Ведь даже Никита, владея уникальной комбинацией Стихий, так и не стал телепортатором или Ведуном, отдав эти Дары Ярославу и Полине. Почему? Вряд ли ответ знают даже жрецы. А с Мишкой и вовсе обидно получилось. Он будет очень сильным «огневиком», но не получил своей уникальной способности. Или Никита торопится с выводами?

Вернувшись домой, князь Балахнин приказал распахнувшему перед ним дверь слуге срочно найти Буяна, а сам поднялся в кабинет. Задумчиво постоял перед сейфом, в котором хранились бумаги профессора Ласкина, которыми завладел после его смерти клановый волхв. Приложив руку к серебристой пластине, являвшейся ничем иным, как магическим замком, Алексей Изотович дождался едва слышного переливчатого звона. Теперь можно открывать. Печать признала хозяина.

Вытащив толстую папку с тетрадями, каждая из которых имела строгую нумерацию и была подписана ровным каллиграфическим почерком, он по памяти отыскал нужную ему, стал читать с первой страницы.

Буян появился через десять минут. Наверное, был занят, если не сразу прибежал. Покаянно приложив руку к груди, он пояснил, что работал с младшим княжичем над постановкой сложных плетений.

— Присаживайся, — кивнул на стул Балахнин. — С Назаровым встретился, поговорил.

Волхв навострил уши. Идея встречи была его, а цели прагматичными. Но, судя по тщательно скрываемому недовольству — ауру не спрячешь, она как индикатор, светит вокруг всполохами разноцветных огней — событие прошло не так, как хотелось бы князю.

— Мальчишка даже ни на мгновение не заволновался, когда я раскрыл перед ним свои планы насчет Универсала, — прервав молчание, сказал Алексей Изотович. — Мало того, он твердо уверен, что подобный Дар дается исключительно по прихоти богов.

Был бы на месте Буяна другой человек, менее знакомый с древними ритуалами, он бы фыркнул, услышав такую глупость. Но чародей задумался.

— То есть в хаотичном порядке?

— Я понял так, что случаев таких один на сотни тысяч. Самая сложная проблема — совмещение всех Стихий в одном носителе.

— Так и есть, княже, — подтвердил Буян. — Я никогда не слышал, чтобы одаренный стремился овладеть полным набором, боясь умереть во время инициации. Максимум — три, и это уже считается достижением.

— В чем причина? — закрыв тетрадь, Балахнин откинулся на упругий подголовник, сцепил руки на животе. — Я про Никиту. Каким образом он получил Дар Перуна?

— Спроси что-нибудь полегче, хозяин, — вздохнул волхв. — Никто не знает.

— Он утверждал, что энергия Стихий не убила его, а сам он не страдал во время инициации, как в детстве, так и в юношеском возрасте. Словно и не разрывала его энергия Пяти Стихий.

— Я бы не доверял столь слепо его словам, — осторожно произнес Буян. — У нас есть шанс проверить истину. Если ничего не получится, остается только продолжить эксперименты. Как и говорил ранее.

— Следи за девчонкой, — предупредил Балахнин. — А ответственность за ребенка возлагаю на тебя. Подбери кормилиц и охрану, умеющих держать язык за зубами. Докладывать будешь каждую неделю о состоянии новорожденного. Веди записи.

— Не изволь беспокоиться, княже, — степенно кивнул Буян. — Я наложу печать молчания на всех, кто будет принимать роды у Маринки, заботиться и охранять ее. Ни единого словечка не просочится наружу.

Поселок Турский, май 2016 года

Князь Строганов, расщедрившийся на столь необычный подарок в виде золотоносного поселка для своего младшего сына Владимира, никогда не делал ничего просто так. И свою стратегию объяснил именно с позиции интересов клана. Княжич Владимир должен был отдать долг жизни Никите Назарову, став его союзником, если барон предложит такой вариант. Таким образом Андрей Егорович прикрывал западный фас своих земель от экспансии Меньшиковых, сосредоточившись на более серьезных делах Рода, не забывая нещадно контрабандистов и разрушая нелегальные золотые прииски, откуда добыча уходила по тайным тропам в казахские степи и дальше к уйгурам.

