Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Катана застыла на излете, Ичиро взмахнул ею еще раз, сбрасывая прилипший к клинку маленький зеленый листик — и уверенным движением вогнал меч в ножны.

— Браво, браво, дорогой Ичиро, — раздались неторопливые хлопки ладоней. Всеслав с интересом наблюдал за окончанием тренировки, не переступая невидимый круг, по которому передвигался японский гость со смертоносным оружием. — Признаюсь, во владении таким замечательным клинком есть что-то завораживающее. Жаль, эпоха холодного оружия ушла в прошлое, и только вы еще пытаетесь сохранить свои традиции.

— Пистолет может дать осечку, снаряд окажется с сырым порохом, магию легко блокировать правильно подобранными артефактами, — ответил дайме, замерев на месте, не доходя до князя пары шагов. — Только меч самурая надежен в крепких руках.

Появившийся из-за спины хозяина толмач бегло перевел сказанное и замер, ожидая ответа русского князя.

Всеслав покосился на десяток хатомото, как-то незаметно и ловко вставших таким образом, что окружили не только его, но и телохранителей. Раскидать этих молчаливых узкоглазых вояк, вздумавших показывать свою строптивость, он мог одним взмахом руки, но сдержался.

— Не желаете ли прогуляться, Ичиро-сан? — поинтересовался он, показывая на дорожку, уходящую к речному пляжу через густую парковую заросль. — Я люблю по утрам смотреть на реку. Разбавите мое уединение?

— Нам все равно нужно поговорить, — Китамуро сделал знак своим гвардейцам, чтобы те оставались на месте, и то же самое приказал ярославский князь.

Оставив охрану за своей спиной, оба князя неторопливо направились к Которосли, предпочтя слушать тишину парка и переливистое пение птиц. Дайме умышленно не задавал вопросов, умея быть терпеливым. Хозяин сам обозначил тему, а он послушает и решит, как поступить в том или ином случае.

Переводчик как верная собачка семенил следом, и ярославский князь нехорошо покосился на него, прищурился и спросил с любопытством:

— Вы доверяете своему толмачу, Ичиро-сан?

— А у него нет иного выбора, как держать язык за зубами даже когда враг будет вырывать из него ребра, — пожал плечами дайме, а толмач прилежно перевел сказанное таким бесстрастным тоном, что Всеслав восхитился истинным самурайским духом. — Его жена и трое детей живут в моем дворце. За предательство ответят родные.

Всеслав про себя усмехнулся. И этот человек преодолел на аэролете несколько тысяч километров, чтобы высказать ему претензии насчет Данилы? А по словам Голицына, готового штурмовать особняк, где сейчас находится княжич?

— Мне доложили о вашем демарше, Ичиро-сан, — как можно мягче произнес Всеслав. — Зачем вам понадобился Данила? Он ведь мой сын, с которым я могу поступать так, как велит отцовское сердце.

— И муж моей дочери, страдающей в одиночестве, — Китамуро ответил как можно дружелюбнее, желая глубже понять мотивы князя, почему он поступил именно так, а не иначе. Понятно, что держать Тэмико в заложницах и требовать от нее нарушения кодекса Хранителя Врат попахивало глупой авантюрой. А вот сын мог стать прекрасным рычагом давления на принцессу.

— О, Ичиро-сан, за него не беспокойтесь, — откликнулся Всеслав. — Я всего лишь обозначил для него рамки дозволенного. К сожалению, сложилась такая ситуация, что сын мне никак не поможет, а своими эмоциями только навредит делу, которое я затеял. Мне очень нужна помощь Тэмико; если она согласится, щедрость моя будет безмерной.

— И в чем же она выражается, Всеслав-сан?

— Как насчет удельного города Ярославля? — скучным голосом спросил хозяин дворца. — Данила и Тэмико могут получить его в дар в случае моей победы над племянником. Сам я, конечно, сяду на престол в Твери, а то и вовсе столицу в Москву перенесу. Наши общие внуки могут стать наместниками большого числа городов на севере Руси. Разве это плохой подарок?

— Действительно, щедро, — согласился Китамуро, разглядывая с невысокого взгорка идеально разбитый пляж на берегу неширокой речушки. Вниз вела лестница, но мужчины не стали спускать вниз. Князь повел его по мощеной дорожке вдоль лесной опушки. — Русь большая, невероятно большая. Но за Уралом лежат необъятные земли, которые ждут своего хозяина.

