— Да? — Маринка задумалась. — А, ты, случаем, другого себе не присмотрела?

— Да не, привыкла я к нему. Хотя, конечно, надо. Витёк как-то постарел в последнее время, пообтёрся весь. Скоро старше меня выглядеть будет. Куда я с таким? Ладно, Мариш, побегу я.

Машка зашла в общагу, поднялась к себе на этаж, открыла дверь в комнату, плюхнулась на кровать и, стащив высокий ботинок, уставилась на бледно-розовый в красную полосочку носок.

— Ну здравствуй, Витёк! Я скучала…

— Знаете, что я тут подумала? — листая личное дело Чикина, произнесла Лидия Михайловна. — Может, зря мы на него так нападаем? Живут без отца, вдвоём с мамой. А с кого ему пример брать? В школе у нас тоже ни одного мужчины. В таком возрасте как никогда надо иметь достойный пример для подражания.

— Ага, — поддакнула математичка. — А у нас тут ни одного примера.

«Зачем мне этот пример…» — подумал Димка и представил, как в их с мамой маленькой уютной квартирке появился мужик, делающий по утрам зарядку, показывающий, как правильно чистить зубы, и заставляющий его, Димку, вместо лежания на диване бегать по утрам в выходные в парке. Димку аж передёрнуло…

Всё это пронеслось в голове Чикина за считаные секунды, а разговор в учительской продолжался…

— Да, девочки, вы правы! — вдруг подала голос завуч Наталья Борисовна. — Я давно об этом думаю! Мы все слишком затухли в нашем курятнике! Нам нужна встряска! Нам всем нужен мужчина!

Она с усилием вынула своё грузное тело из кресла и подошла к телефону.

— Звоню в роно!

Но позвонить не успела, потому что молоденькая учительница Олечка Николаевна, сидевшая к двери ближе всех, крутанулась на стуле и, заметив подглядывающего в щёлку Чикина, вскочила и распахнула дверь.

— О! Дмитрий! Тебя-то мы и ждём!

Димка вообще-то и не собирался подсматривать, просто выжидал наилучший момент для входа в учительскую. Дело было вот в чём.

Сегодня он опять опоздал в школу. На входе стояла сама директор — Любовь Кузьминична.

— Чикин! Ты опять! Скажи мне, какой раз ты уже опаздываешь в этом месяце?

— Десятый… — обречённо ответил он.

Посчитать было легко, потому что сегодня двенадцатое число. Это получается два выходных — да точно, десятый раз. Вовремя он не пришёл ни разу. Он сам не мог понять, отчего так получается. Вроде и встаёшь рано, и ничего лишнего не делаешь, но утреннее время очень сильно отличается от того, что идёт на уроках. Димка представил утреннее время как вертлявого маленького человечка, который вечно куда-то бежит, ни секунды не сидя на месте, и школьное время — медлительную полную даму на троне, похожую на завуча Наталью Борисовну, и улыбнулся.

— Чикин, ты ещё и улыбаешься! Сегодня на большой перемене чтобы зашёл в учительскую! Подумаю, что с тобой делать.

И вот поэтому он теперь перед всеми этими дамочками.

Димка стоял с грустным, специальным для такого случая «извиняющимся» лицом. Учительницы скорбно смотрели на него. Димке пришло на ум, что это очень похоже на картину «Опять двойка», которую он разглядывал на днях. Ещё собачки не хватает, подумал он и непроизвольно фыркнул.

— Он ещё и смеётся! Мы тут всю перемену на тебя истратили, решаем, как тебе помочь! А тебе как об стенку горох! Знаешь что, Чикин, будешь теперь… Теперь будешь…

Лидия Михайловна явно не могла придумать достойного наказания для Димки.

— А пусть шефство возьмёт над Невзоровым из второго «А». Раньше всегда пионеры над октябрятами шефство брали…

«Октябрята… Ещё бы каменный век вспомнила», — Чикин представил себя в набедренной повязке из шкуры мамонта, потрясающего копьём и с помощью мычания и воплей объясняющего сидящим вокруг чумазым малышам какие-то правила. И снова заулыбался.

— Вот, смешно тебе? А я на полном серьёзе! Лично проверю!

