Кристина кивает:

— Конечно, слушаю вас.

— Понимаете… — начинаю сочинять я, — что-то в последнее время не очень хорошо себя чувствую… Именно в эмоциональном плане… Тревога какая-то появилась, сплю плохо, возможно, это признаки стресса…

— Да, — кивает серьезно Кристина, — это возможно… Все же, работа у вас ответственная, опять же, Новый год на носу…

— Ну вот да… — хватаюсь я за это объяснение, — очень много сил отнимает… Постоянно чувствую себя на взводе… А мне требуется успокоиться… Как это сделать, что посоветуете? Я привык к стабильности и относительному спокойствию. Но душа не на месте, и я не знаю, как взять себя в руки…

И смотрю проникновенно.

Кристина Кирилловна, не поможешь ли мне?

— Для начала, прежде, чем лечить какие-то душевные тревоги, нужно узнать, насколько вы выгораете физически, — очень по-деловому начинает говорить Кристина.

Я усмехаюсь про себя, внимательно наблюдая, как шевелятся эти губки пухлые, какие соблазнительные ямочки в их уголках.

Как у моей Морковки?

Я не помню её губы, я помню только, что её круто трахать.

Бред какой… Как же я так лажанулся, не выяснил, кто она!

А ведь шёл разоблачать. Но член победил сердце и мозг, поэтому я здесь. Смотрю и хочу другую девушку. Дальше пойдёт третья?

Я вообще ебанулся с этой дикой страстью и с этой Морковкой. Раньше у меня такого не было. А теперь я тупо заточен на секс, везде сексуальный подтекст вижу.

Я закрываю глаза, потом открываю, скидывая наваждение.

— Ещё неделю назад было всё в порядке с моим физическим здоровьем. А теперь тревоги пошли.

— Это связано с работой? Возможно, вы потеряли какой-то витамин в организме, поэтому первое, с чего стоит начать — это с обследования у врача.

— Никаких обследований быть не может, я сейчас загружен, — возражаю я.

— Я понимаю, возможно, вы отложите это на посленовогодний период, но сейчас вам желательно начать принимать витаминные комплексы. Это первое. Просто укрепляющие добавки, которые помогут вашему организму выдержать физические и эмоциональные нагрузки.

— Хорошо. Что же второе? — киваю я.

— Если вы говорите «душа не на месте», значит, нужны какие-то духовные практики.

Духовные, блять, практики…

— И с чего же мне начать? — с усмешкой интересуюсь я.

— В любой духовной системе основой является помощь другим. Соприкосновение, понимаете, Игорь Игоревич?

Как она произносит это «соприкосновение»! Мне кажется? Или все же что-то не так со мной?

— … Социум. Поддержание человеком другого человека. Кто у вас просил помощи в последнее время?

— Бывший тесть, — отвечаю я чистую правду и опять усмехаюсь, — но не до такой степени меня разрывают тревоги изнутри, чтобы я начал ему помогать.

— Помощь должна поступать от вас искренне или, допустим, то, что социум предлагает вам на выбор: те или иные благотворительные акции…

— Стоп! — тут же останавливаю я её, подняв указательный палец. Достаю свой телефон и набираю номер. — Гребенщиков! — говорю я начальнику рекламного отдела.

— Да, Игорь Игоревич, — утомлённо зевает Гребенщиков где-то на другом конце связи.

— Немедленно мне накидай планы по рекламным акциям и благотворительности, чтобы звучало и звенело, как следует, по всем СМИ. И как обычно, с прибылью…

— Сделаем, Игорь Игоревич.

— Работай, — я отключаю звонок и, улыбнувшись, смотрю на немного ошарашенную Кристину.

— Бизнес, ничего личного, — пожимаю плечами, — это пойдет в качестве… Как там у вас? Духовных практик?

— Нужно личное, — строго возражает мне Кристина. — От души, понимаете? Чтобы вам было приятно что-либо сделать. Отдача ваша личная. А бизнес… Это же не практика. Мы немного не поняли друг друга…

— Вот как? — я откидываюсь на стуле, — тогда, может быть, вы мне подробнее расскажете про практики сегодня, например…

Мои попытки назначить встречу в нерабочее время прерывает телефонный звонок.

— Простите.

Кристина краснеет, глядя на свой телефон. Пальчиками собирает гаджет в кучу, как будто он растекается по столу.

