На мужском лице появилось удивлённое, растерянное выражение ребёнка, которого уличили во вполне невинной, на его взгляд, шалости.

— С ним что-то не так? — недоверчиво уточнил он, кивнув на блестящий чёрный камешек на шнурке.

— Насколько я могу судить, он в порядке, если не считать того факта, что это любительская поделка сомнительного качества, — отрезала Элида.

— Да ладно, — небрежно отмахнулся незнакомец. — Перед тобой более чем приличный товар. От нашей продукции ещё никто не пострадал.

— Как будто вы проверяете, — презрительно процедила подруга.

Внезапно мне послышался какой-то треск рядом, за ближайшей ко мне сосенкой. Вздрогнув, я обернулась. Тропка позади терялась в потёмках. Я поёжилась. Долго ещё доблестная следовательница собирается вести разоблачительную беседу с подозреваемым?

Мимо прошмыгнула тень. Вернее, даже не прошмыгнула, а скользнула по краешку поля зрения правого глаза лоскутом тьмы, чуть более густой, чем сумерки вокруг. Мелькнула впереди, на склоне, взвилась в воздух, чёрным клинком рассекая белое сияние светлячка, и… приземлилась прямо на Элиду. Девушка вскрикнула, неуклюже заваливаясь лицом вперёд, тьма же, лихо использовав её спину вместо трамплина, снова росчерком пера прорезала свет, нырнула в заросли с другой стороны и растворилась без следа и единого звука. Мужчина стоял ближе к воде, немного левее «собеседницы», и потому просто отшатнулся, пропуская тень мимо себя. Явно машинально вытянул руки и вовремя подхватил подругу, избавив от весьма болезненной встречи с камнями. Элида повисла в малоудобной позе, продолжая сжимать накопитель. Вскинула голову, уставилась на нежданного спасителя. Мгновение они таращились друг на друга с одинаково растерянным и трогательным выражением, затем мужчина вспомнил, кто есть кто в этой пьесе, и отпустил девушку. Та шлёпнулась на колени, а незнакомец сноровисто подобрал замороженный пистолет и, перебрасывая в прямом смысле холодное оружие из руки в руку, дал дёру за тенью. Огонёк, будто привязанный, полетел за хозяином и спустя секунду потонул в темноте, точно его наконец-то деактивировали.

Я торопливо спустилась на берег.

— Ты жива?

— Жива, — недовольно проворчала Элида, поднимаясь с колен. — Ты видела, что это было?

— Нет, — виновато призналась я. — Я даже не поняла, на кого оно было похоже — так быстро оно двигалось, но человеком однозначно не являлось.

— Отлично, — с нехорошей интонацией протянула подруга. — Просто замечательно. Мы его упустили. И шут с два теперь зацепим повторно, потому что этот любитель пистолетов расскажет обо всём своему приятелю-кудеснику и тот поставит защиту.

— По-моему, она уже стоит, — вздохнула я. — Потому-то ты и зацепила за созданного им светлячка, который оказался поблизости, а не за самого колдуна.

— Демоны! — Элида в сердцах пнула горку побольше, и серые камешки бултыхнулись в воду.

— Надеюсь, ты не собираешься его преследовать? — на всякий случай уточнила я.

— Как? Поисковая связь оборвана, а искать по запаху и следам я не умею, я же не оборотень.

— Тогда, может, по домам?

Ничего не ответив, Элида побрела к тропинке.

Ворота и входная дверь пансиона запирались строго в десять. Естественно, припозднившихся гулён сие обстоятельство ни капли не смущало. Выбиравшаяся на ночные прогулки Эрика пользовалась лазом под оградой — Нед уверял, будто волчица вырыла его самолично, то есть самолапно, — с той стороны решетки, которая была ближе к Ювенте. Пансионеры, разумеется, не пытались протиснуться в скрытую кустами боярышника земляную дыру. И не только по причине заботы о собственном внешнем виде: Брин как-то раз на спор сунулся туда и банально застрял, вытаскивать его пришлось всем педагогическим составом, причём, когда Манфред, подозрительно ласково улыбаясь, предложил быстрый и крайне действенный способ избавления от тисков западни, юный катесс фальшиво заверил, что ему и тут хорошо… Мы прибегали к услугам магии, то проходя сквозь прутья — правда, вариант чересчур энергозатратный и не годился, если мероприятие оказалось удачным, и любитель поздних развлечений едва держался на ногах, — то «выламывая» одно из них и устанавливая обратно по возвращении, а то и попросту перелетая. Как во всяком уважающем себя учебном заведении магического направления, ограда по периметру была увешана сигнальными амулетами, чуть что предупреждавшими о вторжении, но благодаря Эндрю, второму брату Ниссы, «сигналки» считали нас «своими» и свободно пропускали, не ставя преподавателей в известность. Единственный и весьма важный нюанс заключался в том, что условный контрольно-пропускной пункт располагался лишь в одном месте, за пансионом, там, где решетка спускалась к воде, и потому всякий раз приходилось терпеливо тащиться именно туда.

