Осмотрев территорию перед супермаркетом, я поняла, что вело парковкой тут даже и не пахнет. Делать было нечего, поэтому придав лицу самое суровое выражение из всех возможных, я прислонила железного друга к ограждению у линии тележек, после чего достала из рюкзака замок и зафиксировала через раму. Однажды в Ростове я припарковала велосипед за колёса на оживлённой улице у входа в кинотеатр и отправилась с подругами на вечерний сеанс. Когда фильм закончился, от моего транспорта осталось лишь то самое колесо да замок. Пришлось ждать маму, чтобы добраться до дома. Больше я такой ошибки не повторяла.

Зачем при парковке нужно суровое выражение, если процесс не то чтобы хитрый? Чтобы никто не прогнал, причитая «велосипедам здесь не место». На самом деле, это огромное упущение всех маленьких городков. Из каждого угла так усердно говорят об экологии, а по факту никто даже не спешит организовать места для альтернативного транспорта, не требующего топлива. От великов одна польза: и сам двигаешь больше, и доезжаешь куда нужно. Правда, потным, но проблема решается правильной одеждой, да запасной футболкой с дезодорантом в рюкзаке. Я даже пыталась убедить маму пересесть на велосипед, но безуспешно. На все аргументы у неё всегда был заготовлен один и тот же ответ:

— Ты просто боишься водить сама, вот и придумываешь отговорки.

Мне пока не удалось разобраться, что двигало мной больше. Потреблять я старалась меньше, отказываясь от покупки очередного красивого ежедневника с прилавка, пока не исписался старый. Выбирала практичную одежду, что казалась сильно дороже в цене, однако в то же время служила дольше одежды из зарубежных массмаркетов, которые всегда можно было встретить в торговых центрах. В Ксертони, правда, таких не было, по словам Кости, но возможно он просто плохо смотрел, а потому отрывался на шопинге по полной, когда приезжал забрать меня на совместный отдых.

Подойдя к входу в супермаркет, передо мной разошлись стеклянные двери и открылся вид на длинные стеллажи, уходящие далеко вглубь помещения. Широко раскрытыми глазами, я смотрела на зал удивляясь, что он оказался настолько огромным.

— Больше внутри, чем снаружи, — сдерживая улыбка прошептала я, вспоминая фразу из любимого сериала.

Достав из кошелька десятирублёвую монету, я отцепила тележку и забросила рюкзак внутрь. Следом стянула с себя куртку, после чего повязала её за рукава вокруг талии, не зная наверняка, насколько грязными выглядят джинсы сзади. Предположив, что теперь выгляжу вполне прилично, я медленно покатила тележку, осматривая возвышающиеся по обе стороны стеллажи.

Список продуктов исчез вместе с телефоном. Пришлось по памяти собирать корзину надеясь не забыть ничего важного. Впрочем, импровизировать во время готовки было мне не впервой. Глаза разбегались от изобилия специй. Одни оказались расфасованы по маленьким бумажным пакетикам, другие же продавались в пластиковых ёмкостях с перемалывающим механизмом. Чистые, некоторые в смесях. Я присела на корточки перед стеллажом, где красовались специи в броских ламинированных пакетах, чтобы посмотреть состав готовой приправы для курицы.

— Ну конечно, сплошной карри да парика, — неожиданно громко сказала я вслух, думая, что нахожусь одна между рядов.

— Что, не любишь карри?

Вопрос застал врасплох, и я тут же обернулась. Его было нетрудно узнать по вьющимся волосы с золотистым отливом и насыщенно-голубыми глазам. Он смотрел на меня сверху, игриво улыбаясь и обнажая ровную улыбку:

— Никита? — в удивлении я смотрела на парня, растеряв все остальные слова.

Одноклассник присел рядом и начал, прищуриваясь, всматриваться в длинный ряд из приправ, водя по ним пальцем:

— А, вот и она! — воскликнул он и выудил один из зелёных пакетиков с надписью «Приправа для птицы», — Здесь сублимированный чеснок, соль, майоран, кориандр и, честное слово, ни грамма карри.

Ник подмигнул и протянул приправу, которую я с благодарностью приняла. Не то чтобы мне была нужна помощь, но домой хотелось вернуться дотемна, и одноклассник очень кстати сэкономил время.

