Посвящается моей голубоглазой девчонке – чтобы в твоей жизни никогда не было ноши тяжелее, чем эта книга

«Прогнило что-то в датском королевстве»,

– Уильям Шекспир

Впервые я сбежала, когда мне исполнилось шесть лет.

ОН поднимает брови, на лбу скапливаются морщинки, уголок губ нервно дергается, челюсть крепко сжата. Я знаю, что ОН сейчас сделает, и не должна допустить этого.

Мое дыхание учащается, в ладонях скапливается пот.

ОН тянется к двери, нащупывая тяжелый ремень.

Я почти не дышу.

Мигом бросаясь вперед, краем глаза я улавливаю коричневый кожаный ремень в ЕГО руках. Злобный рык злости режет мой слух, но я уже бегу, направляясь к двери.

– А ну, стой, мерзкая девчонка! – раздается грубый голос, который снится мне каждую ночь в самых страшных снах.

Я резко захлопываю дверь, вдыхая знакомый аромат Копенгагена. На мгновение он опьяняет, но спустя несколько секунд я осознаю всю серьезность происходящего. ОН гонится за мной. ОН никогда не оставит меня в покое.

Я бегу изо всех сил, хватая ртом воздух. Прохожие странно озираются на меня, но я продолжаю бежать. В горле ощущается привкус желчи, и я практически не дышу.

Не знаю, бежит ли ОН за мной, оглядываться в данной ситуации не лучшая затея.

Когда-нибудь я буду свободной, словно птица, и никто не посмеет поднять на меня руку.

Чувствую прохладные слезы.

Ветер обдувает влажные щеки, отчего создается впечатление, будто кожу обмазали мятным бальзамом. Я хочу раствориться, исчезнуть, уйти в небытие, больше не чувствовать страх, и эту ноющую боль в груди и лодыжках, которая напоминает мне, что я все еще бегу.

Когда-нибудь я буду свободной, словно птица, и никто не посмеет…

Больше не могу дышать.

Заворачиваю за угол улицы и ощущаю резкий толчок в бок, отчего мигом лечу на асфальт, всем нутром ощущая, как начинают гореть ладони, разодранные до крови. Бросая взгляд на едва проступающую кровь на поверхности кожи, я задерживаю дыхание, пытаясь стерпеть жуткую боль.

– Прости, я не хотел, – раздается растерянный мальчишеский голос сверху.

Оттряхивая пыль с разодранных ладоней, я поднимаю испуганный взгляд, одним движением руки пытаясь незаметно смахнуть предательскую слезу.

Мальчик.

Он стоит передо мной с нелепым выражением лица, будто только что съел самый кислый лимон на рынке «Израиль Пладс». Очередной поток бесшабашного копенгагенского ветра колышет его пушистые волосы цвета спелой пшеницы, а тревожная голубизна глаз с неким удивлением бегло рассматривает мое лицо.

– С тобой все в порядке? – растерянно проговаривают его губы.

Я с ужасом оглядываюсь за угол улицы и натыкаюсь на сердитое лицо отчима, источающее вселенскую злобу. ЕГО лицо будет встречать меня в аду, и оно приближается с каждой безбожной секундой.

Ноги уже несут меня на другой конец улицы со скоростью света, стараясь как можно быстрее исчезнуть из этого чертового города.

– Стой! – раздается громкий мальчишеский голос. – В машину!

Недолго думая, я резко останавливаюсь, заглатывая огромный поток воздуха, отчего мои легкие говорят мне спасибо. Оглядываясь назад, я натыкаюсь на того голубоглазого мальчика, активно машущего из черного автомобиля. Спустя мгновение я мигом усаживаюсь на мягкое прохладное сиденье, громко захлопывая за собой дверь.

