Крид слегка приподнимается, и с большим усилием только для того, чтобы снова поцеловать меня, его рот горячий, мягкий и совершенный. Он прижимает пальцы правой руки к моему горлу сбоку, в то время как Зейд сильно сжимает мои бёдра, удерживая меня на месте, чтобы он мог входить жёстко и быстро.

За моими закрытыми веками вспыхивает радуга цветов, калейдоскоп чувств и эмоций, которые я не могу расшифровать или объяснить. Я выгибаю спину, но Крид кладёт правую руку мне на плечо, чтобы удержать меня на месте. Моё тело заботится обо всем остальном, крепко обхватывая Зейда, удерживая его неподвижно, заставляя его ругаться так же красочно, как образы, которые я вижу в своей голове.

— Черт, да, Марни! — Зейд кончает с несколькими последними толчками, а затем выскальзывает и врезается спиной в стену. Его ноги перпендикулярно перекинуты через мои и Крида, когда он откидывает голову назад и натягивает штаны, пот стекает по острым, упругим линиям его тела.

Я? У меня даже не хватает дыхания, чтобы говорить.

В таком состоянии нет места мрачным мыслям. Сомнению. Горю.

Я чувствую себя живой неописуемым образом.

— Я не хочу возвращаться в своё общежитие, — скулит Зейд, устраиваясь так, чтобы снова лечь на левую сторону от меня. Я поворачиваюсь к Криду, прячу лицо у него под подбородком, и он обнимает меня. Зейд приподнимается так, что прижимает меня к себе, моя задница плотно прижимается к нему.

— Тогда не возвращайся, — шепчу я, прижимаясь к коже Крида, вдыхая его запах. — Останьтесь.

— Мы останемся, — соглашается Крид, и мне неприятно признаваться себе, как сильно мне это нравится.

Слово мы. Подразумеваемые мы. Групповые объятия.

Я хочу этого; но мне любопытно, сделаю ли я буквально всё, чтобы сохранить это.

Всё спокойно, всё чудесно.

Пока Миранда не возвращается из кино и не будит нас всех визгом. Она берёт подушку со своей кровати и бьёт ею брата по заднице до тех пор, пока он не натягивает штаны. Зейд лишь смеётся и натягивает на себя одеяло, пока я натягиваю собственную пижаму.

Каким-то образом я заканчиваю тем, что надеваю комплект с изображением лося по всему телу. Лося? Лосей? Нет, нет, это просто лось, да?

— Прости, — причитаю я, закрывая лицо руками, в то время как Миранда задыхается и свирепо смотрит — в основном на меня и Крида. Сомневаюсь, что ей так же понравилось смотреть на задницу Зейда, но, по крайней мере, он ей не родственник. — Мы заснули.

Как бы мне ни было неловко, какой бы забавной ни могла быть эта ситуация… Я не упускаю из виду ту первоначальную вспышку боли в её глазах. Одно дело — иметь давнюю безответную любовь; совсем другое — видеть, как человек, который тебе интересен, лежит обнажённый рядом с твоим близнецом.

Я испытываю отвращение к самой себе. Опускаю руки, чтобы посмотреть на лучшую подругу, но она просто стоит с поджатыми губами. Девушка кажется максимально раздражённой, но не уверена, что это не притворство.

— Угу, — Миранда цокает языком и качает головой, сердито указывая на Крида пальцем. — Я позволю тебе остаться, но только потому, что уже поздно, и я не хочу, чтобы ты возвращался в общежитие один. В следующий раз я не буду такой милой.

Крид приваливается к комоду, когда Зейд начинает храпеть.

Он притворяется безразличным к этому; на самом деле это совсем не так. Крид может быть сопляком, хулиганом и скучающим принцем, но, когда дело доходит до его сестры, он тает.

— Ты уверена, что всё в порядке? — спрашивает он, оглядывая её с ног до головы. — Как прошло твоё свидание?

Наложение этого второго вопроса поверх первого не было ошибкой. Он пытается отвлечь сестру, посмотреть, не сможет ли он отвлечь её от этого момента.

Миранда игнорирует его, усаживаясь в кресло за столом и расчёсывая длинные волосы. Они как волосы ангела — просто божественные. Небесные волосы, вот так-то лучше. У близнецов Кэбот небесные волосы.