— Спасибо, — улыбаться Нику было легко и приятно, — Ты что, следил за мной?

Теперь настала моя очередь застать его врасплох. Лицо парня прибрело растерянное выражение, и он тут же поднялся, вытянув руки перед собой, раскрыв ладони:

— Нет-нет, — взгляд Никиты казался обезоруживающим и мне тут же захотелось прикусить язык, чтобы не сорвалась очередная нелепая шутка, — Я просто здесь работаю.

Щипком он одёрнул на плече красную жилетку. По правую сторону, в районе сердца, виднелся потрёпанный логотип магазина, который я заметила на вывеске перед входом. Изучая взглядом его лицо, я совсем не обратила внимания на одежду.

Я отмахнулась, стараясь улыбнуться как можно шире, желая дать понять: мой вопрос не был задан всерьёз.

— Должно быть, я сильно выделяюсь с ярко-жёлтым дождевиком.

— Как светлячок, — добавил Ник.

— Точно, — какое милое сравнение, — Наверное копишь на машину?

— Всё проще: семейный бизнес, — он раскинул руки, словно хотел охватить весь магазин, если бы мог, — Отец считает, что лишь начиная с низов, можно по-настоящему разобраться, как работает бизнес изнутри. Так что, меня можно найти здесь от двух до четырёх дней в неделю, — последние слова оказались окутаны в тонкое одеяло из грусти, но через мгновение в глазах парня мелькнул огонь, словно он ухватился за идею, которую давно искал, — А тебе, случайно, работа не нужна? Нам рук не хватает, а людей, кто готов работать в вечернюю смену трудно разыскать.

— Я думала, в Ксертони всё закрывает хорошо, если в шесть.

Никита кивнул.

— Так было раньше. После открытия объездной трассы, сюда часто заезжают дальнобойщики и всякие праздные путешественники на тачках. Возможно, ты видела заправку с торца здания? Вот из-за неё-то всё сюда и стекаются посреди ночи. Заметив приток, папа решил, что стоит работать круглосуточно. Мы же не только продаём всяческие товары, но и готовим сами. На кухню быстро людей добрали, а вот за кассой и на обслуживании до сих пор не хватает. Так что приходится выходить чаще.

Никита замолчал, продолжая идти рядом с моей тележкой между рядом, чуть придерживая её пальцем за край.

— А платят хорошо?

Ответом мне было неоднозначное покачивание ладони из стороны в сторону. Не поняв, как его расценить, я вопрошающе подняла одну бровь.

— Ну, как тебе сказать, — запнулся тот, словно сомневаясь, что у нас одно и то же восприятие денег, — Для Москвы мало-то, для сердца Новосибирска тоже, но по меркам Ксертони, должно быть, вполне ничего.

— Я не знаю, сколько зарабатывают ни в Новосибирске, ни в Москве.

Никита сразу приободрился от моих слов:

— Тогда забудь всё, что я сказал. Много! — мы остановились у стеллажей с макаронами и Ник облокотился о край тележки, — Так, что скажешь?

— Пока ничего.

— Черная, тебе предложение века делают, а ты ничего не скажешь? - Ник так улыбался, что на мгновение я приняла это за флирт.

— Даже на предложение века стоит подумать прежде, чем согласиться. Вдруг я этим только набью цену?

Глаза Никиты скользнули сверху вниз и после, как-то по-новому, увлекли в пленяющие сети мои собственные глаза.

— Не сомневаюсь, что у тебя получится.

Благодаря Нику я быстро нашла всё, что хотела в супермаркете. Как профессиональный гид, он проводил меня к нужным полкам, точно зная, где какой отдел. Не знаю, сколько бы времени я потратила, самостоятельно блуждая сквозь длинных ряды.

Едва мы подошли к автоматическим дверям, как стало ясно — уже стемнело. Солнце давно зашло за горизонт, и над маленькой Ксертонью нависла тьма. Двери разошлись и лицо окатила волна холодного ночного воздуха, отчего я поспешно стянула куртку с талии и набросила на плечи, присвистнув.

— Уже так быстро темнее, — раздосадовано сказала я думая, как буду теперь добираться домой, — Слушай, а у вас не продаются фонарики на велосипеды?

— Не-а. Такие вещи разве только в центре купишь, — Ник слегка нахмурил брови, продолжая катить за мной тележку, — А где твоя машина?