Спешу в конец дома в нашу спальню. Мне надо спрятаться. Я так больше не могу. Звенящее напряжение достигает своего пика, и я чувствую, что уже нахожусь на грани истерики. Стоит только дернуть за одну из нервных “струн”, и я “запою” в полный голос. В спальне хожу из угла в угол, стараясь дышать, но воздух застревает в легких. Как он мог?! Как?! Пускай он меня не помнит, но манеры-то он не забыл! Жена всегда сидит по правую руку от мужа в хозяйском доме! Меня так учили на курсах этикета, на которые Сережа сам же меня и отправил!

— Саша? — слышу его голос и резко оборачиваюсь. Сергей заходит в спальню и хмурится, видя мои скупые слезы злости. Прикрывает за собой дверь и подходит ближе. — Что не так?

— Ты… ты… — задыхаюсь. Накрываю ладонью грудную клетку, как будто это поможет мне дышать. — Ты позволил ей занять мое место.

— Я пересадил ее.

— Правда? — спрашиваю и ненавижу надежду, которая звучит в голосе.

— Правда. Она должна сидеть по левую руку. Ты из-за этого убежала?

— Я не могу видеть то, как она вьется вокруг тебя.

— Она не вьется, — качает он головой. — Саш, мы дружим с детства. Это нормально, что мы продолжаем общаться.

— Не нормально! — вспыхиваю я. — Она хочет, чтобы ты был ее мужем, а не моим! Она не сможет с тобой дружить! Никогда! Неужели ты не видишь?!

— Саш, — чуть более сухо произносит мой муж, — я не люблю истерики.

Это правда, он их не любит и никогда не любил. Сережа всегда говорит мне, что, если мне есть что сказать, я должна говорить по сути, а тупые крики на ультразвуке не приведут к конструктивному диалогу. Но какой конструктив может быть, если меня захлестывают эмоции?!

— Я ревную, — признаюсь, опустив руки и плечи.

— Не стоит. Нет повода, — спокойно и холодно отвечает он.

Ну разве так успокаивают жену? Разве так ее убеждают в том, что она любима?

— Сережа, — подхожу к нему вплотную и аккуратно кладу руки на его грудь. Под моими ладонями абсолютно спокойно бьется его сердце, которое от моих прикосновений раньше колотилось. — Я твоя жена. Мне важно твое уважение, забота, любовь.

— Разве я не даю тебе уважение и заботу? Ты все еще в этом доме, сидишь по правую руку от меня за столом. Прости, о любви говорить пока не могу. Я ее не чувствую.

Последние слова снова ковыряют и так раненное сердце. Оно болезненно кровоточит, заливая горячей, отравленной ядом отвержения кровью все внутренности.

— Конечно, — отвечаю и, опустив взгляд, отнимаю руки от его груди. Еще месяц назад он бы сделал все, чтобы сократить расстояние между нами. И этот контраст в поведении добавляет еще больше болезненных ощущений. — Я понимаю.

— Саша, дай мне время.

— Сколько понадобится, — соглашаюсь.

— Я видел свидетельство о браке, несколько человек подтвердили, что мы муж и жена. Мне просто нужно немного времени осознать все это и, возможно, вспомнить.

— Конечно, — на выдохе, потому что злость отняла у меня все силы.

— А теперь пойдем пообедаем. Марта Сергеевна сказала, что ты сегодня еще не ела.

Сергей кладет руку мне на поясницу и подталкивает к двери. Это такой… обыденный, практически официальный жест. Раньше он бы обнял меня, сжал мою талию своей широкой ладонью, шепнул пару пошлостей на ухо, отчего я бы краснела и хихикала. А сейчас он чинно проводит меня в столовую и выдвигает стул. Я усаживаюсь на него под недовольным взглядом Виолетты.

Как только Сергей занимает свое место, Марта Сергеевна выносит блюда.

— Сереженька, мы играем в теннис в эту субботу?

— А мы играем в теннис? — спрашивает он, и его брови вопросительно дергаются.

— С недавних пор. Незадолго до твоей аварии начали.

Я хмурюсь. Сережа и правда начал играть в теннис, но он убеждал меня, что играет с отцом Виолетты, а не с ней самой.

— Я пока еще не поправился окончательно, так что с физическими нагрузками надо повременить.

