— Да, конечно, Ев, если хочешь. Давай завтра гавриков своих покормлю, и пойдём. Можем к Машке сходить или к Артуру. Только зря это всё, вот увидишь…

На следующий день уже в девять утра Адам, Ева и двое малышей спускались по крутой лесенке в какой-то погребок. Открыв дверь и подождав, пока глаза привыкнут к полутьме, они увидели несколько столиков и старый деревянный прилавок. За прилавком, положив на него груди, восседала женщина, лет сорока на вид. Она была непомерно толста.

— О! Адамчик явился, дорогой! — заголосила она. — Да не один! Садитесь, дорогие! Возьмите деткам по мороженому, там, в холодильнике! Опять, Адамчик, меня в лес будешь звать, дорогой! И не проси! Я уже три года отсюда не выхожу, и не хочу я видеть этот ваш мир! — не давая вставить и слова, говорила и говорила, как фокусник, одновременно доставая откуда-то из-под прилавка тарелки и разные кушанья.

Ева уже очень хотела выбежать наружу и больше не видеть эту странную женщину, но ей хотелось ещё кое-что выяснить.

— А скажи мне, пожалуйста, — прошептала Ева Адаму, — я до сих пор не поняла, как отличить биоробота от человека?

— Да с первого взгляда никак не отличишь, — сказал Адам. — Вот поживёшь с ним несколько лет, увидишь, как человек стареет, ругается и истерит по пустякам, — посмотрел он на Марию, — и сразу поймёшь. Врачи как-то определяют приборами, а так вообще непонятно. Мне как-то малого одного принесли, а он кривоногий, рахитичный — сразу видно, человек! Потащил его к врачу — а тот говорит: где вы такого древнего биоробота взяли? Ему уже лет сто, опытный образец. Вот так! Пришлось в семью отдать.

Мария наконец перестала метать кушанья на стол и замолчала. Задумчиво подперев щёку ладонью, она переводила взгляд с Евы на малышей.

— Ой! Какие же вы счастливые! Вся жизнь впереди. Ты кушай, деточка, кушай плов, только что приготовила, небось дома-то таким не кормят!

Ева с опаской поднесла ложку ко рту и почувствовала какой-то нереальный, просто фантастический вкус неведомого ей блюда. Ева сидела, ела Машин плов и плакала, не зная, почему, и думала: «Интересно: первый раз плачу оттого, что ем очень вкусную еду».

Выйдя из погребка, Адам сказал:

— Видишь, она не хочет с нами. Её тут кормят, поят, телевизор дают смотреть, ей даже в клинику для похудения предлагали бесплатно лечь. Но её всё устраивает… Ну что, к Артуру?

— Да, да! К дяде Артуру! — радостно закричали малыши.

Артур оказался мускулистым молодым человеком, тренером в бассейне.

— Вот, ребят, подкачался, не хочу плохо выглядеть на фоне коллег.

Он радостно поздоровался с малышами и повёл их в лягушатник.

— Слушай! — Евка оглядывала атлетически сложённых биороботов, кишащих в бассейне. — А зачем им вообще в бассейн ходить?

— Как зачем? — удивился Адам.

— Ну смотри, я думала всегда, что в бассейн хожу ради здоровья и внешности. А они и так почти не болеют, и внешность у них у всех обалденная. Зачем тогда?

— Ну, может, для кожи полезно? — неуверенно предположил Адам. — Они всё-таки не просто роботы, а био…

— Ну что, человеки… — радостно произнёс Артур. — Сами-то не хотите поплавать?

— Не, как-нибудь в другой раз. Ты лучше скажи, Артурчик, не хочешь ли ты с нами свалить от всей этой суеты? — обвёл глазами зал Адам.

— Не, ребят! На фига мне сваливать? У меня всё есть, никто меня не притесняет. Еда, жильё, девочки из секс-услуг, — наклонившись к Адаму, понизив голос, сказал он. — А знаешь, какие там девочки! Лучше настоящих!

— Артур, а может, тебе с нами не уезжать, а тут жениться? Человека тебе подыщем. Детишек нарожаете…

— Сколько тебе раз повторять! — медленно, как умалишённому, повторил Артур, стоя спиной к бассейну. — Я не хочу. Не хо-чу. Зачем мне жена? Зачем дети? Ж*пы им вытирать? В школу водить? Воспитывать? Деньги тратить? А ради чего? Чтобы он смотрел, как я старюсь, покрываюсь морщинами, схожу с ума и умираю? А потом через несколько десятков лет умирает он? Ты извини, я не вижу в этом никакого смысла. Вот ты! — ткнул он в Адама пальцем. — Сколько уже на этих спиногрызов истратил? Раздал бы их давно биороботам, в нормальные семьи. Я тебе говорю: твоя идея поселения — это утопия!