Тяжело дыша, на заднем сидении автомобиля я встаю на колени и оглядываюсь назад, наблюдая как мужчина яростно озирается по сторонам, пытаясь отыскать свою излюбленную жертву. Несколько секунд спустя наши взгляды встречаются: ЕГО прищуренный и мой растерянный. Я перестаю дышать. Сгибаюсь пополам, пытаясь стать продолжением задних сидений, слиться с черной кожей. Кажется, мое сердце сейчас выпрыгнет из груди и все люди в мире поймут наконец, что это за громкий и тикающий звук…

– Все нормально, он тебя не увидел, – спустя целую вечность раздается тихий голос мальчика, отчего я слегка вздрагиваю. – У нас в машине необычные окна! Ты видишь всех, а тебя никто не видит. Правда, я забыл, как это называется…

– Тонировочные окна, – напоминает мальчику уверенный мужской голос с переднего водительского сиденья.

Я поднимаю взгляд и только сейчас осознаю, что все это время не дышала. Замечая, что мы здесь не одни, я направляю взгляд вперед и натыкаюсь на мужчину средних лет в потертой потной футболке и старых спортивных штанах, мельком поглядывающего на меня через зеркало заднего вида. Его лицо отражает небольшую вспышку удивления, исчезнувшую ровно в тот момент, когда он удивился и больше ничего, абсолютно ничего.

– Кто это был? – любопытно спрашивает мальчик, все еще поглядывая мужчине вслед.

Я не привыкла жаловаться людям, но как только в воздухе звучит этот невинный вопрос, мои губы тотчас же начинают дрожать и из глаз градом льются слезы, словно оплакивая всю бедность моего положения.

– Эй! Не плачь. Девчонкам не идут слезы, они портят их красоту, – с искренней улыбкой говорит мальчик, протягивая горстку маленьких конфет в пёстрых упаковках. – Меня Чарли зовут, а этот угрюмый мужчина мой дядя Хенрик.

Я хлюпаю носом, вытирая оставшиеся слезы и ощущаю, как сердце приходит в себя после бешеного, практически ежедневного марафона.

– Элизабет, – неожиданно раздается мой тихий голос в салоне автомобиля.

На меня смотрят пара искренних глаз с ноткой детской наивности, а широкая улыбка на его лице лишь подтверждает мои догадки. Я с осторожностью беру из его рук самую яркую конфетку кислотного желтого цвета, будто покупая билет в лотерею или всего лишь путевку в новую жизнь…

Тринадцать лет спустя

– Совсем скоро в Копенгагене начнется отбор на будущую принцессу, супругу нашего дорогого принца Дании Кристиана!

– Да, Нилс, совсем не верится, что всего через месяц этот замечательный дворец Фреденсборг, возле которого мы ведем прямой репортаж, заселят прекрасные и талантливые дочери Дании.

– Согласен с тобой, Хелл. Но также через месяц у нашего принца будет двадцать четвертый день рождения и после оглашения результатов первого отборочного тура – Его Высочество впервые за двадцать четыре года откроется публике.

– Я уверена, что каждому жителю нашего королевства интересно посмотреть на будущего монарха. Тем более, что по многолетней традиции, к сожалению, принцев нашего королевства скрывают от народа до их женитьбы. Но мы с вами все прекрасно знаем, что все это делается ради безопасности не только принца, но и нашего королевства в целом.

– Действительно, Хелл, через несколько дней мы все увидим нашего обожаемого принца. И да, дорогие девушки, у всех у вас есть шанс стать принцессой и, возможно, даже королевой нашей родной страны! Не упусти свой шанс, ведь именно ты можешь стать будущим нашего королевства!

– Внимание, сообщение с пометкой "молния": вооруженные повстанцы только что захватили «Оперный театр» Копенгагена, где, по неофициальным данным находятся несколько титулованных особ. Повстанцы требуют незамедлительное внимание властей и с каждой минутой выдвигают новые условия, угрожая расправой над приближенными королевской семьи. Напоминаем, что это уже не первый случай, когда экстремисты заявляют о себе. Ровно две недели назад мятежники устроили протест на Центральной площади столицы, нападая на Королевскую гвардию и разрушая памятники культуры. К счастью, это восстание было подавлено вооруженными силами…

– Элизабет, прошу тебя, выключи это, – раздаётся усталый голос матери с кухни. – Можешь прогуляться до ужина. Сегодня чудесная погода, а ты сидишь дома.

Я подхожу к кухонному столу и, опираясь на него локтями, высматриваю что-нибудь вкусненькое.