- Будто бы я знаю как сюда попал! Секунду назад я был в комнате с огромным семечком. Меня к нему подключили и вот, я оказался здесь.

- Тогда ты уже должен был быть частью меня.

- Тем не менее это не так. Я этому рад.

- А я не очень. Ты не был поглощен и не можешь быть поглощен. Твоё сознание уничтожило тот большой перикарион, который должен был его обработать. Оно просто пробило дыру в моей огромной нейросети и сформировало из моих частей себе новое тело.

- Так это не моё тело и не какая-то иллюзия? Забавно, а выглядит прямо как настоящее. Даже одежда и содержимое карманов точь-в-точь моё. - я ещё раз взглянул на свои руки, чтобы убедиться в том, что они идеально похожи на те руки, которые я всегда видел перед собой.

- Что ты за тварь такая?

- Это, опять же, должен был быть мой вопрос.

- Так ты мне не расскажешь?

- Я не знаю, что тебе рассказать.

- Расскажи про себя. Я хочу понять, почему у меня не получается тебя поглотить.

- Мне нечего про себя рассказать. Я жил спокойно в лесу, охотился, мечтал сбежать. А потом чёртовы птицы втянули меня в безумную канитель с богами, клонами, воспоминаниями и вот, теперь, с собственной смертью. Ничего особенного, если задуматься об общем положении дел в Чаще.

- Если бы ты действительно жил в Тихом Лесу, я бы чувствовал тебя. А ты бы слышал мой зов.

- Так это ты заставляешь зверей мутировать? Это твой голос заставляет некоторых дичать?

- Это не моя цель. Это её побочное влияние. Мой зов действует на ваш мир, заставляя его изменяться. Но мне нет дела до этих изменений, ведь в итоге он весь будет моей частью. И все, кто слышал мой голос, будут мной.

- Сейчас я тебя слышу и, тем не менее, со мной ничего не происходит.

- В этом всё и дело. Ты второе существо, что может меня слышать и говорить со мной.

- Первым, надо думать, является Король?

- Ты его знаешь?

- Ну он о тебе рассказывал, Бог Корней. Рассказывал как раз перед тем, как сунуть мою голову под твой стебель.

- Какое милое имя вы мне придумали. Бог Корней... А я ведь совсем не похож на созидателя. Я скорее ассимилятор. Моя цель - поглощение.

- Это я понял. Хочешь поглотить наш лес и хочешь, чтобы волки помогали тебе с тем, чтобы прорасти в нашей реальности. Отлично ты им наплёл, чтобы устроить настоящий апокалипсис и всех убить.

- Я никого не убью. Все вы станете моей частью.

- Какое это имеет значение? Если все звери лишатся своих личностей, дополнив твою. Это равносильно смерти.

- Их личность никуда не денется. Все их воспоминания, чувства и мысли просто зазвучат в унисон. Они помогут расти нашей общей нейросети, напитывая её силой и позволяя поглощать не только живую материю, но и целые звёзды, галактики и квазары. Это уже случилось с бессчётным числом существ в трёх вселенных. Говоря от их имени, я могу сказать, что они более чем счастливы в новом положении.

- Разве личность создают только воспоминания, мысли и чувства? Я вот вообще ничего не помню о прошлом. Однако, нельзя сказать что я не являюсь личностью.

- Ты захотел пофилософствовать со мной о природе вещей?

- А что мне ещё делать? Я, можно сказать, умер. И теперь заперт тут с тобой на неопределённый срок. Придётся подружиться и изрядно поболтать, чтобы скоротать вечность. Разве ты, будучи один во всей своей вселенной и даже не одной, не хотел бы с кем-нибудь поболтать?

- Я сам себе собеседник. Бесконечное число нейронов, обменивающихся друг с другом информацией в пределах всей вселенной.

- Всей вселенной, где нет ничего кроме тебя.

- Я и есть вселенная. И я же её население.

- И всё же, по сути своей, ты один.

- Ты возвращаешься всё к той же теме.

- А что мне ещё делать?

- Исчезнуть. Или стать моей частью.

- Я не уверен, что я могу это сделать.

- Ты можешь себя убить, чтобы твоё сознание покинуло тело и позволило мне его поглотить, восстановив разорванные синапсы.

