Не в силах сдержаться, я рассмеялась.

Зейн подошел ближе.

– Это определенно заметный бонус по сравнению с разглядыванием статуй и деревьев.

В центре моей груди возник легкий трепет, который я проигнорировала.

– Это ни о чем не говорит.

– Вынужден не согласиться, – его ухмылка подняла меня еще на одну ступеньку. – Это говорит о многом.

Я не знала, как на это реагировать.

– Прекрасная ночь, – он поднял взгляд. – Чистое небо и звезды.

Проследив за его взглядом, я прищурилась и смогла разглядеть слабые огоньки. Конечно, для него они были ярче, и он, вероятно, мог видеть гораздо больше. Я же могла видеть… четыре. А закрыв правый глаз – поправка, три. Мои плечи напряглись.

– Так и есть, – пробормотала я, отгоняя гнетущее чувство.

– И ты… выглядишь как богиня, Тринити. Ты прекрасна!

Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Он говорил серьезно? Я была уверена, что очень немногие (если вообще хоть кто-то) посмотрят на меня и подумают: да она богиня! Джада? Да. Я? Больше похожа на грязную древесную нимфу, убегающую от богов.

Зейн отвел взгляд, прочищая горло. Мне захотелось снова услышать, как он произнесет эти слова, – и по моим щекам и горлу прокатилось тепло другого рода.

– Правда? – прошептала я, и в тот момент, когда этот вопрос слетел с моих губ, мне захотелось взять его обратно.

Зейн опустил подбородок, и мне показалось, что его легкая ухмылка, возможно, на секунду превратилась в улыбку.

– Да, правда.

Я прикусила губу, чтобы удержаться от идиотской улыбки.

– Спасибо, – сказала я. – Ты и сам выглядишь не так уж плохо.

Он усмехнулся, оглядываясь на меня.

– На самом деле я надеялся поговорить с тобой. О вчерашнем.

Каждый мускул моего тела напрягся, и я закрыла глаза.

– О вчерашнем? Я… прошу прощения за то, как вела себя.

– За какую именно часть ты извиняешься? – спросил Зейн, и его голос прозвучал ближе.

Я открыла глаза, обнаружив, что он был всего в полуметре от меня.

– Вероятно, есть несколько моментов моего вчерашнего поведения, за которые я могла бы извиниться.

– Например, за то, что спровоцировала меня на драку с тобой? – предположил Зейн.

Сжав губы, я кивнула.

– Да, но…

– Или за предположение того, что я недостаточно хорошо обучен?

– Не думаю, что я это сказала.

– О, а я думаю, что сказала.

Мои пальцы впились в юбку.

– Хорошо, возможно, я так сказала, но я прошу прощения за…

– За то, что назвала меня зубоскалом?

И правда назвала.

– Или ты просишь прощения за то, что солгала о своей подготовке? – продолжил Зейн спокойно.

Я начала хмуриться.

– О, подожди, – его взгляд поднялся на меня. – Ты извиняешься за то, что отказалась признать поражение, когда я выиграл?

Я сделала глубокий вдох.

– Ты закончил?

– Не знаю, – медленная, дразнящая усмешка одновременно раздражала и возбуждала меня, и это расстраивало еще больше. – Хочешь что-то добавить?

– Да, – отрезала я. – Единственный пункт, за который я на самом деле собиралась извиниться.

– И что же это?

Он собирался заставить меня сказать это. Ублюдок!

– За то, что поцеловала тебя, – мое лицо полыхало, как адское пламя.

Зейн склонил голову набок и молчал несколько мгновений.

– Это единственное, за что тебе не нужно извиняться.

– Что?..

Он повел плечом.

– Так получилось. Тебе не нужно извиняться.

– Да, но я не должна была этого делать. Никто не должен просто спонтанно кого-то целовать. И, похоже, тебе это не понравилось…

– Ты не знаешь, кто я и что мне нравится.

Я замолчала, не зная, как воспринять услышанное. Что это вообще значило? Я была уверена, что не могу быть единственным человеком, которого бы сбило с толку такое заявление.

– Так получилось, – тихо сказал Зейн.

– Так получилось? – повторила я. – Ты говоришь так, будто я поскользнулась и мои губы упали на твои.