Классная руководительница ещё несколько секунд молча смотрела на Димку и уже на тон ниже спросила:

— Ну скажи, Дим, чего тебе надо-то в жизни? Чего тебе недостаёт?

— Ой, да ничего им не надо, Лидия Михайловна, всё у них есть. С жиру уже бесятся. Да, Чикин? Не надо?

— Надо! — неожиданно для себя громко произнёс Димка, вспомнив подслушанный разговор. — Мне нужен пример для подражания. Настоящий мужчина, чтобы было на кого равняться!

— Вот! — подняв палец, многозначительно произнесла Наталья Борисовна. — Иди, Чикин, иди учись.

Димка вздохнул. Хорошо хоть, маму в школу не вызвали…

Видимо, Наталья Борисовна позвонила в роно успешно. А может, это было просто совпадение. Но через несколько дней пронёсся слух, что в их школе будет новый учитель химии — мужчина.

Утром следующего дня Димка решил не искушать судьбу и поставил будильник на час раньше. Ему даже понравилось, потому что он сел завтракать вместе с мамой, что обычно бывало только по выходным. Мама работала в крутом развивающем центре для малышей-вундеркиндов. Всё свободное время она что-то клеила и вырезала всякие забавные пособия для детишек и даже выпросила у Димки его старую коллекцию значков, чтобы раздавать им «ордена» за успехи в учёбе. Димка даже немножко завидовал маме. Её увлечённости и уверенности в том, что она нашла своё призвание в жизни. Сейчас мама бормотала забавные стишки по естествознанию, чтобы бережно вложить эти знания в маленькие головки учеников:

Тем, кто с серой незнаком,

Я сейчас представлюсь лично:

Я бываю порошком,

А бываю и пластичной.

— Мам! — перебил её Димка. — А ты, когда в школе училась, брала шефство над кем-нибудь?

— Я? — удивлённо спросила мама и задумалась, продолжая бормотать…

Сера, сера буква S.

32 — атомный вес.

Сера в воздухе горит –

Получаем ангидрид.

Ангидрид да плюс вода –

Это будет кислота.

— Да нет вроде… — продолжила мама. — Вот ответственной по цветам была. Вообще я в живом уголке хотела над хомячками шефствовать, — улыбнулась она. — Но туда все хотели, когда маленькие были. Так до меня очередь и не дошла. А в старших классах уже неинтересно стало.

«Прикольно. Лучше бы над хомячками. Что я теперь с этим Невзоровым делать буду?» — подумал Димка.

— А почему ты вдруг спросил?

— Да так, ничего.

Рассказывать про наказание ему не хотелось…

На перемене он спустился на второй этаж. У Димки появилось ощущение, что он оказался внутри улья с буйнопомешанными пчелами. Малыши так орали и хаотично носились вокруг Димки, что он уже хотел повернуть назад, но тут его взгляд зацепился за мелкого мальчишку, в одиночестве стоящего у подоконника с цветами и внимательно смотрящего в окно. Димка подошёл. Выглянув наружу, не увидел ничего заслуживающего внимания.

— Слышь, пацан! — начал разговор Димка.

Мальчик вздрогнул и испуганно обернулся к нему.

Димка заметил, что на чумазом лице были отчётливо видны светлые полосочки от слëз.

— Чего ревëм?

Он хотел просто спросить про второй «А», но как-то неудобно было делать вид, что не заметил слёз. «Наверное, в классе кто-нибудь обидел, теперь ещё заступаться придётся», — пронеслось в голове у Димки. Ну ладно, теперь уже поздно отступать.

— Обидел кто?

Мальчишка замотал головой. Поняв, что Димка не представляет для него никакой опасности, он разжал свой кулачок и показал не подающего признаки жизни большого чёрного жука.

— Вот! Он жил-жил. А я…

По его щекам снова потекли слёзы.

Димка нагнулся, чтобы получше рассмотреть насекомое.

— Чего, наступил, что ли?

— Не, — снова залился слезами мальчик. — Я его ещё осенью сюда в цветы посадил, — сквозь слёзы бормотал он. — Приходил, разговаривал с ним, а он умер! Это всё я виноват! Надо было его на улицу выпустить, а я!

— Не, не умер он! — уверенно сказал Димка, судорожно вспоминая биологию. — Он это, в анабиоз впал!

«Чего я горожу!» — подумал Димка, но вслух продолжил: