— Да? — удивлённо отозвался Лёха. — Надо записать. А я вроде и без названия смог… Смотри: вот это генератор роста клеток. По моим расчётам взрослому человеку одной таблетки должно хватить на две-три недели, главное — чтобы позвоночник был цел, тогда клетки костного мозга начнут структурироваться, выполняя функцию… А бог с этим! — прервал он свою лекцию, видя вытягивающееся лицо Андрея. — Верь мне на слово! Отрастает! Всё отрастает! — воодушевлённо воскликнул Лёша. — С этими таблеточками я переверну мир! В проекте, конечно, и с позвоночником надо что-то придумать… Но пока так, — Лёха скромно улыбнулся. — А это: тадааам! — достал он с полки прозрачный пакетик с красным порошком внутри. — Обезболивающее века! Чё, не веришь? А вот смотри сюда, — и Лëша осклабился щербатой улыбкой. — Смотри! Видишь, ни одного здорового зуба нет!

— И что?

— А то! Что я с такими зубами уже б на стенку лез от боли. А я, видишь, как под прошлое Рождество выпил пару грамм, так до сих пор и не болит ничего. Лёха же умный! — поднял он вверх указательный палец и тут же опустил его на стол.

— Ну на, режь!

Андрей вспомнил, что уже видел это в каком-то фильме.

— Чего резать? — шёпотом спросил он, испугавшись своих предположений.

— Палец режь! — протянул ему нож Леший. — На ком великие учёные ставили эксперименты? В первую очередь на себе! Так что давай, не дрейфь, генератор с обезболивающим я уже принял. Завтра должен отрасти! Вперёд! Будешь моим ассистентом, и твои бедные дети будут читать о своём папочке в учебниках биологии!

Лёху передёрнуло. Видимо, от этого мирно спавший до того момента за пазухой у Андрея гусь загоготал, выглянул из воротника и со смачным звуком наложил кучу где-то в районе Андреева живота.

— Не чувствуешь боли, говоришь? Отрастёт, говоришь? — мозг Андрея лихорадочно заработал, выдавая одну идею за другой. — Так это же многие проблемы можно решить! А, была не была! Как-то я не готов пока друзьям пальцы отрезать. Вот! Жертвую на благо науки! — Андрей вытащил сопротивляющегося гуся и водрузил его прямо на стол перед ошалевшим Лешим. — Только знаешь, — оглянувшись на горы железок, добавил Андрей, — я его на время эксперимента домой заберу. А то ты его потеряешь здесь, в своём мусоре…

Жизнь начала налаживаться. Бедные дети уже перепробовали всевозможные блюда из гусятины: гусь жареный, вяленый, тушёный, пироги с гусятиной, суп на гусином бульоне — это малая толика того, что готовил Андрей на кухне в этом месяце. Конечно, сначала были проблемы с разделкой ещё живого гуся, но во имя эксперимента и детей он вечерами мужественно прокрадывался на балкон, пока гусь спал, и острым скальпелем аккуратно отрезал нужную ему часть гусиного тела. На следующее утро на гусе не было и царапины, и он радостным гоготом приветствовал хозяина. Маринка, смотря на это, как-то успокоилась и уже не уговаривала Андрея бросить музыкальную студию и устроиться на нормальную работу. И бедные дети уже не выглядели такими бедными… Но неприятность пришла откуда не ждали…

Зачастил к ним в гости сосед. Пузатый и вежливый Михаил Ефремович. То на чай останется с пирожками с гусятиной, то с утра на тарелочку гречки с гусиным мясом напросится. Как, говорит, Андрюш, ты готовишь замечательно! А сам всё по сторонам озирается да к гусиному гоготу с балкона прислушивается. А Андрею давно уже охота кому-нибудь про феномен сей рассказать. Терпел, терпел — и под большим секретом и выложил всё Михаилу Ефремовичу. Тот охал сначала, ахал, а потом пристал — продай гуся да продай. Или хоть таблеточки продай, которыми гуся кормил!

— Не могу, — отвечал ему наш Андрюша, — это ж не просто гусь, а научный эксперимент!

И тетрадкой перед лицом соседа помахивал, в которой рост, вес гуся и сколько граммов с какого бока Андрей ему отрезал.

— Вот эксперимент закончим, патент получим, тогда да, приходи. И скидочку тебе, как доброму соседу, сделаем.

Но сосед всё не унимался. И «девятку» свою Андрею отдать обещал и даже квартиру завещать свою однокомнатную, что прямо за стенкой Андрея. А тут вдруг притих. И гусь как-то притих. Не слышно его с балкона-то совсем. Подгоняемый дурными предчувствиями, Андрей распахнул дверь и остолбенел. Балкон был пуст, а в пластиковой перегородке, отделявшей его от балкона Михаила Ефремовича, зияла огромная, грубо вырезанная дыра.