Поселок Турский, основанный прадедом нынешнего Главы Рода Юрием Степановичем Строгановым в середине восемнадцатого века, мог бы уже считаться городом, имея населения в десять тысяч душ с хвостиком, но по каким-то хитрым законодательным установлениям в бюрократическом механизме, не мог получить статус из-за недостающих трех тысяч жителей, которыми и требовалось наполнить оживленный сибирский городок.

Владимир Строганов вернулся после лечения в Тобольск в июне прошлого года и сразу же сыграл свадьбу с Мариной Балакиревой, как отец и обещал. Многие не могли поверить, что молодой княжич, некоторое время назад ходивший с протезом, теперь запросто отплясывал такие коленца, что перещеголял записных танцоров. И буквально тут же некоторые из знатных гостей, присутствующих на свадьбе, стали осаждать княжича Строганова замолвить словечко перед человеком, сумевшем сделать то, от чего отказались опытные Целители. Создавалось впечатление, что у каждого рода есть свои инвалиды без руки или ноги.

Реклама для Никиты Назарова пока не имела никакой актуальности, и Владимир честно предупредил, что медицинский центр еще не построен, и когда начнет принимать первых пациентов — он не знает. Но с подсказки отца, почуявшего выгоду от подобного посредничества, пообещал наладить контакты с бароном. Главное, что эти люди ушли обнадеженными.

В сентябре Владимир вместе с молодой женой приехал в Турский и поселился в двухэтажном особняке из красного кирпича, стилизованном под замок с многочисленными двускатными крышами, широкими окнами, высокими арками переходов из одного крыла в другие, и прочими архитектурными изысками, с парой каминных дымоходов, а также необходимой пристройкой для домашних работников и охраны. Сам особняк стоял наособицу в густом сосновом лесу рядом с таежной Турой. На берегу был разбит пляж с чистейшим золотистым песком — не от того, что в нем были примеси золота, конечно! — беседками, площадкой для шашлыков и барбекю. Князь Андрей Егорович побеспокоился о безопасности жильцов особняка, огородив приличную территорию мощным кованым забором, напичкав его по периметру разнообразными магическими сигналками и ловушками.

Марине безумно понравился не только дом, но и весь поселок, имевший четыре улицы, два десятка магазинов, несколько кафе и даже ресторан, где прожигали деньги купцы и старатели. Владимира беспокоило одно: несмотря на внешнее благополучие, поселок имел дурную репутацию, и все из-за пришлых золотоискателей. С ними пытался бороться отец посредством жестких, а порой и жестоких зачисток, но спустя какое-то время появлялись новые авантюристы, и уровень преступности начинал расти.

— В первую очередь обсуди все проблемы с Травниковым, — перед отъездом сына в Турский посоветовал князь. — Он там за порядком смотрит, вроде наместника моего. Уже лет двадцать. Это его заслуга, что поселок стал развиваться, а не превратился в клоаку вроде засранных деревушек времен золотой лихорадки на Клондайке. Умный мужик, но сейчас ему требуется помощь.

— Сколько человек ты мне можешь отдать? — поинтересовался Владимир. — Кроме личной охраны нужны волкодавы, с которыми я вычищу всю тайгу от нелегалов.

— Прислугу и работников наберешь на месте, — размышлял Строганов. — С бойцами туговато, согласен. Но три десятка человек могу дать. А личники у тебя есть, к Балакиревым обратись, там есть несколько ушлых и преданных ребят. Маринке все легче будет, если рядом с нею знакомые люди.

В один из сентябрьских теплых дней улицы Турского огласил рев внедорожников. Запыленная колонна из шести бронированных чудовищ, покрытых камуфляжными разводами, ворвалась в городок, и распугивая куриц, беспечно бродящих по дороге, понеслась к особняку Строгановых. Владимир знал, что порядок в нем поддерживают всего несколько местных слуг, поэтому полдня потратил, чтобы осмотреть все хозяйство и принять доклад от управляющего — перешагнувшего пятидесятилетний порог седоусого мужчины с крупными чертами лица и тяжелым подбородком. Емельян Михайлович, как представился встретивший молодых Строгановых с хлебом-солью управляющий с группкой слуг, по мнению Владимира, ранее занимался не приглядом за хозяйскими домами, а вовсю развлекался на просторах империи, а то и в тайге душегубствовал. Очень от него несло специфическими знаниями, да и прислуга была вышколенной как в армейском подразделении.