Основной вопрос, понятное дело, в том, что из себя будет представлять этот «дивный, новый мир»?
Можно, конечно, легко представить себе мир, снова наполненный замечательными источниками старой, проверенной веками энергии — мышцами и дровами. Однако, как мы помним из прошлого, такой «старый, новый мир», скорее всего, будет весьма неприятным местом для жизни как минимум 90 % населяющих его людей. Просто, если исходить из того, что дров у нас аж 4 % в общем балансе энергии. Да и людей, в этом случае, скорее всего, будет на Земле миллионов сто-двести. Больше дровами и мускулами не поднять даже в наилучшем раскладе. Тут будут примеры реальных, а не «пасторальных» картинок нашего недавнего прошлого, чтобы понять, что идиллии не будет. Ведь даже на этом, казалось бы, простом пути «вниз» человечество ждут неприятные сюрпризы.
Многие группы на Западе, в научной и политической «элите» современного цивилизационного гегемона, не прочь решить проблему именно таким образом. Им так проще. Можете на досуге поискать информацию о «Скрижалях Джорджии», как о самых неприкрытых, хотя и сугубо анонимных лозунгах такого проекта «Назад, к пасторали!». Но правильнее назвать его: «Назад, к пещерам!», назад к личинкам на обеденном столе и назад, к бытовому каннибализму. Мое мнение о таком проекте будущего сугубо противоположное: дельфин уже никогда не станет рыбой. Что, собственно говоря, критики этого «проекта» весьма недвусмысленно и высказали прямо на каменном тексте этих монументальных «скрижалей», написав там матерные словечки на всех языках, увековеченных в тексте «скрижалей».
Мы же просто посмотрим, чего смогло добиться человечество к современному «часу Х», ко времени уютного сегодня, сидящего на «пике нефти».
Вот мы на весах Природы (рис. 24).
Рис. 24. График численности животных разных видов на Земле в зависимости от их массы.
Nota: Весы природы: место человека и прирученных им животных в общей картине живого мира показывает «выпадение» человека из общей природной структуры (людей в 100 000 раз больше, чем сравнимых с ними по массе животных, а любой европейский кот оставляет экологический след на Земле более значимый, чем африканец, живущий на 2 $ в день).
Как видно на диаграмме, мы, «человеки», — это безумно успешный вид. Мы смогли распространиться по Земле настолько широко, что наше общее количество (в отдельных особях) сравнимо с количеством таких небольших животных, как мыши или белки, которые и весят-то каких-нибудь 50–100 граммов. Ну и попутно — мы помогли это сделать кошкам, собакам, свиньям, коровам и козам. Меня мучают смутные сомнения насчет тараканов и крыс, но эти товарищи, как мы помним, не очень любят афишировать свою численность, начиная с того момента, как их загнали за плинтуса Абсолютные Хищники прошлых времен. Первых научили не высовываться стрекозы, а вторых 100 миллионов лет в мезозое топтали предки куриц. Мы прорвались вперед, к звездам, а тараканы и крысы так и остались там, за нашим плинтусом.
[36]
При этом надо понимать, что по своей численности мы сейчас уже превышаем сравнимых с нами по размерам и питанию животных на пять порядков, то есть в сто тысяч раз. Если бы человек не выделился в свое время из всего природного животного мира, то его численность была бы где-то порядка 100 тысяч особей. Такие протолюди вида человек умелый, которых мы упомянули в конце главы об абсолютных хищниках, и в самом деле жили так в свое время, обитая в очень ограниченном ареале Восточной Африки, и их эволюция определялась обычными медленными процессами, происходящими в результате естественных изменений, характерных для животного мира. Сейчас подобный размер мировой популяции имеют другие человекообразные обезьяны — наши ближайшие биологические «кузены» — шимпанзе, гориллы и орангутанги.