Поскольку время уже давно перевалило за десять, проникать в родные пенаты пришлось через наш КПП, посредством левитации через ограду. Возиться с замком на входной двери мы не стали и залезли в собственную комнату через оставленное открытым окно, словно домушники. Лучше владея левитацией, я поднялась первой, отодвинула тюль и спрыгнула с подоконника на пол. Подержала занавеску, пропуская подругу. Та последовала за мной и вдруг замерла, напряжённо вглядываясь в наполнявшую помещение темноту. Я обернулась, и по глазам ударил свет резко вспыхнувшего волшебного огонька. Элида прокомментировала это дело тремя непечатными словами, я вздрогнула. Александр, спокойно восседавший на стуле возле моей кровати, не смутился.

— Вероятно, мне следовало бы выразиться примерно в том же духе, — заговорил он, оценивающе рассматривая нас. — Интересно, что же за вечеринка такая у вас проходила, раз вы не пригласили на неё Брина?

— Девичник? — неуверенно предположила Элида.

— И Ниссу? — резонно продолжил директор.

— Мы гуляли, — почти не соврала я.

— На каблуках? — скептически вскинул брови мужчина.

— Какая разница, где мы были и что делали? — возмутилась девушка. — Главное, что это никоим образом не касалось вашей дражайшей Ситары.

— Тогда почему её тоже нет на месте? — вкрадчиво полюбопытствовал Александр.

Отправиться на разведку по окрестностям Ситара рискнула только на второй день. Вернее, вечер. Волосы в пучок и под шапочку, удобные чёрные брюки, водолазка и простые ботинки. Выход из комнаты через окно, с территории пансиона — через земляной лаз под решёткой. Обнаружился оный довольно легко. На занятии по практике Ситара от нечего делать начала мысленно прощупывать защиту на ристалище, затем, увлёкшись, на окружающей «Дион» ограде. Тут-то и попалась дыра в земле, будто вырытая крупной собакой. Ещё от подкопа веяло магией, слабенькой, явно затёртой во избежание привлечения ненужного внимания. Магия была человеческой. Лазом же пользовался отнюдь не простой смертный и явно не человек. Впрочем, Ситару не слишком волновало, кто и для кого выкопал эту траншею. Главное, что с её помощью можно было выбраться с территории учебного заведения незамеченной как для случайного прохожего, так и для защитных амулетов и преподавателей.

Тэннон походил на сотню других провинциальных городков, где доводилось ненадолго останавливаться её семье. Расположен вдали от столицы и крупных мегаполисов, населён не слишком густо, две-три достопримечательности, типовые здания и погрязшие в своих проблемах люди. Бродя по шумным улицам, девушка сняла шапочку, свободно распустив волосы по плечам. Здесь никто не обращал на одетую в чёрное фигурку внимания, не смотрел ей в рот, словно призовой лошади, не шептался за спиной. Окружавшая Ситару серая масса ещё не знала, кто она. Так бывало уже не раз. Поначалу казалось, что всё складывается неплохо и люди вокруг милы и доброжелательны. Рождалась надежда, слабая, робкая, неуверенная… А затем мир катился в бездну. Выбившееся из блестящих прядок ухо, опрометчиво забытая перчатка или шляпка, настойчивые вопросы вроде бы дружелюбных соседей, учителя в бесчисленных школах, внезапно проявлявшие острый интерес к странноватой новенькой. И рано или поздно в один далеко не прекрасный день появлялись они. Всё повторялось: снова бегство из дома посреди ночи, а то и дня, снова паника в глазах родителей, которую они тщетно пытались скрыть от дочери, снова лихорадочный поиск нового укрытия. Вечный замкнутый круг.