– О, моя дорогая, у кого-то низкое давление? – добродушно проговаривает бабушка с легкой улыбкой на лице. Через несколько секунд она протягивает мне одноразовый стаканчик с водой, – выпей водичку и посиди пока, вот тебе баночка, сходишь в туалет и принесёшь ее мне обратно.

Я мельком киваю и спустя несколько минут выполняю просьбу женщины. Выхожу из кабинета анализов, аккуратно прижимая кусочек ваты к кровоточащей вене, и отдаю медицинский бланк женщине, к которой мы подходили изначально. Пока она сверяет подписи и печати докторов, я мельком осматриваю зал и замечаю новых девушек, проходящих осмотр.

Раздается резкий хлопок двери. Из кабинета гинеколога в зал выходит разъяренная девушка с короткими чёрными волосами, проколотым носом и разноцветными татуировками на всю левую руку.

– Это полный бред! – кричит она, размахивая руками во все стороны. Всего на миг я замечаю, что на ее руках уже отсутствует красный пропускной браслет. – Все это несправедливо!

Она гневно хлопает дверью зала, но ее приглушенные крики продолжают звенеть в воздухе ещё несколько секунд.

– Все хорошо, – сообщает женщина, возвращая мне медицинский бланк с готовыми печатями и подписями всех докторов. – Сейчас проходи в зал номер три.

– Хорошо, до свидания, – говорю я на полпути к дверям.

Закрывая за собой огромную деревянную дверь, в коридоре я обнаруживаю Марту, которая, очевидно, дожидается меня.

– Ну, как все прошло? – с горящими глазами спрашивает девушка, придерживая свой бланк.

– Вроде все хорошо, – я слабо улыбаюсь, пожимая плечами.

– У меня тоже, – сообщает она, – говорят, в зале номер четыре мы будем показывать свои таланты или просто то, что умеем делать…

От неожиданности я удивленно приподнимаю брови.

– У меня была точно такая же реакция, когда я узнала об этом, – шепотом добавляет Марта.

В дебрях королевского дворца мы с трудом отыскиваем нужный нам зал и, за отсутствием очереди, я первая захожу вовнутрь. Внутреннее убранство этой залы на первый взгляд кажется намного уютнее прежних комнат и больше похоже на личный кабинет какого-нибудь герцога. На одной из стен красуется вселенских масштабов карта мира, посреди комнаты восседает небольшой стол из темно-красного дерева, на котором красуются бесконечные пачки документов и канцелярские принадлежности, на стене напротив карты расстилаются огромные стеллажи нескончаемых книг с тёмными обложками. Я улавливаю доброжелательную улыбку девушки лет тридцати пяти в очках с тонкой позолоченной оправой, сидящей за деревянным столом. Светлые крашеные волосы средней длины аккуратно уложены в конский хвост, а карие глаза излучают теплоту и непринужденность.

– Добрый день! – восклицает она, я отдаю ей свой медицинский бланк, и она принимается внимательно изучать мои данные. – Элизабет, так? Проходи, присаживайся, – она указывает на кресло напротив себя.

Некоторое время девушка изучает записи докторов в моем бланке, время от времени приподнимая тонкие брови.

– Что ж, я вижу, медосмотр ты прошла успешно, за исключением некоторых анализов, результаты которых будут известны через несколько дней, – констатирует она, поднимая взор карих глаз на меня. – Меня зовут Эмма, я психолог и будущий наставник всех избранных девушек отбора, а также главный помощник и советник по всем вопросам. Сейчас мы с тобой пройдём парочку тестов и немного побеседуем. Ты не против?

Девушка излучает искреннюю улыбку и полностью располагает к себе.

– Нет, я не против, – тут же отвечаю я.

Следующие пятнадцать минут я прохожу такие тесты как «Тест Люшера», «Тест СМИЛ» и «Я-структурный тест Аммона». К концу последнего теста мои мысли начинают путаться, а комната вокруг немного пошатываться. Последнее я все же списываю на сдачу анализа крови.

Эмма заканчивает проверять оставшиеся страницы теста и складывает руки на стол.

