Матс подошёл ко мне:

– Может, тут есть что-то вроде инвентарного списка? В лавках и магазинчиках всегда такие бывают. В них перечислены все товары, которые есть в продаже.

– Верно, – кивнула я. – Если найдём такой список, нужно будет просто сверить с ним все флаконы на полках и методом исключения выяснить, какого не хватает.

Я прошла в кабинет и стала внимательно всё осматривать. Искать тут, впрочем, было почти негде. Ни стеллажа с полками, ни шкафов, ни папок или каких-нибудь скоросшивателей. Я выдвинула ящик стола. Он, как и в прошлый раз, был пуст. Но никаких других отделений тут не было, и я, полностью вытащив ящик из стола, положила его на пол. Я внимательно осмотрела дно ящика, но, к сожалению, к нему тоже ничего не крепилось.

– Ну и как, нашла что-нибудь? – спросил Матс.

– Нет, – покачала я головой. – В ящике ничего нет. Но у меня такое чувство, что кто-то очень точно продумал порядок расположения флаконов на полках. По крайней мере, они отсортированы по способу действия – то есть по определённой системе. А человек, придумавший такую сложную систему, наверняка не поленился бы составить и перечень ароматов, ведь так?

Матс внимательно осмотрел ящик:

– А в записные книжки с рецептами ты ещё не заглядывала?

Я покачала головой, и Матс сходил за ними к прилавку.

Мне как-то не верилось, что там может скрываться что-то важное. Они ведь просто лежали на видном месте. При этом здесь почти для всего имелась изощрённая маскировка – потайной вход в лабораторию, невидимый лифт под деревянной обшивкой лестницы или ключ в ступеньке. Все важные вещи были надёжно спрятаны. В аптеке всё было продумано до мелочей. Очевидно, её создатель хотел сохранить всё тут в тайне.

Кроме того, одна из записных книжек после нашего первого визита сюда исчезла. Так что если в какой-то из них и содержалась информация, которая могла бы помочь нам в поисках, то наверняка в той самой, пропавшей.

Бенно сидел рядом со мной и помогал исследовать ящик. К сожалению, двойного дна, как порой бывает в детективных фильмах, мы в нём не обнаружили.

– Вот, гляди-ка! – Бенно залез рукой в полость письменного стола, из которой мы вытащили ящик, пошарил внутри и дёрнул за что-то.

Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее:

– Что ты там нашёл?

Спустя пару секунд Бенно, улыбаясь до ушей, гордо сунул мне под нос пожелтевший конверт.

На конверте не было никаких надписей, а когда мы с Бенно его открыли и заглянули внутрь, в нос нам поднялось облачко пыли.

Матс подошёл, держа в руках две оставшиеся записные книжки:

– Рецепта средства против забывчивости или для оживления воспоминаний я не нашёл. И третьей записной книжки по-прежнему нет.

– Смотри! – Бенно жестом подозвал Матса подойти ближе и показал на конверт. – Я нашёл что-то важное! – и он вытащил из конверта лист плотной бумаги, сложенный в несколько раз – так, как обычно складывают географические карты. Он развернул его и разложил на полу. Правый край листа был каким-то неровным – возможно, там не хватало куска. Во всяком случае, было похоже, что перед нами половина разорванной на две части карты.

Я разгладила бумагу ладонями. Размером лист напоминал обычный постер, а на лицевой его стороне чернилами был нанесён какой-то сложный рисунок. Тысячи тончайших линий соединяли между собой едва читаемые слова. Во-первых, написано всё было старомодным прадедовским почерком, а во-вторых – ужасно мелко. Как бы то ни было, почерк совпадал с тем, которым были записаны рецепты в записных книжках.

Ещё я обнаружила кое-где указания дозировок ингредиентов в миллиграммах. Мне даже удалось разобрать пару названий ароматов. Но, к сожалению, это был не инвентарный список, а скорее какой-то суперсложный и совершенно непонятный чертёж.

Бенно удивлялся и взволнованно пищал:

– Тут нужна лупа!

У меня опустились руки. Вот бы сейчас попросить помощь у мамы! Ей одной во всей округе было бы по плечу разобраться во всём этом. Если бы только она была прежней!

Я глубоко вдохнула. Отчаиваться было не время и не место. Нужно было как можно скорее вырвать родителей из тумана забвения.