В этот момент Артур поскользнулся на плитке и плюхнулся в бассейн.

— Точно утопия! — прыснула Ева. — От слова «утопиться»…

— И не хочу про это вообще разговаривать. Совсем, — продолжал вынырнувший из воды Артур. — А потом тебе, наверное, и не разрешат это поселение. Дети без документов. Сколько их у тебя — шесть, восемь?

— Десять, — буркнул Адам.

— Ну вот, тем более — десять! — грустно добавил Артур. — Это сто лет назад ушёл в лес и типа спрятался. А теперь захотят — из-под земли достанут. Ты вот на что жить-то в лесу планируешь?

— Ну, картошку там сажать, кур разводить.

— Кур! — фыркнул Артур. — А если дети заболеют, лопухами лечить? Пиявками? Не, ребят, это без меня, пожалуйста.

— А я тебе говорил! — сокрушался Адам по дороге домой. — Я ещё со многими разговаривал, по всей стране ездил. Никто не видит смысла в размножении людей. Я и сам иногда сомневаюсь, зачем всё это устроил. Я их понимаю: трудно что-то менять, когда всё и так хорошо. Ну ладно, ты ещё подумай, я же тебя не заставляю, Ев! Если хочешь, приходи просто в гости, когда захочешь.

«А кстати, — подумала Евочка, — все друзья называют его Адамом. Значит, и правда его так зовут?»

Ева пришла на следующий день, и через день, и ходила в детский дом всё длинное лето и осень. Занималась с детьми, ходила с ними на речку, помогала в готовке и уборке. Зимой её мама и папа заявили ей, что так дело не пойдёт и она обязана ходить в школу для дальнейшего поступления в институт, так как пресловутый совет рекомендовал всем человеческим детям иметь законченное высшее образование.

Ева стала потихоньку собирать вещи, которые, как ей казалось, понадобятся им в поселении. Отъезд назначили на пятнадцатое мая. Жить решили в одной заброшенной деревеньке на берегу реки. Адам купил старенький автобус и целыми днями ковырялся с мальчишками в моторе.

— У нас будет время для утепления домов до похолодания. Разобьём огород! — старался не унывать Адам. — Прорвёмся! Там до ближнего городка три часа на машине, будем в магазин ездить. Ничего, проживём как-нибудь.

— Потом кур где-нибудь купим, козочку, — мечтала Ева. — И дети на природе. Хорошо.

Выезжали в шесть утра. Артур хотел попрощаться, поэтому попросил подождать его на той самой площади, где Ева впервые увидела Адама. Накрапывал дождик, невыспавшаяся малышня ныла в автобусе, пока Адам курил на ступеньках. Ева вышла к нему:

— Думаешь, не пожалеем?

— Нет, Ев, я чувствую, всё будет хорошо…

Тут из-за угла выбежал Артур. За руку он держал красивую девушку с огромным животом. А за спиной у Артура был рюкзак, вдвое больше него.

— Вот, знакомьтесь… Лиза. Моя жена. А там, — указал он на Лизин живот, — мой сын! Продолжатель рода, так сказать.

Адам с Евой изумлённо смотрели на счастливую пару.

— А, я самое главное не сказал! — продолжал Артур. — Мы решили с вами ехать!

Вдруг около автобуса притормозила маленькая салатовая машинка. Стекло опустилось, и все увидели тройной подбородок Машки, гордо сидящей за рулём.

— Что, ребят, не ожидали увидеть? А я решила, кто же в вашем поселении вас кормить будет? Ну и продала к чёртовой матери свою лавочку! Живём-то один раз, — засмеялась она.

С другой стороны к автобусу подъехала машина с пожилой парой. Они сказали, что всё продумали, взяли все свои сбережения и хотят участвовать в возрождении вымирающего вида. Площадь постепенно наполнялась людьми. Настоящими людьми! Некоторые знакомились друг с другом, а некоторые бросались обниматься, словно старые друзья, которые не виделись много лет.

— Слушай, а откуда они друг друга знают? — ошарашенно спросил Адам у Артура.

— Да Ева твоя же в социальной сети группу создала «Только для настоящих людей», там все и перезнакомились. Только она уже давно туда не заглядывает. Вон сколько народу захотело восстанавливать человечество. Вон, я вроде того чувака в чате видел! — Артур ткнул пальцем в толпу. — Он вообще из Эстонии.