Я знала, кто это был.

Знала.

Зейн изо всех сил пытался сесть. Откинув руку назад, он пробовал укрыть меня своим большим телом. Даже будучи ужасно раненным, он хотел защитить меня, а я пыталась объяснить ему, что все в порядке. Вдруг зазвучали трубы, сотрясая стены и барабанные перепонки. Я вздрогнула и закрыла уши руками. Но вот все затихло, и свет померк. Зейн уставился в центр двора, его спина напряглась.

– Святой… – он замолчал.

Подняв голову, я опустила руки и посмотрела туда, куда смотрел Зейн.

Он стоял в центре подъездной дорожки. Его длинные, широко расставленные ноги были обтянуты кожей, а торс и грудь – защищены золотыми боевыми доспехами. Обнаженные руки. Кожа, излучающая сияние, из-за которого было трудно точно определить ее оттенок. Светлые волосы ниспадали на плечи, и, судя по тому, что я могла разглядеть в его чертах, он выглядел не старше Николая, хотя я знала, что у него нет возраста.

Воздух зашевелился, когда белоснежные крылья, покрытые перьями, поднялись позади него.

Архангел Михаил, мой отец, конечно, любил эффектно появляться на публике.

– Какая потеря, – сказал он, глядя на то, что осталось от Миши.

Я вздрогнула от этих слов.

Архангел направился к нам, земля дрожала под его весом, и я сразу поняла, почему он здесь.

Ужас пронзил меня изнутри, когда я нырнула под руку Зейна, оказавшись между ним и своим отцом.

– Не надо, – сказала я, глядя на него. – Пожалуйста, не заставляй его.

Мой отец остановился.

Я сглотнула, увидев выражение его лица. Он был шокирован тем, что я осмелилась его остановить.

– Ты видел, что произошло, когда навязал эту связь. Пожалуйста, не делай этого с Зейном, – мой голос дрожал. – Пожалуйста, не заставляй его.

– Что?.. – Зейн склонился набок.

– Он собирается заставить тебя стать моим Защитником, как это было с Мишей, – сказала я, присев на корточки перед Зейном. – Я этого не допущу. Я не позволю тебе…

– Ты ничего не сделаешь, – мой отец прервал меня, его совершенно белые глаза пульсировали. – Ты слишком много на себя берешь.

Я вздернула подбородок.

– Я не беру…

– Ты слишком много на себя берешь, разговаривая, – он снова прервал меня, сосредоточившись на Зейне. Верхняя губа скривилась. – Ты не производишь на меня впечатления.

– Приятно это знать, – простонал Зейн, заставляя себя сесть. Я отползла назад, поддерживая его вес, когда он встретил взгляд Михаила.

Мой отец продолжал насмехаться:

– Твоя вера в демонов сильно меня беспокоит.

– Я… представляю, – ответил Зейн. – Учитывая все обстоятельства…

Усмешка исчезла.

– Но вот мы здесь, как и должны были быть. Ошибка допущена десять лет назад. Это больше не повторится.

– Ошибка? – я сразу вспомнила разговор Тьерри и Мэттью, который подслушал Арахис. Они говорили об ошибке. То же самое говорил и Миша: моя мать была близка к разгадке. – Какая ошибка?

Не думала, что отец ответит, но он сказал:

– Защитники предопределены при рождении, они связаны со своими подопечными еще до того, как впервые их повстречают. Они думали, это был Миша, основываясь на том, как быстро ты прониклась к нему симпатией при первой встрече. Они ошиблись.

– Они?..

– Те, кто заботился о тебе. Тьерри. Мэттью. – Белые глаза Михаила переместились на Зейна. – Твой отец.

– Мой отец? – повторил Зейн.

– Твой отец должен был забрать ее, – сказал он, наклонив ко мне подбородок. – Не полудемона.

У меня отвисла челюсть.

Зейн покачал головой. Это доставило ему боль, и он застонал:

– Я не… понимаю.

– И я. Ты говоришь, я не должна была быть связана с Мишей. Тогда почему ты связал меня с ним? – мои мысли понеслись вскачь. – Почему не вмешался? Почему?.. Ты должен был…

– Это не моя работа – вмешиваться, и не твое право задавать вопросы о том, что я должен или не должен делать, – сказал архангел, и его глаза вспыхнули белым светом. – Я не понимал, что была допущена ошибка, пока вы не оказались связаны узами. Я решил посмотреть, что произойдет дальше.