– Что ж, Элизабет, – ровно начинает она, – общая картина результатов тестов мне известна. Ничего плохого, негативного и лживого я в твоих ответах не заметила. А теперь поговорим в целом о нашем отборе. Что ты думаешь по этому поводу?

Я не ожидала таких провокационных вопросов, да и вообще не ожидала психолога на первом отборочном туре в целом. Несколько помедлив с ответом, я все же собираюсь с мыслями и выдыхаю.

– Конечно, меня привлекает перспектива быть принцессой, а впоследствии и королевой нашей страны, но все же я неоднозначно отношусь к отбору, – искренне парирую я.

Психолог удивленно приподнимает брови, явно заинтересованная моим ответом.

– Правда? Почему же? – задаёт вопрос Эмма, озадаченно поднося кисть руки к подбородку.

– А почему принц должен жениться на какой-то простолюдинке из народа? – говорю я, слегка улыбаясь. – Да, конечно, это момент сближения народа и королевской семьи в целом, но все же? Грубо говоря, через несколько лет королевские отпрыски вообще не будут иметь королевскую кровь.

– Справедливое замечание, – констатирует девушка, скрещивая руки на груди. – А как ты отнесёшься к тому, если узнаешь, что принц все это время находился в поле твоего зрения, допустим, был твоим соседом по улице, или твоим одноклассником, плохо успевающим по учебе, а может быть даже твоим бойфрендом?

Эмма устремляет взгляд в мою сторону, ожидая моей реакции на столь неординарный вопрос.

Но в ответ я лишь подавляю нервный смешок и устремляю взгляд на потолок.

– Такого просто не может быть, – через некоторое время, выговаривая я, продолжая улыбаться.

– Почему ты ответила, не подумав, Элизабет? – спрашивает психолог, с интересом наклоняя голову в сторону.

– Потому что я уверена, что в моем окружении нет таких людей, – спокойным тоном проговариваю я, сохраняя забавную улыбку на лице.

– Чтобы так утверждать у тебя должны быть хорошо развиты интуиция и наблюдательность, – констатирует она, – ты можешь похвастаться этими качествами?

Несколько секунд я медленно оглядываю своего собеседника, собираясь с мыслями.

– Когда ты ответила «справедливое замечание» на мою точку зрения по поводу отбора, ты сразу же скрестила руки на груди, что означает, что ты не согласны с моим мнением по этому поводу, – сообщаю я. – Скрещивание рук всегда выдает желание защитить свою веру от сомнений другого и поэтому становится намеренным действием. Люди никогда не скрещивают руки просто так.

– Значит, тебе знакомо такое понятие как «язык жестов»? – удивляется Эмма.

Я несколько раз киваю.

– Это очень хорошо, значит тебе известно, как вести себя в обществе, – заключает психолог.

– Скажем так, мне известно, как правильно себя преподнести, – сообщаю я, сохраняя торжественную улыбку на лице.

– Прекрасно, Элизабет, это умение тебе очень пригодится в будущем, – сообщает девушка, передавая бланки мне в руки. – Было очень приятно с тобой пообщаться, буду ждать тебя в рядах избранных. Желаю удачи!

– Большое спасибо, мне тоже было приятно побеседовать, – признаюсь я, направляясь к двери.

– Элизабет? – раздается мое имя за спиной.

Я медленно разворачиваюсь с озадаченным видом, крепко прижимая бумаги к себе.

– Прости за вопрос, но ты никогда не думала поступить в университет на криминального психолога? – интересуется Эмма.

Я нахмуриваю брови, задумчиво направляя взор на потолок.

– Нет, я совершенно не думала об этом, – честно признаюсь я.

– Я ни в коем случае не призываю, но тебе стоит задуматься об этом, у тебя есть все задатки, – искренне советует психолог.

Я несколько раз киваю и с озадаченным видом выхожу из кабинета, уступая дорогу Марте.

Сама того не замечая, полностью погружённая в мысли, я ковыляю до двери под номером четыре. Возле дверей уже образовывается небольшая очередь из шести девушек, каждая из которых что-то репетирует, повторяя и заучивая снова и снова.

– Здесь что-то типа шоу талантов? – спрашиваю я у девушки, которая повторяет одну и ту же строчку стихотворения несколько раз подряд.