Зейн рассмеялся, и это был настоящий смех, приятный и глубокий.

– Это не смешно.

– То, как ты только что описала это, довольно забавно.

– Рада, что ты так думаешь, – я вздохнула, отодвигаясь.

– Тринити, ты не первая девушка, которая меня поцеловала.

– Вау! – мой взгляд скользнул по нему. – И часто у тебя такая проблема? Девушки просто случайно набрасываются на тебя?

– Я бы не сказал, что ты набросилась на меня, и у меня нет такой проблемы. Ты… что-то ощутила и действовала в соответствии с этим. Такое случается.

Чувствуя себя максимально неопытной, чем когда-либо в своей жизни, я понятия не имела, что сказать. Это было даже отдаленно неприемлемо – ощутить что-то и действовать в соответствии с этим. И у меня было сильное подозрение, что Зейн сказал это, чтобы я почувствовала себя лучше. Ценно, конечно, но мне стало только хуже.

– В любом случае мне жаль, – сказала я, прочищая горло. – Видимо, мне стоит вернуться внутрь…

– Как долго ты тренируешься? – спросил Зейн, останавливая меня. – Ты не могла усвоить все это всего за несколько занятий с Мишей или кем-либо из здешних тренеров.

Из-за того, что вчера мне захотелось покрасоваться, теперь я была загнана в угол своими собственными действиями.

– У меня было… значительное количество тренировок. Вероятно, столько же, сколько у любого Стража на этой Акколаде.

Зейн, вероятно, уже догадался об этом, но на его лице все равно была тень удивления.

– Зачем им так тренировать человека?

Это был вопрос на миллион, но я не могла на него ответить. Только не правду.

Зейн покачал головой.

– Вот чего я в тебе не понимаю. Ты человек, но можешь видеть призраков и духов. Да, другие люди тоже могут это делать, но ты живешь со Стражами и тренируешься до такой степени, что можешь выстоять против любого из нас.

– Мне нравится думать, что я сделала чуть больше, чем просто выстояла против тебя, – отметила я, на самом деле совсем не помогая себе.

– Ты права. Ты убила одного из нас в целях самообороны, – сказал он, и холодный укол ужаса пронзил мой желудок. – На тебя напали, и ни один чертов человек здесь, включая тебя, кажется, совсем не беспокоится об этом.

– Люди обеспокоены. Я тоже беспокоюсь…

– Правда? – с вызовом спросил он. – Именно поэтому ты разгуливаешь по саду одна, словно тебя даже отдаленно не беспокоит, что кто-то здесь желает тебе зла?

– Разумеется, мне не следует быть одной, но мы разобрались с угрозой. Моя прогулка не означает, что я тут прохлаждаюсь.

– Это именно то, что ты делаешь, – сухо ответил Зейн. – Кстати, что ты здесь делала? Ты с кем-то разговаривала.

Я вздохнула.

– Да.

Его брови приподнялись, он скрестил руки на груди.

– Я видела… духа.

Глаза Зейна слегка расширились.

– Здесь? На Акколаде?

Его тон был так похож на тон Миши, что я рассмеялась.

– Да, духи повсюду. Даже здесь. Хотя это было странно, – я оглянулась на статую. – Никогда не видела его раньше, но он, кажется, знает, кто я. Думаю, он был здешним Стражем.

– Ты… ты видишь духов Стражей?

Я кивнула, радуясь, что оказалась на более безопасной, не такой неловкой почве.

– Это случалось всего несколько раз. А вот призраков Стражей не видела никогда.

Зейн, казалось, обдумывал это.

– Почему ты уверена, что никогда не видела призрака Стража?

– Видимо, они все переходят на ту сторону, – объяснила я. – В отличие от людей, у них очень мало причин, чтобы бояться смерти.

– Да, наверное… – уголки рта Зейна опустились. Напряжение наполнило его, когда он уставился на деревья и кусты, окружающие нас. Он стал таким неподвижным, что я даже не была уверена, дышит ли он. Затем его руки разжались.

Узел беспокойства затянулся в моем животе, распространяясь, как вирус, а затем я почувствовала это – горячее дыхание на затылке, внезапную тяжесть внизу позвоночника…

Мой дикий взгляд метался по саду, от Зейна к статуе и всем темным уголкам вокруг нас.