Честно говоря, он уже устал от этого. Было тяжко строить всю жизнь вокруг этих часов. Жить с оглядкой, повлечёт ли очередное действие уменьшение или увеличение дней его жизни. И самое неприятное — знать точное время своей смерти. Но снять сам их он не мог, да и не особо старался, думая о том, как много людей спас, просто не позволив выходить им в горы в опасные дни.

Жизнь продолжалась.

Как-то раз, уже в почтенном возрасте, Юрия Михайловича пригласили на конференцию по развитию активных видов спорта в Марокко. Вечером накануне отъезда он решил прогуляться по местному рынку и был оккупирован толпой настойчивых продавцов. Они окружили его, пытаясь всучить какие-то побрякушки и подозрительные сладости. От шума очень болела голова, и Юрий уже пожалел о том, что вообще пришёл сюда. Он пытался выбраться из этого круга, но торговцы, почувствовав лёгкую добычу, не выпускали его.

И тут шум внезапно стих. Продавцы расступились, образовав коридор, в конце которого стоял совершенно седой чернокожий старик с большой палкой. Шаркая ногами, он в полной тишине подошёл к Юрию и, заглянув тому в глаза, дотронулся до его часов.

— Узнал? — на чистом русском спросил он. — Как тебе живётся с моим подарочком? Могу забрать, если устал. Не каждому по силам знать, сколько ему отмерено, — улыбнулся он.

Юрий хотел возразить, что часы он снять не может, но тут с удивлением заметил, что они свободно болтаются у него на запястье. Он расстегнул их и, протянув старику, наблюдал, как тот застёгивает браслет на своей руке.

Нечаянно…

Девочка потрогала уже подсохшую корочку на коленке и ответила Максу:

— Нет, не поеду. Мать точно прибьёт, если я опять опоздаю…

— Ну как хочешь… — лениво проговорил Макс, щёлкнув зажигалкой, которую минут пятнадцать крутил в руках. Он уже пару часов пытался бросить курить, и пока у него неплохо получалось…

— Я тогда с Ленкой поеду, — тряхнул Макс рыжей копной волос и обнял за плечи Ленку, которая с видом превосходства взглянула на Маринку и, хлопнув длиннющими ресницами, перекинула ногу на ногу, задрав свою зелёненькую юбочку почти до трусов.

— С Ленкой? — Маринка не верила своим ушам. С этой б…? — ткнула она в Ленку пальцем, чуть не попав ей в глаз.

Димка подался вперёд, насмешливо глядя на Маринку.

— Ну да! Тебе же мамочка ничего не разрешает! Иди домой, малявка!

— В игрушечки свои играй! — радостно подхватила Ленка.

— Ах так! Вот вы какие, значит… — добавив несколько витиеватых матерных фраз, Маринка развернулась и побежала к дому, поскальзываясь в шлёпанцах.

«Только бы не упасть! Только не грохнуться прямо у них на глазах! — думала она, глотая слёзы. — Вы у меня ещё пожалеете!»

Вбежав в квартиру, она первым делом распахнула дверь в комнату. Действительно, игрушки были везде: домики из картона гнездились на полу, куклы и непонятные фигурки сидели на подоконниках и вдоль стен. Видно было, что многие из них Маринка сделала сама.

— Игрушки мои не нравятся? — вслух произнесла она. — Предатели! — всхлипывая, продолжала она.

Не слушая маминых вопросов, Маринка захлопнула дверь и уселась на корточки перед кучей мусора, состоящей из коробочек, кусков пластилина, обрезков бумаги и клубков ниток. Проковырявшись там минут десять, она бросила получившееся нечто на пол и с остервенением начала топтать это что-то шлёпанцами, размазывая слёзы и сопли по лицу. Обессилев, упала на кровать и провалилась в глубокий сон.

Проснувшись от звонка телефона, Маринка вскочила и, схватив трубку, услышала до странного спокойный голос Димкиного друга Макса.

— Марин! Ты знаешь? Макс с Ленкой сегодня разбились. Оба. Насмерть.

Телефон выпал из Маринкиных рук.

— Простите меня, — прошептала она. — Простите меня! — закричала она уже во весь голос и грохнулась на колени, больно ударившись о паркет худыми коленками. Дрожащими руками взяла с пола расплющенную машинку, которую только пару часов назад так нещадно топтала. Машинку, сделанную из втулок от туалетной бумаги и пакета от молока. Засунув внутрь пакета руку, она вытащила комок пластилина. В нём ещё можно было распознать двух человечков. Девочку в зелёной юбке и мальчика с рыжими волосами.