— Миранда… — начинает Крид, но взгляд, который она бросает на него, говорит о том, что этот разговор окончен. Она встаёт и подходит к выключателю и гасит свет.

— Этот разговор окончен, Крид. Спать.

Наступает минута молчания, прежде чем Крид берёт меня за руку и тянет обратно к кровати.

— Услуга принята к сведению и оценена по достоинству.

Мы вместе забираемся в постель рядом со спящим Зейдом, и спустя несколько минут перебирания одежды и закрывания ящиков комода кровать Миранды шуршит, когда она тоже забирается под одеяло.

На этом всё и заканчивается.

По крайней мере, так будет до следующего утра.

Я не должна удивляться: Миранда всё ещё припоминает тот день, когда она застала меня и Крида вместе после нашего первого раза. Не просто нашего первого раза вместе, но, типа, наши первые-первейшие разы.

— Я не могу поверить, что мне пришлось войти и увидеть голую задницу моего близнеца — снова, — Миранда скорчила гримасу фу, взглянув на Крида, и он закатил глаза. — Полностью испортил тот кайф, который я получила от свидания.

— А второе свидание в планах? — спрашиваю я, отрезая кусочек омлета и стараясь не оглядываться на дверь кафетерия в поисках Тристана. Все остальные здесь, кроме него. Ну, и я получила смс с пожеланиями спокойной ночи от всех парней… но не от него. Я делаю всё возможное, чтобы не быть занудой, но начинаю беспокоиться.

— Второе свидание? — спрашивает Миранда, когда Крид смотрит на неё через стол. — Безусловно, — она улыбается и наклоняет голову, протягивая руку, чтобы заправить прядь белокурых волос за ухо. — Между нами проскочила искра. Мне нужна эта искра. Я хочу этого и заслуживаю.

— Молодец, — говорит Зак, кладя себе на тарелку три омлета. Крид тоже ест три омлета, но, с другой стороны, у него нет двух тренировок в день. Так было всегда, они вдвоём могли опрокинуть в себя огромное количество еды. Зак доказывает, что ему это необходимо, он такой высокий и мускулистый. Крид же гибкий и стройный, но, эй, у него тоже есть пресс из шести кубиков, так что, может быть, он просто от природы сжигает больше калорий, чем Зак? — Если твои ожидания высоки, ты будешь знать, как установить правильные границы.

— Пытаешься умничать? — спрашивает Зейд, зевая. Когда они оба остались на ночь, прижимались ко мне и храпели… это было так близко к небесам, как я никогда не ощущала себя ранее.

Мне это понравилось.

Я ковыряюсь в еде, когда Виндзор пододвигает ко мне чашку с чаем.

— Жизнь не пойдёт как надо, если ты не начинаешь день с чашки «Английского Завтрака».

Он улыбается мне, но это немного мрачная улыбка, немного затенённая. Я бы спросила его почему, но он мне не скажет. Если он пытается защитить меня от чего-то, то обычно замолкает. Мне бы хотелось, чтобы он был более честен со мной, но мы работаем над этим.

Рим был построен не за один день.

Роум — номер шесть в списке (зачеркнут). Хью — номер пять. Кэндис — номер четыре. Нора — номер три. Брэндон — номер два. Ава — номер один.

Кстати, о…

Я делаю большой, лечебный глоток чая, а затем ставлю его на стол, грея ладони о чашку. В последний раз, когда я спрашивала о фарфоре, который использует Виндзор, он сказал мне, что это подарок его прабабушки… то есть королевы Англии. Насколько я знаю, это могла бы быть королевская чашка.

— Я бы хотела пройтись и поговорить с некоторыми людьми, которые были на вечеринке, — я делаю паузу, и все парни — плюс Миранда — поворачиваются и смотрят на меня.

— Зачем? — спрашивает Виндзор так мягко, что это уже совсем не мягко. Его карие глаза скользят по моим и задерживаются. Он приподнимает рыжеватую бровь, а затем делает ещё один глоток чая. — Если тебе интересно узнать о Клубе Бесконечность…

— Не надо, — я не часто огрызаюсь на парней. Или, по крайней мере, я стараюсь этого не делать. Я не скрываю своей серьёзности за этим единственным словом. — Не поднимай больше эту тему. Я просто… Я бы почувствовала, что отпустила эту проблему если бы могла хотя бы поговорить с кем-нибудь из других завсегдатаев вечеринок о той ночи.