— Извините, пожалуйста, я отвлекусь.

Она отвечает на звонок, встает со стула, отворачиваясь к окну. Я тут же залипаю взглядом на изящной фигурке.

Вообще не хуже, чем у Морковки. А, может, и лучше… Как-то мягче, что ли, изгибы нежнее…

— Да, Платон.

Ого… А вот и Платон… Ну-ну…

Даже не делаю вид, что не слушаю, просто смотрю внимательно на Кристину, прикидывая, как задать вопрос про этого Платона, когда она трубку положит.

Кристина слушает собеседника, неожиданно прерывисто и взволнованно вздыхает, словно справляясь с собой.

— Продолжай.

А голос прямо мертвенный, холодный. Случилось что-то?

— Я всё поняла, хорошо.

Она отключает звонок и возвращается за стол. Совершенно бледная.

— Что-то случилось? — напрягаюсь я. — Что-то с твоим Платоном?

Специально делаю акцент на слове «твоим»

— Да, мой младший брат… Он… У него некоторые неприятности. — Кристина нервно сжимает и разжимает тонкие пальцы, затем продолжает, — Игорь Игоревич, не могла бы я сегодня отпроситься? Я понимаю, вы мне предложили такой пост, который не предполагает наличия беспокойных родственников, но один раз, перед подписанием трудового договора, я попрошу отпустить меня. Впредь это больше не повторится. И мне жаль, что нашу беседу приходится заканчивать…

— Конечно, почему нет, — пожимаю я плечами.

Брат, значит… Это хорошо.

Вызывает интерес мой мыслительный процесс… Это я так Филатова переиначиваю, если что, любил в детстве его “Федота-стрельца” читать.

Так вот, интерес вызывают пробелы в моей логике. Ну, допустим, по Морковке можно с горем пополам притянуть, что она залётная в моей фирме, и потому сложно вычисляемая. А что я Кристину-то не проверил на наличие родни, детей и прочего? Нихрена не знаю о ней…

А уже ведь собрался трахать. Старею. Точно старею. Дураком становлюсь.

В конце концов, беспорядочный секс с сомнительными бабами никогда до добра не доводил.

— Я подвезу тебя, — встаю вместе с ней, набираю смс Людмиле, чтоб водителя вызвала к входу.

— Нет, не стоит, — Кристина спешно собирается, не глядя на меня, пытается обойти, попасть к выходу. Я иду к двери, легко преграждаю ей путь.

Кристина сталкивается со мной, ойкает, чуть пошатнувшись. Мягко ловлю ее за плечи, придерживаю, смотрю сверху вниз, улыбаясь ласково и доверительно:

— Я хочу помочь от чистого сердца. Не можешь мне отказать, потому что ты — мой психолог, а я — твой послушный пациент. Мы в ответе за тех, кого приручили…

— Это… Это неправильно… — бормочет она неуверенно, чуть поводя плечами, пытаясь высвободиться.

А мне так нравится ее держать, не пускать. Есть в этом что-то примитивно-правильное. Как и то, что я начал ее на “ты” называть, а она и не заметила.

Продолжаю давить, знаю, что это бессовестно, но так хочется!

— Не ради рекламы, Кристина, не ради каких-то дополнительных… личных… профитов…

При упоминании о личном, Кристина вспыхивает краской, доставляя мне этим невероятное удовольствие.

— Игорь Игоревич! — смущается она.

— От души, Кристина Кирилловна.

— Хорошо, — после паузы, с легким вздохом, соглашается она, — но я должна признаться…

— Я слушаю.

Опускает в смятении пушистые ресницы. Красиво…

— В общем, брат… Он… Постоянно попадает в какие-то истории… Это моя вина, мой педагогический провал… Но мы рано остались без родителей, понимаете… И я все время работала… А он… Он хороший, не думайте, он очень меня любит! Но бесконечно влипает в различные плохие ситуации… И сейчас… Его арестовали полицейские. Опять! Опять! Я не знаю, что делать!

На этих словах голос ее срывается, в глазах блестят слезы.

А я, вместо того, чтоб сочувствовать, жадно рассматриваю ее бледное личико, такое нежное, такое уязвимое. Очень правильно уязвимое, так, что любого нормального мужика торкнет желанием защитить, спрятать от всего мира.