Последнее предпочтительнее, поэтому я, немного придя в себя на следующий день, после получения информации о больничном Кристины, позвонил Платону и параллельно запряг Людмилу насчет его учебы. Потому что не собирался разбрасываться словами. Да и пятая колонна сама себя не построит…

Людмила пошуршала в университете. И нашуршала! До сих пор не знаю, как она так умудрилась, конечно, денег дала, кому там надо, но все равно невероятная скорость и результативность!

Платона восстановили на бюджете.

Я свою Людмилу иногда боюсь, черт…

Восстановили его удачно, в конце декабря у них там сессия, и парень даже на какие-то зачеты успел. И, что характерно, сдал их! Потому что, хоть он и не посещал занятия, но связь со своими однокурсниками, многие из которых были бывшими его одноклассниками, держал. И всю программу обучения знал. Не ошибся я в нем, короче говоря.

Конечно, пришлось потратить нервы, когда Платон наотрез отказывался принимать помощь в погашении ипотеки, гордый такой, куда там! Но я не стал даже разговаривать, просто закинул денег на счет погашения и закрыл вопрос.

Это самое малое, что я мог сделать.

Я погасил ипотеку, оправдав перед парнем этот поступок так: родственная помощь, в любом случае, женюсь на твоей сестре.

И процесс пошёл, Платон, мой шпион в неприступной крепости, докладывал по нескольку раз на дню обстановку. Я с ним даже встречался, когда не выпадал в коматоз после рабочего дня. Обещал ему трудоустройство на время каникул.

И всё это общение постепенно переросло в дружеские посиделки. И вот я уже не с Кирюхой бухаю, а сижу в суши-баре с пацаном, который мне раскрывает забытый мир студенчества, юношеского максимализма и массу интересных идей. В Платоне явно прячется будущий креативщик, и я попросил его пошарить насчёт этой профессии. Гребенщиков хорош, но фирма растёт, молодые кадры нужны.

А Кристина и в самом деле заболела. Простудилось солнышко, Морковочка моя. Обо мне слышать не хочет. Ругалась, что я оплатил все их долги. Она всё так же психолог на предприятии, пока что в длительном отпуске по болезни. Никуда не ходит, это точно, Платон дома ночует, в курсе. У неё, как и у меня, ужасное душевное состояние. И нужно из этого как-то выруливать.

Я тяжело вздыхаю, никак не комментируя восторги Людмилы по поводу нового эйчара. Это, в конце концов, целиком ее заслуга, пусть радуется… Наблюдаю, как она медленно сервирует мне столик и вспоминаю, когда в последний раз ходил в ресторан… Получается, только с Кристиной. Суши и пиво с ее братом в расчет можно не брать.

Совсем одичал, однако.

И вообще… Хватит, наверно, уже этого бреда. Надо что-то решать. Вот суматоха новогодняя пройдет, будет полегче…

— Меня на корпоративе не будет, — предупреждаю секретаря.

— Это понятно.

— Что вам, Людмила Вячеславовна, понятно? — не отрываясь от документов, ворчливо уточняю я, — рубашки заказаны? То, что я много работаю, не должно отразиться на моём внешнем виде.

— Бородка тебе идёт, Игорёша. Похудел ты.

— Это нормально, — не поднимаю на неё взгляд, чтоб не догадалась, насколько повлиял сейчас на меня ее такой материнский тон, заботливый и нежный, продолжаю читать. И оторопело смотрю на две новогодних открытки, которые она сует мне под нос.

— Это что? — недовольно спрашиваю у Людмилы.

— Важное мероприятие, деловой новогодний прием у губернатора, — отвечает она и, пока я прихожу в себя, принимается расписывать программу мероприятия, — бал, вечерние наряды, солидные люди, важные связи. Всего четыре приглашения, Кирилл обойдется, у него другие планы, так что это тебе и твоей девушке.

— У меня есть девушка? — холодно уточняю я, вычленяя из речи Людмилы основное.

— Я с Платоном в университете встретилась… — невинно пожимает плечами эта проныра.

— Людмила! — грозно сдвигаю брови, пытаясь затормозить ее, но куда там! Этот экспресс идет прямиком к своей цели! Не свернешь с пути!