Всеслав остановился и с прищуром поглядел на дайме, чье лицо вообще ничего не выражало.

— Сибирь не подчиняется Великому князю Руси, — напомнил он.

— А кто мешает опытному и дерзкому политику сделать так, чтобы она признала главенство Рюриковичей?

Китамуро произнес династическую фамилию с небольшим трудом, а Всеслав, заложив руки за спину, погрузился в задумчивое состояние. Однако через минуту он ожил и с любопытством взглянул на гостя.

— А в чем ваш интерес, Ичиро-сан?

— Вы представляете обстановку за Уралом? — Китамуро остановился. — Знаете, что сибирский каган Семен Елецкий вступил в военный и экономический союз с корейским императором Ли Каном? Микадо опасается, что нависшая с запада угроза однажды может воплотиться в нашествие на Острова.

— В целом я осознаю ситуацию, — признался Всеслав, регулярно читающий донесения своих агентов, вот уже десять с лишним лет поставляющих различные данные из самого сердца Сибирского царства — Тобольска. Но раскрывать свои источники перед японским самураем он не собирался. — И не уверен, что союзникам так уж нужны ваши Острова. Скорее, союз создан для укрепления южных границ с Китаем.

— Две последних за пятьдесят лет войны между корейцами и китайцами серьезно изменили геополитическую ситуацию на полуострове. Ли Кан, благодаря участию сибирских казаков на его стороне, почувствовал свою силу. Мы не утверждаем, что союзники уже завтра ринутся через пролив. Флот императора слаб, русские тоже не горят желанием сейчас ввязываться в войну с Ниппон.

— Так в чем ваша просьба, Ичиро-сан?

— Постараться вбить клин между каганом и императором. А для этого нужно найти повод для сближения. Мягкая сила порой эффективнее жесткого напора.

— Дипломатия вместо войны? — усмехнулся Всеслав.

— Именно. Насколько нам известно, в крови кагана Семена течет кровь Рюриковичей, как и у вас, Всеслав-сан. Братья всегда найдут точки соприкосновения и общие интересы.

— Елецкие воспользовались бунташными временами на Руси и вступили на путь сепаратизма, — буркнул наместник. — Когда Тверь справилась с новгородцами и поляками, было уже поздно. Казачество, стрельцы и местные ханы провозгласили тогдашнего князя-воеводу Андрея Елецкого каганом. Все, путь на восток оказался закрыт до поры до времени. Сейчас, конечно, между нашими государствами налажены дипломатические и экономические связи. Но вмешиваться в суверенное право Сибирской Руси мы не можем.

— Очень интересный рассказ, Всеслав-сан, — дайме качнул головой и снова продолжил движение, даже не пытаясь подстроиться под широкий шаг наместника. Наоборот, Всеславу приходилось, скрипя зубами, сдерживать свои порывы, чтобы не убежать от гостя далеко. — История могла бы пойти по иному пути, не помешай Твери новгородский мятеж. Я прав? Ну вот, не зря сидел над книгами и общался с учеными, — пошутил Китамуро. — Но мы отвлеклись от истинной цели нашей беседы. Меня не радует та настойчивость, с которой вы желаете получить доступ к тварям из-за Врат. Хранительница не пойдет на этот шаг.

— Для Тэмико это риск или принцип?

— Будь я на месте дочери, сказал бы: риск, не более, — снова остановился дайме и резко развернулся, не желая выходить на открытое пространство, полностью застроенное домиками прислуги. — Но принцесса, ставшая Хранительницей, не принадлежит телом и душой клану Китамуро. Она служит императору и обществу, а этот фактор самый сильный. Да, Тэмико принципиально не пойдет на сделку.

— Тогда я убью Данилу на ее глазах, — пожал плечами Всеслав. — Мне нужна помощь демонов, с которыми я одолею своего племянника. Несколько дней назад мне довелось увидеть невероятную мощь тварей, играючи разрушающих горы.

Он с удовольствием увидел, как расширились глаза у самурая. Век бы смотрел. Только непонятно, на что была реакция: на слова об убийстве сына или про демонов.

73
{"b":"877189","o":1}