Я была как громом поражена.

– Ты… решил посмотреть, что произойдет?

– В конце концов, это, вероятно, было частью великого плана, – ответил он, а затем пожал плечами, словно в этом не было ничего особенного.

Ему было все равно.

Его не волновало, что Миша не должен был быть связан со мной. Или что Миша теперь мертв. Ему просто-напросто было все равно.

И почему я была удивлена? У ангелов не было эмоций. У них даже не было души, не то что у людей.

Плечи моего отца расправились.

– Принимаешь ли ты, Страж, связь, отказываясь от всех остальных привязанностей и обязанностей, чтобы стать ее Защитником, пока смерть не разорвет эту связь?

У меня перехватило дыхание.

– Да, – простонал Зейн. – Да, я стану ее Защитником.

Паника расцвела во мне. Все происходило слишком быстро.

– Зейн…

– Да будет исполнена твоя воля, – мой отец положил руку на изуродованное лицо Зейна, заставив его задохнуться от боли. Вторую руку он положил на меня, и тогда я почувствовала это.

Тепло хлынуло через его ладонь, в меня и из меня, перетекая через архангела в Зейна. Его тело склонилось, и благодать наполнила его, безвозвратно соединив со мной. Зейн был залит небесным светом, совершенно неразличимый. Я едва могла дышать, когда почувствовала, как тепло разливается по моей груди, заменяя связь, когда-то существовавшую с Мишей, стирая образовавшуюся пустоту.

Боль – о боже, боль от предательства Миши все еще была там, но… Зейн тоже был там. Я чувствовала, как глубоко внутри меня он пускает корни, его сущность становится частью моей.

Потом я почувствовала нечто большее.

Два удара сердца вместо одного. Мое. Его. Вместе. И это… было то, чего я никогда не ощущала с Мишей.

Когда свет померк, Зейн сел, упершись руками в землю, его обожженная и порванная кожа и грудь зажили.

Видеть это, знать, что с ним все в порядке, было почти невыносимо. Меня начало трясти.

Мой отец наклонился, что-то шепча на ухо Зейну. Я не могла расслышать, что именно. Но что бы это ни было, глаза Зейна расширились, и его взгляд метнулся ко мне. На лице появилось выражение зарождающегося понимания.

– Поднимитесь, – архангел Михаил убрал от нас руки. – Ибо то, что началось тысячелетие назад, теперь у порога. Предвестник прибыл, – его голос стал более глубоким, раскатистым, как гром, и слова, которые он произнес, пробирали меня до глубины души. – Конец близок. Остановите его, или человечество погибнет.

– Трин!..

Мягкое прикосновение кончиков пальцев к щеке разбудило меня. Я моргнула, открыв глаза, и обнаружила, что смотрю в бледно-голубые глаза Зейна, обрамленные густыми каштановыми ресницами. Его золотистая кожа была целой: никакого намека на ожоги. Как будто ему никогда не было больно. Как будто прошлой ночи не было – как не было дома сенатора и полчища демонов. Как будто Миша не появился и мне… не пришлось его убить. Все это было похоже на кошмар, действительно ужасный кошмар, который преследовал в течение всего дня, проскальзывая в сознание и исчезая из него, когда этого меньше всего ждешь.

Но в моей груди было тепло – шар света рядом с сердцем, которое билось в такт с сердцем Зейна.

Прошлой ночью это случилась. Теперь Зейн был… Он был моим Защитником.

За те десять лет, что мы были связаны с Мишей, я никогда не чувствовала того, что сейчас. С Мишей это была связь, но с Зейном – как будто часть его существовала внутри меня.

И это было странно.

Сделав неглубокий вдох, я села и вытащила ноги из-под цветастого одеяла, под которым не засыпала. Волосы упали на лицо, когда я отвела взгляд от Зейна и оглядела незнакомую комнату. Это было маленькое овальное помещение: напротив дивана, где я дремала, стояли манежи. Я была на территории округа Колумбия. Мы пришли сюда прошлой ночью после… всего. Пока Зейн встречался с Николаем и другими членами клана, я ушла, чтобы позвонить Тьерри и Джаде, и каким-то образом забрела в эту комнату. Зейн рассказывал своему клану о событиях прошлой ночи: что сделал и сказал Миша, о чем предупредил мой отец.