Но это же значит, что...

– Да, это значит, что Виллем наверняка задумал открыть собственную аптеку ароматов, чтобы торговать запахами, с которыми не стал бы связываться ни один уважающий себя ароматекарь! А нам теперь даже ароматических противоядий не создать. Без метеоритного порошка мы против него совершенно бессильны.

Фридрих шумно выдохнул:

– И вы думаете, Даан де Брёйн может знать, где сейчас Виллем?

– Если кто-то и знает, то только он, разве не так? – Ханна улыбнулась озадаченному эксперту по ботанике, и он немного смущённо улыбнулся в ответ.

– Что ж, раз такое дело... Я действительно знаю, где сейчас живёт господин де Брёйн. Но ни в коем случае не говорите ему, откуда у вас эти сведения! Он ведь взял с меня обещание никогда и никому не выдавать его адрес. – С этими словами Фридрих написал что-то на клочке бумаги, сложил его и придвинул по столу ближе к Ханне.

– Спасибо, Фридрих! – Она положила адрес в свою ажурную сумочку. – Я этого не забуду.

Остаток нашего визита мы посвятили тому, чтобы закончить экскурсию по оранжерее с Фридрихом. Ханна не могла уехать, не расспросив эксперта о тонкостях содержания некоторых особенно прихотливых видов растений: Фридрих, щёки которого то и дело заливались румянцем, успел показать нам ещё несколько своих любимых деток – как он их называл.

Под конец экскурсии по этому цветочному раю не только Ханна, но и я находилась под огромным впечатлением. На прощание Фридрих протянул мне визитку с адресом веб-сайта и номером телефона.

– Если тебе в будущем понадобится какое-то особенное растение для аптеки, – сказал он, и я сразу словно подросла на пару сантиметров, по крайней мере так это ощущалось: ведь Фридрих Блюм всерьёз видел во мне будущего ароматекаря, – пожалуйста, не стесняйся обращаться ко мне, хорошо?

Ханна рассыпалась перед Фридрихом в благодарностях, а он, в свою очередь, не слушая возражений, отвёз нас на вокзал на своём стареньком микроавтобусе «Фольксваген». Когда же наконец пришло время прощаться, они так долго обнимались, что мы с Матсом, закатив глаза, предпочли поскорее скрыться в вагоне.

– Кажется, из этих двоих может получиться парочка, – прошептал Матс, и мы захихикали.

Даан де Брёйн жил в Утрехте – по крайней мере именно такой адрес дал нам Фридрих. До Нидерландов, конечно, было не то чтобы рукой подать, но съездить туда мы всё же могли. Я предложила Ханне подумать, как мы убедим де Брёйна сообщить нам, где прячется Виллем. Вдруг он не скажет? Но та лишь отмахнулась, заявив, что как только мы расскажем её прадеду о случившемся, он, разумеется, сразу же нам поможет. Ведь, в конце концов, метеорит – его открытие.

Я позвонила маме и рассказала, что мы с Ханной собрались заехать ещё в Утрехт. А чтобы не терять времени на ожидание, вызвалась ещё какое-то время присмотреть за Бенно – пусть едет в Утрехт вместе с нами, а забрать его можно уже оттуда.

Мама в ответ на моё предложение лишь громко застонала, но потом всё-таки согласилась. По её голосу я поняла, что перспектива тащиться в Утрехт её совершенно не радует, но, скорее всего, она просто не хотела портить нам поездку.

В пути нам предстояло провести целых три часа. Нужно было не только пересечь границу между Германией и Нидерландами, но и постоянно пересаживаться с поезда на поезд на крошечных платформах в забытой богом глуши.

– А откуда вы вообще знаете Фридриха? – спросил Матс у Ханны, пока мы смотрели, как мимо проносятся поезда.

Я усмехнулась, ведь у меня на языке вертелся тот же самый вопрос. Момент, чтобы попробовать немного разговорить Ханну и выведать ещё что-нибудь об этом Фридрихе, и правда был подходящий. А она явно знала о нём больше, чем рассказывала.

– Ах, это всё было так давно, – ответила Ханна, в задумчивости вглядываясь куда-то вдаль, в конец серого перрона, на котором мы стояли в ожидании очередной пересадки. – Познакомились мы давно, ещё при жизни отца. Фридрих тогда только начинал входить в курс дел, занимался импортом и экспортом и по сути был мальчиком на побегушках. Параллельно с этим он начал разводить экзотические растения. Он тогда часто к нам заглядывал – поставлял отцу для аптеки ароматов редкие цветы и травы. Когда отец умер, он ещё какое-то время к нам ходил – носил цветы Виллему.

– Но сколько же ему тогда было лет? – спросила я. – Если в то время, когда вы были ребёнком, Фридрих уже работал, значит, у вас с ним должна быть солидная разница в возрасте, ведь так?

– Ну, разница не такая уж и большая! – слегка покраснела Ханна. – Он начал работать совсем юным. Это ведь было их семейное дело, а в те времена было принято, чтобы дети помогали взрослым с младых ногтей. Фридриху исполнилось лет четырнадцать, когда он впервые предложил моему отцу что-то из своих растений. Н-да, а теперь... Что ни говори, у «Аромата вечности» есть свои преимущества – морщины не торопятся появляться, – усмехнулась Ханна.