– Ты тут что-нибудь понимаешь? – вопросительно взглянул на меня Матс. – Это похоже на... – он потёр глаза, – не знаю... На какой-то план или карту?

Взволнованный Бенно наматывал круги по кабинету:

– Карта ароматов! Наверное, это карта ароматов!

– Да, наверное, – согласилась я. – Вот только как же ее прочитать?

Я рассматривала точки-надписи, соединённые множеством линий с какими-то другими точками. Чертёж выглядел как беспорядочная паутина.

– Может быть, это что-то вроде генеалогического древа, – предположил Матс. – Допустим, на этом чертеже изображено, из чего сделаны ароматы. Тогда тут, возможно, объясняется, какие ароматы состоят между собой в родстве, поскольку приготовлены из сходных ингредиентов. Или что-то вроде того.

– Звучит неплохо, – сказала я и, поднявшись с пола, обошла вокруг письменного стола. Иногда, чтобы лучше что-то рассмотреть, нужно отойти чуть подальше. Это как с картинами: если стоять вплотную – упустишь половину деталей.

Зачем же кому-то понадобилось соединять между собой линиями слова без всякой видимой системы? Мало того – чертёж был спрятан, а значит, он мог раскрыть какие-то тайные сведения.

– Или... – я отважилась произнести вслух то, что казалось мне единственно правильным решением, – можно попытаться с помощью этого чертежа самостоятельно сделать в лаборатории ароматическое противоядие от забвения, которое поможет вернуть людям память! Нужно только отыскать подходящий рецепт. И спорим – он где-то здесь, на этом чертеже.

На этих Моих словах Матс шумно потянул ноздрями воздух:

– Ты, наверное, шутишь! Ты ведь понятия не имеешь, как создают ароматы. Наверняка на каждом этапе всё может пойти наперекосяк! Ты что, забыла, что случилось с моим отцом?

– Да всё и так давным-давно идёт наперекосяк! – повысила я голос в ответ. – Может быть, у тебя есть мысли насчёт того, как отобрать злосчастный флакон у Виллема? Даже если мы найдём его дом – что дальше? Вломимся внутрь? Или ты думаешь, что он нам его просто так отдаст? Если Виллем знает, что мы раскрыли его тайну – он наверняка будет всячески вставлять нам палки в колёса и при этом распылять повсюду этот аромат до тех пор, пока вообще у всех не отшибёт память. И никто ни о чём больше не вспомнит.

– И тем не менее, – упрямо покачал головой Матс. – Я ни в коем случае не стану мешать какие-то ингредиенты вслепую – не стану, и всё! Ты бредишь. Не важно, что из этого может выйти. Это попросту слишком рискованно! Ты что, забыла про побочные эффекты, которые «могут вызвать смерть»?

В горле у меня застрял комок, я почти задыхалась от ярости:

– Да, тебе-то, конечно, легко говорить. У тебя-то дома всё в порядке! Твоя мама тебя не забыла!

– Нет, только мой отец! – Матс встал, и я заметила, что он тоже раскраснелся от злости. – Хочешь изображать из себя чокнутую ведьму и упражняться в зельеварении – дело твоё. Но без меня! И не вздумай впутывать в это Бенно!

Тут мой брат как по команде топнул ногой:

– Не ссорьтесь!

– Пойдём, приятель. Это всё не для пятилеток. – Матс раздвинул двери лифта и стал ждать. Потом он посмотрел на меня и протянул руку: – Дай мне ключ.

Я помедлила, закусив губу и крепко сжав ключ в ладони. Казалось, я вот-вот взорвусь. Этот глупый эгоистичный Матс! Я хотела, чтобы он пошёл на попятную, вышел из лифта и передумал. Я хотела, чтобы он помог мне.

Помог нам.

Но он был прав. Нельзя тащить Бенно в лабораторию экспериментировать в попытках добыть ароматическое противоядие. Некоторые запахи действительно были очень опасны, я понимала это не хуже Матса. Но что нам ещё оставалось? Этот аромат забвения стоял на полке с «вечными ароматами». Сколько времени было у нас в запасе? Когда наши родители окончательно потеряют память? Что же нам – просто сидеть сложа руки и ждать? Ну уж нет!