Но либо он, либо Арахис был в ванной.

Сев, я вытащила ноги из-под одеяла и по прохладному цементному полу тихонько подошла к двери и положила на нее руки:

– Зейн?..

– Извини, – последовал грубый ответ несколько мгновений спустя. – Не хотел тебя будить. Возвращайся в постель.

Уголки моих губ опустились вниз. Его голос звучал… странно резко и напряженно – больше, чем обычно.

– Ты в порядке?

– Да! – рявкнул он.

Я прикусила губу. Ему было больно? Когда мы вернулись, он выглядел бледным, но настаивал, что с ним все в порядке: я задала этот вопрос около полудюжины раз. Вероятно, не следовало этого делать, но я открыла дверь ванной.

То, что я увидела, было кровавым месивом. Зейн стоял перед зеркалом без рубашки, и… вытаскивал что-то из груди… пинцетом? На туалетном столике валялись окровавленные полотенца, а в банке было что-то молочное.

– Боже милостивый! – воскликнула я.

– Черт возьми, Тринити! – прорычал Зейн, отворачиваясь и возвращаясь к моему полному имени. – Ты когда-нибудь слушаешься?

Не особенно.

– Я волновалась…

– Все в порядке!

– Ты выглядишь не очень хорошо. – Зейн был мертвенно-серого цвета, и его пальцы, скользкие от крови, дрожали вокруг серебристого пинцета. – Что случилось?

– Ничего страшного, – проворчал он, снова поворачиваясь к зеркалу.

– Это не похоже на ничего страшного. – Я придвинулась ближе. Вид крови не напугал меня, но то, что он пытался сделать со своей грудью, – да. – Могу помочь?

– Да. Ты можешь помочь, вернувшись в постель, – Зейн сделал вторую попытку. – И это лицо Элмо на твоих шортах?

– Не говори глупостей о моих шортах. – Это был шутливый подарок Джады, мои самые удобные шорты. – Слушай, мне действительно не нужно, чтобы ты терял сознание или умирал от попыток сделать себе операцию. Так что перестань вести себя как глупый альфа-самец и позволь помочь тебе.

Спина Зейна напряглась, а затем он посмотрел на меня через плечо.

– Ты только что назвала меня глупым альфа- самцом?

– Да. Я так и сделала.

Одна сторона его рта приподнялась, когда он опустил голову, глядя на себя сверху вниз. Несколько прядей упали вперед, закрывая лицо.

– Этот чертов Бес попал мне в грудь.

– Знаю, но ты должен регенерировать…

Потянувшись за полотенцем, он промокнул кровь, сочащуюся из груди.

– Да, но один из его когтей сломался. Вытащил большую часть этого наружу.

Лед потек по моим венам.

– Ты… у тебя внутри застрял коготь Беса?

– Да, отсюда и пинцет.

Я не была уверена, насколько сильно смогу помочь со своим зрением. Но это точно лучше, чем Зейн, который копается в своем собственном нутре.

– Дай пинцет! Нужно вытащить это наружу. Сейчас.

Зейн резко повернулся ко мне и посмотрел так, будто у меня выросло две головы.

– Что? Я смогу вытащить коготь. Это лучше, чем то, что ты делаешь со своей грудной клеткой.

– Уверена, что сможешь это сделать?

Я прищурилась.

– Может, я и полуслепая, но, без сомнения, сделаю это лучше, чем ты.

Зейн смотрел на меня так долго, что я подумала, не скажет ли он мне идти обратно в постель. Если он это сделает, я могу его ударить. Но он лишь буркнул:

– Хорошо!

Затем повернулся к раковине, включил воду и окунул пинцет под струю:

– Коготь длиной около трех сантиметров. Он черный.

Всего три сантиметра? Иисус. Я взяла пинцет, а затем осмотрела грудь. Область, в которой копался Зейн, была выше правого соска, на уровне моих глаз.

Я прищурилась, не видя ничего, кроме разорванной плоти.

– Мне нужно будет…

– Я знаю, что тебе нужно сделать, – его теплое дыхание танцевало на моем лбу. – Просто сделай это.

Неглубоко вздохнув, я положила пальцы по обе стороны от глубокого разреза, а затем раздвинула края. Зейн зашипел на выдохе, и моя голова дернулась. Его зрачки снова стали вертикальными.

– Прости, – прошептала я.

– Все в порядке.