Вышеприведенный график и его объяснение уже показывают наглядно, что на историческом периоде развития человека, как разумного вида, произошло открытие некой технологии, которая позволила резко, на пять порядков, поднять нашу конкурентоспособность по сравнению с другими формами жизни. Можно дискутировать, какая именно из всего набора технологий позволила это сделать — разум, речь, приручение огня, изобретение неолитических орудий, сельское хозяйство и скотоводство, приручение энергии ветра, лошади, пара и атома, но факт остается фактом. Вот они, пять порядков величины. Конечный результат каких-то 50 тысяч лет эволюции. В масштабах жизни планеты или биосферы — это просто миг, неуловимое мгновение. Минеральные топлива — это лишь просто заключительное крещендо этой кантаты, которое началось еще в ущелье Олдувая и пещере Сибуду. Крещендо процесса непрерывного совершенствования структур, упорядоченных на все более и более эффективное использование все более значительных количеств энергии. Поэтому я и говорю, что человек — это сумма всех технологий, связанных со все более и более изощренным управлением потоками энергии с помощью структуры цивилизации. Лук, выбрасывающий 40 джоулей в сонную артерию бизона, и ядерный реактор, который выдает 4000 мегаджоулей в распределительную сеть каждую секунду, — это, с точки зрения эволюции, одно и то же. Это и есть наши пять порядков величины, которые отличают нас от обезьян. Но длинная дорога начинается с первого шага.
И для анализа начальных шагов этого пути нам надо рассмотреть простую абстракцию, которую нам часто показывают в школе. Абстракция эта называется «трава-кролики-волки» или, если назвать ее по-научному, «пищевая пирамида». Ту, которую ел циклоп, ела стрекоза и ели динозавры, находясь в свое время на ее вершине. Которую едим и мы с вами, находясь на вершине пика нефти. И эта абстракция поможет нам пройти логически весь путь, вплоть до нефтяной скважины и термоядерного реактора.
Однако, по факту, это не просто «пищевая пирамида». Это, как мы видели в главе об «абсолютном хищнике», и пирамида порядка (хищник управляет жертвой), и пирамида энергии, так как в любой «пищевой пирамиде» вместе с пищей идут и незримые перетоки энергии внутри системы. Кроме того, пирамида упорядоченности задает и некий максимальный объем энергии, который та или иная пирамидальная система может эффективно утилизировать из окружающей ее среды. Ведь именно возможность управления потоками энергии — это уникальное свойство абсолютного хищника или цивилизационного гегемона. И если рядом с тобой выросла трава и плодятся крысы, которыми ты не можешь управлять, то и твоя пирамида рано или поздно завалится и рухнет.
Остановимся на этих особенностях «энергетической жизни» подробнее.
Начнем с пирамиды энергии.
Рис. 25. Пирамида энергии.
Nota: На Севере приходится долго работать над собой, чтобы все-таки выбраться на самый верх, на Юге проще жизнь.
Официально, как я сказал, эти природные пирамиды зовутся «пирамидами биомассы» или «пищевыми пирамидами».
Пищевая цепь — это фундаментальное понятие экологии; это последовательность, в соответствии с которой организмы поедают друг друга. Вернее всего будет представить этот процесс как пирамиду, чем как цепь, поскольку в любом местообитании гораздо больше животных является низшими звеньями цепи, нежели высшим звеном.
В основании пищевой пирамиды находятся растения, первичные производители биомассы, которые используют энергию солнца, чтобы синтезировать первичную пищу из углекислого газа воздуха и минеральных веществ почвы. От миллиардов членов этого широкого основания пирамиды все цепи питания протягиваются наверх, к хищным животным, стоящим на ее вершине. Например, на далеком Севере растения, которые развиваются в течение короткого полярного лета, служат пищей насекомым. Насекомых затем поедают мелкие птицы, которых, в свою очередь, едят мелкие хищники вроде лисиц, которых, в конце концов, поедают крупные хищники вроде белого медведя. Сходным образом микроскопический фитопланктон, существующий в море, в то же время находится в основании пищевой цепи, которая протягивается через зоопланктон (привет, циклоп!), рыб и тюленей снова-таки к белому медведю. Никто не охотится на живых белых медведей, хотя, когда он умирает, падальщики и микроорганизмы из числа находящихся в основании пищевой цепи кормятся на его трупе, разлагая его вплоть до неорганических веществ, которые снова служат пищей растениям в основании пирамиды. Если исключить мир паразитов, где количество организмов, питающихся на каждом уровне, скорее возрастает, нежели уменьшается, пищевые пирамиды, подобные показанным выше, могут быть воссозданы для любого типа местообитаний на Земле, в каждом случае с одним хищником или небольшой группой хищников, находящихся на вершине.