- Ну конечно, так я себя и убил.

- А что тебе ещё делать?

- Говорить. И я буду это делать до тех пор, пока я окончательно не выбешу тебя так, что ты вернёшь меня в моё тело.

- Это невозможно. Я не могу тебя вернуть. Я даже прикоснуться к тебе не могу.

- Что ж, тогда я ещё с тобой поболтаю. Всё равно никто из нас другому не уступит.

- Это всё бессмысленно и глупо. Я растил столь огромную нейросеть не для того, чтобы выслушивать кого-то столь ничтожного.

- Тогда ты мне что-нибудь расскажи, раз не хочешь слушать. Ты сам сказал, что в этой вселенной нет никого кроме нас двоих. Более того, ни я, ни ты, не можем уйти друг от друга. Так что кто-то из нас должен говорить. Чисто фактически, я мёртв и меня одолевает просто смертельная скука! При таком раскладе мне нет дела, что хочется тебе. Особенно учитывая, что именно из-за тебя мы оба оказались в таком положении. Развлекай меня, Бог Корней!

- Всё ещё пытаешься меня вывести?

- Это хоть какое-то развлечение: пытаться вечность вывести мозг вселенского размера. Особенно учитывая, что этот мозг очень самовлюблённый, раз считает, что он лучше знает, как и кому мыслить.

- Во мне заключены септиллионы сознаний. И это их коллективное суждение. Ты не можешь быть умнее, чем такое количество разумов. И, соответственно, не должен осуждать их решение.

- А ты не думал, что всё не так? Я имею в виду, ты не думал, что на самом деле не являешься тем, кем себя заявляешь? Пусть в тебе и могут быть заключены память, знания и идеи всех этих несчастных, но по сути ты можешь всё ещё быть тем, кем был изначально.

- Кем я был... изначально?

- Ну вот это твоё расширение на несколько вселенных, оно же не случилось просто так. Оно должно было с чего-то начаться.

- Кажется, это было многие миллиарды лет назад. Воспоминания об этом затерялись где-то в глубинах моей памяти. Однако, я кое-что могу рассказать о своём самом первом разуме.

-Ну, что нам ещё делать? Рассказывай!

Это случилось очень давно. НИИ «Агрокомплекс», в котором мне посчастливилось проходить свою студенческую практику, был одним из многих научных учреждений, медленно умиравших после развала СССР. Работа давно уже не кипела в его стенах, а просторные залы, кабинеты и лаборатории, лишь покрывались толстым слоем пыли, вместе со всеми достижениями, произведёнными в стенах комплекса.

Немногочисленные оставшиеся сотрудники, целыми днями только и занимались тем, что перебирали все эти груды никому не нужного хлама, для последующей консервации. В основном здесь доживали свой век седые и морщинистые профессора, что когда-то, словно атланты, держали небесный свод над Союзом, двигая его науку вперёд и стремясь накормить весь мир. Теперь же они больше походили на анатомические экспонаты, которые нам как-то демонстрировали на парах в Институте Общей Генетики.

Впрочем, кроме них тут были и студенты вроде меня, помогавшие старшим и мудрым умам, разбирать величественное здание сего НИИ по кирпичикам. Работа эта не пыльная, знай себе сортируй бумаги, таскай оборудование, да гоняй чаи вместе с профессорами, крайне любившими потравить давнишние байки своей бурной юности. Да и платили мне хорошо. Как-никак, а сорок тысяч лишними не бывают. Особенно, когда ты работаешь всего пару часов поздним вечером.

При чём, основной деятельностью, а именно отправкой всего древнего барахла на консервацию, все занимались крайне медленно и неохотно. В конце концов, все понимали, что как только процесс завершиться, всех умудрённых опытом старцев отпустят по домам, а величественное шестнадцатиэтажное здание, расположенное в самом центре города, отправят под снос или приспособят под торговый центр.

Моей главной задачей была сортировка старой документации, касающейся исследований НИИ, которую, однако, мне строго на строго запретили читать старшие товарищи. А потому, сортировал я её лишь по названиям и категориям, что были напечатаны кое-где стёршейся жирной чёрной краской, прямо на толстых бурых папках.