Наклонившись, я попробовала не обращать внимания на мятный аромат, который смешивался с металлическим запахом крови, пока искала этот трехсантиметровый коготь.

– Сколько времени потребовалось, чтобы понять, что в тебе коготь?

– Когда я встал и подумал, что меня сейчас вырвет. Именно тогда стало ясно, что я не исцеляюсь. Получается, около часа назад.

– Ты копался в этом целый час?

– Да.

– Это ужасно. – Когда я взглянула на Зейна, то увидела, что его челюсть была напряжена. Скользнув рукой по коже, потянула за разрыв еще немного. – Прости.

– Прекрати извиняться!

– Довольно трудно не делать этого, когда я раздвигаю твою грудную клетку.

Он выдавил из себя сухой смешок.

– Ты не раздвигаешь мою грудную клетку.

Секунду спустя я увидела маленький кусочек черноты, застрявший в середине розовой плоти.

– Так, эм, ты все еще злишься на меня?

– Злюсь на тебя за что? – спросил Зейн.

– За то, что спрыгнула со здания, – я крепко держала пинцет.

– Пытаюсь забыть об этом, – сухо сказал он.

Очень хотелось спросить, не пытается ли он также забыть то, что произошло после. Вопрос обжег кончик моего языка, но я сдержалась.

– Я не сержусь на тебя, Трин.

Воодушевленная тем, что мое прозвище снова вошло в обиход, я неглубоко вздохнула. Сосредоточившись на когте, выровняла пинцет и произнесла небольшую молитву.

– Ты не зашел в комнату сегодня вечером, чтобы пожелать спокойной ночи… или что-то в этом роде.

Зейн немного помолчал.

– Это не потому, что я был зол на тебя, – он резко втянул воздух, когда я вставила пинцет. – У тебя действительно твердая рука.

– Знаю, – я прикусила губу. – Так почему ты не зашел?

Я сомкнула заостренные концы пинцета вокруг края отломанного когтя.

– Не уверен, что хочу говорить об этом, когда ты копаешься в моей груди.

Его слова заставили меня ухмыльнуться – и я потянула за кусок когтя. Пинцет выскользнул, и Зейн дернулся.

– Прости.

Он сделал долгий, медленный вдох.

– Все в порядке.

Я попробовала еще раз: на этот раз пинцет подцепил коготь.

– Немного удивлена, что Бес взял над тобой верх.

– Спасибо за напоминание.

– Я просто сказала.

– Я был немного рассеян.

– Это не моя вина, – я снова потянула и почувствовала, что коготь начал поддаваться.

– Частично это была наша ошибка, – Зейн напрягся.

Чертов коготь не двигался с места.

– Насколько ты был отвлечен?

Зейн колебался.

– Думаю, ты могла… почувствовать, насколько я был рассеян.

Рука замерла, я посмотрела на него.

– Да, могла.

Его щеки слегка порозовели.

– Что ж, вот тебе и ответ.

Медленная усмешка тронула мои губы.

– Ты покраснел.

Зейн закрыл глаза.

– Знаешь, большинство людей не сказали бы о таком.

– Я не такая, как большинство.

– Я заметил, – появилась ухмылка. – И еще не понял, хорошо это или плохо.

– Вау, – пробормотала я, а затем сильно дернула. Коготь выскользнул, и Зейн выругался себе под нос. – Достала!

Отступив назад, я подняла черный обломок и сморщила нос.

– Это отвратительно.

– Спасибо, – Зейн громко выдохнул, а затем потянулся за полотенцами, но я опередила его.

Отложив пинцет в сторону, я взяла полотенце и остановила кровь: рана в груди начала затягиваться. Я исцелялась быстро, но то, как молниеносно выздоравливали Стражи, – просто безумие. Краска уже прилила к лицу Зейна.

– Ты выглядишь намного лучше.

– Я чувствую себя лучше, – его взгляд поймал и удержал мой, а затем опустился. Он обхватил мое запястье: – У тебя все руки в крови.

Я ничего не сказала, когда он забрал у меня полотенце, отложил его в сторону и повел меня к раковине.

– Я сама могу вымыть руки.

– Знаю, – он включил воду, а затем открыл ящик и достал упаковку с пенящимся мылом для рук. – Ты хоть немного поспала?

– Немного, – я подняла глаза и увидела нас в отражении. Его голова была склонена, брови сосредоточенно нахмурены, пока он намыливал мне руки.