— Гусик! — закричал Андрей, воздевая к небесам руки. — Зачем ты меня покинул! Гусик мой!

Он побежал к выходу из квартиры, намереваясь любым способом вернуть питомца, но тут его привлёк странный шум с улицы. Андрей выглянул с балкона и не поверил своим глазам: внизу была вся семья Михаила Ефремовича: дородная жена Дарья и их приехавшие на каникулы дочка с внуками. Все они вцепились в гуся так, что его почти не видно было под их руками, и отчаянно орали. В кармане Андрея зазвонил телефон, он достал его и нажал на кнопку «Принять вызов». В трубке раздался довольный голос Лешего:

— Ну что, ты тоже это видишь? Я же говорил, что у меня всё получится.

Лёха жил в доме напротив, и его окна выходили на тот же двор, что и окна Андрея.

— Что с ними? — прошептал Андрей.

— Как что? Приклеились! Я же клей «Антивор» всё-таки доработал! — ликовал Лёша. — Понимаешь, я как чувствовал: сегодня зашёл и обработал гуся своим клеем. Да, вышел сегодня на улицу, представляешь! В первый раз в этом году! Ещё тебе сказать хотел, чтобы пару дней мясо не ели. Фиг знает, как на человека подействует. А вот смотрю — пригодилось! В первый же день пригодилось! — радовался он. — Теперь час-два так и будут ходить, а потом отвалятся, ты проследи там, чтоб гуся-то забрать! И ещё: ты телик включал сегодня? Нет? Я сейчас случайно в новостях увидел, твой Иванчук первое место на международном конкурсе выиграл, так что не зря ты с ними возишься, Андрюха, ой не зря!

Айсик открыл один глаз и увидел перед собой ковёр. Открыл другой и увидел дерево. Дерево росло на берегу большого озера. Айсик поднялся и пошлёпал к берегу. Изображение ковра отчётливо проступало сквозь всë изображение. Айсик чертыхнулся и закрыл один глаз рукой. Дерево пропало. Изображение ковра стало чётче и ярче.

— Вот, блин, — сказал Айсик и закрыл другой глаз. Озеро ему нравилось больше. С перекошенным лицом, крепко зажмурив правый глаз, Айсик попрыгал на берегу, вылезая из трусов, и бодро вбежал в воду.

— У-ух! Холодненькая!

Переплыв озеро туда и обратно, Айсик натянул трусы и, зажмурив левый глаз, сразу очутился на диване, возле стены с ковром, в квартире своей бабушки. Теперь можно и поесть!

— Айсик! Завтрак готов!

Бабушка зашла в комнату с полной тарелкой ароматных блинов.

— Бабуля! Как ты вовремя! — Айсик взял тарелку у неё из рук и с аппетитом принялся за верхний блинчик. — Быстрее надо, бабуль, а то вернуться не успею. Я знаешь, где вчера был? В Ставангере!

— Ой, внучек, всё бегаешь и бегаешь. У тебя и так вся жизнь впереди. Всё равно забудется.

— Ну бабуль! Как забудется, так потом и вспомнится. Ещё неизвестно, как жизнь сложится…

***

— А чегой-то мы опять слюни распустили? — няня Аня взяла бумажную салфетку и вытерла Айсику ниточку слюны, свисающую с подбородка. — Сегодня во сне так руками махал, прямо пловец. А теперь видишь, слюнки распустил, большой мальчик-то уже, шестнадцать скоро! Скоро мамочка с работы придёт. Скажи «ма-ма».

— Мама.

— Вот молодец! Сказал! Так и говорить начнёшь! Была бы бабушка жива, порадовалась бы за тебя! Ну ничего, придумают учёные лекарства, вылечат тебя. Весь мир повидаешь. Ой ты мой хороший…

— Маш! Ну ты вообще! — Маринка, вытаращив глаза, глядела на Машу. — Ты чего вчера Витька одного на кухне оставила? Ты вообще не боишься его потерять? Уведут!

— А что мне бояться-то! — Машка сплюнула сквозь зубы и произнесла: — Ну куда он от меня денется? Кому он такой убогий нужен? Но вообще, если честно, я сперва переживала. Думаю, как я без него. Мне раньше казалось, что меня ни в одно приличное место без Витька не пустят. А тут на днях так получилось, что без него везде ходила. Никто даже внимания не обратил. Как будто так и должно быть.