— … без меня вы не разберётесь! — она словно не слышит меня, продолжает говорить и говорить, — купи ей платье и отправь приглашение! Игорь, она красивая, умная, выдумщица, конечно, но нельзя так долго в разлуке. И вообще, расставаться в таком возрасте вредно. Загибаетесь! И она, и ты.

— Людмила…

— Ну что “Людмила”? Что? Ты себя в зеркале давно видел? На привидение похож! И, уверена, девочка так же себя чувствует! Что бы она ни натворила, тебе надо сделать первый шаг! Мужчина ты или кто?

Очень сильно хочется сказать, что это не ее дело, а еще сильнее хочется набрать дяде Ване и пожаловаться, что его жена слишком много на себя берет.

Но это так по-детски…

И так глупо.

И вообще, все мои поступки с некоторых пор отдают инфантильностью.

Права Людмила, хоть и вредная язва, конечно.

И нос не в свое дело сует.

Сжимаю переносицу, прикрывая на мгновение веки и принимая решение.

Не стоит откладывать все на после Нового года. А то доиграюсь, досмотрюсь со стороны на женщину до того, что потом буду смотреть, как она замуж за другого выходит.

Выдыхаю, формулируя в голове предложения, и коротко приказываю:

— Платье закажи, на свой вкус. Отправь ей с одним приглашением. Но через Платона, он свой человек.

— Всё сделаю, — радостно кивает Людмила, подрывается с места, идет к выходу, поворачивается на пороге и проникновенно вещает, — Игорёша, ты не обижайся, если я вот так… Прямо… Просто мы с Ванюшей и Петрушей очень сильно переживаем за тебя.

Да уж. Особенно полуторагодовалый Петруша за меня переживает…

— Людмила Вячеславовна! Покиньте мой кабинет!

— Всё, ухожу-ухожу.

Она выбегает из кабинета, а я остаюсь сидеть и смотреть на закрывшуюся дверь.

Ловлю себя на том, что улыбаюсь невольно.

Надо же… Похоже, перед Новым годом жизнь начинает исправляться. И эта пограничная дата, 31 декабря, несет мне нечто новое.

И, как в детстве, появляется воодушевление, предвкушение праздника и радости.

— Платон! — кричу я в трубку, выскакивая из своей машины и кидая ключи валету, парень быстро садится за руль, чтоб отогнать ее на стоянку для гостей, — какого хрена происходит?

Иду ко входу в загородный клуб. Здесь только приглашенные,

территория огорожена, журналистов не пускают, предупредили сразу, что и телефон на входе отберут. Освещают мероприятие специально прикормленные товарищи, которые не подведут губернатора и его команду.

И это правильно, я считаю.

Очень серьезное мероприятие, попасть сюда — большая удача. Людмила моя — волшебница, да… Фея-крестная.

Вот только все предусмотреть не в состоянии.

Например, предугадать поведение одной бешеной, непредсказуемой Морковки.

— Не знаю, Игорь! — голос у Платона виноватый, — я в травмпункт попал!

— Ты рехнулся?! Платон, что творишь? — возмущаюсь я, поправляя распахнутое пальто и постоянно соскальзывающее кашне из натурального шелка. Черт бы побрал этот дресс-код! Чего только ради бизнеса не сделаешь! — В какой больнице? Что случилось?

— Крис не знает, я не предупредил. Ногу подвернул, упал я, ничего страшного, жить буду.

— Черт… Платон… Не вовремя как! А если она не придёт? — я оглядываюсь по сторонам, высматривая мою слишком независимую спутницу, не пожелавшую никак прокомментировать мой подарок и приглашение. Я в подвешенном состоянии эти два дня провел! И до сих пор ни в чем не уверен.

Вокруг суета.

Начинают рано, ещё на улице светло, снег серебрится в заходящих лучах солнца. Стеклянные двери открываются, впуская наряженных людей, многих я уже знаю, здороваюсь, не отнимая телефона от уха. Потом не будет возможности поговорить, заберут же все.

Столько планов было на этот вечер, и Платон обещал проконтролировать, чтоб сестра поехала на прием.