— Ну конечно, — улыбается она. — Я увидела тебя в нормальной одежде. Красивым, мужественным, как всегда. Вот и подумала, что ты уже совсем здоров.

— Пока еще нет.

Она накрывает его лежащую на столе ладонь, а я душу в себе порыв снова подскочить и убежать. Почему, черт побери, он позволяет ей это?!

— Ты прав, тебе надо набраться сил. Теннис может подождать. А когда ты собираешься вернуться к работе?

— Еще слишком рано, — встреваю я, и Сергей с Виолеттой, оторвав взгляды друг от друга, переводят их на меня. Я накрываю вторую его руку и слегка сжимаю ладонь. — Сереже нужно восстановиться. К тому же, я бы хотела побыть с мужем наедине некоторое время, пока он не придет в себя.

Виолетта делает вид, что вежливо улыбается, но ее губы искривляет гримаса отвращения. Ну сучка! Я сделаю все и даже больше, чтобы вернуть себе своего мужа!

Но осуществить мои планы практически невозможно. Сережа возвращается к работе уже на следующий день. Его секретарь Алена постоянно докладывает мне о том, как он себя чувствует на работе. Встречами себя не перегружает, дважды в день берет перерыв, чтобы в своей тайной комнатке за кабинетом отлежаться на диване час-полтора. Тяжело ему, но Сережа упорно ездит в офис, несмотря на мои уговоры еще немного побыть дома.

Я готовлюсь к наступлению Нового года. Продолжаю украшать дом, составляю с Мартой Сергеевной меню, покупаю шампанское. Еду в магазин, чтобы купить самые красивые вязаные чулочки и платье, чтобы провести праздник так, как задумала. Это должна быть волшебная ночь, которая сблизит нас с Сережей. Может, даже поможет ему вспомнить меня.

В эту ночь я намерена соблазнить его и напомнить, как хорошо нам было вместе. Под платье я купила красивый кружевной комплект белья, который обязательно продемонстрирую мужу. Но тридцатого декабря, вернувшись с работы, за ужином Сергей меня огорошивает.

— Праздновать поедем в загородный коттедж Добрынина.

— Что? — я поднимаю голову и во все глаза пялюсь на мужа. — Но мы же планировали дома вдвоем.

— Саш, это ты планировала. Со мной ты это не согласовала. Добрынин — друг семьи и наш давний партнер. После смерти моего отца он стал моим наставником. Я не хочу оскорблять его отказом.

— А меня можно, да? — психую я. — Ты ведь знал, что я планировала провести праздник вдвоем! И все равно согласился на предложение, поступившее в последний момент!

— Саша, истерики, — предупреждающим тоном осекает меня Сергей.

— Сережа, — спокойнее произношу я, медленно дыша, чтобы успокоиться. — Я очень хочу побыть с тобой вдвоем. Все это время ты много работаешь, и мы почти не видимся. Я соскучилась.

Решаю, что лучшей стратегией будет соблазнение мужа и игра в нежную кошечку. Глажу кончиками пальцев его руку и преданно заглядываю в глаза. Я так по тебе соскучилась! Ну давай уже, почувствуй это! Сделай с этим что-нибудь.

Я вижу, как вспыхивают его глаза, и мой муж облизывает губы, глядя на меня. Я скольжу пальцами дальше по предплечью. Задеваю край закатанного рукава рубашки. Облизываю губы, привлекая к ним его внимание. Он тяжело сглатывает и смотрит, не моргая, потемневшими глазами.

Второй рукой беру бокал с вином и делаю пару глотков, не сводя взгляда с мужа. Снова облизываю губы. Тогда Сергей убирает свою руку и отъезжает на стуле назад. Хлопает себя по колену.

— Иди сюда, — тихо командует он.

Я быстро соскальзываю со своего стула на его колени. Обвиваю руками шею и приближаю лицо к его.

— Я так соскучилась, — бормочу напротив его губ и накрываю своими.

Мы целуемся аккуратно, медленно, будто впервые пробуя друг друга на вкус. Рука Сережи скользит мне на талию. Сжимает, спускается ниже на бедро, и тут сжимает. Перемещается на попку и, резко дернув, вдавливает меня в бедром в его стояк. Я ахаю в его рот, впуская требовательный язык.

Сережа резко сметает со стола посуду и, подхватив меня на руки, усаживает на край.

— Может в спальню? — спрашиваю, когда он размещается у меня между ног.