Но даже так машина ехала. И когда казалось, что мы вырвались, раздался очень знакомый хлопок. Я его слышал только вчера, когда сам пользовался гранатомётом. И будто в подтверждение моих догадок капот машины взорвался яркой вспышкой.

Машину слегка подкинуло, и руль едва не вырвало из рук. Удар был такой силы, что меня бросило на руль. Мы как будто врезались в столб на полном ходу. Стекло из белого стало в то же мгновение чёрным.

Будто этого мало, ещё один удар пришёлся куда-то в зад, в районе заднего левого колеса. В это же мгновение я на какое-то оглох. Ощущение было будто по голове ударили молотком. Дышать стало сложно. Машину слегка занесло.

Ощущение было как от ударной волны — видимо, если первый заряд попал в двигатель, который поглотил выстрел, второй как раз-таки пробил бронекапсулу как раз в районе Грога.

Машина ещё продолжала катиться вперёд, когда справа от нас прогремел третий взрыв. Это был уже, по-видимому, не гранатомёт, а простая бомба. Я увидел лишь вспышку на обочине, когда мы проезжали мимо. Взрыв я практически не услышал, но прочувствовал его в полной мере. Все внутренние органы внутри меня содрогнулись.

Машина покачнулась, привстав при всём своём весе на два левых колеса. Правый борт смяло так, что двери вогнуло в салон, посрывав вообще всю отделку кабины. Джип продолжил катиться вперёд, пока не съехал с дороги в кювет, где и замер, уткнувшись бампером в землю.

Последствия неудавшегося покушения были мне уже знакомы. На какое-то мгновение я перестал вообще что-либо понимать. Весь мир то темнел, то вновь светлел, было сложно понять, в сознании я или нет. Во рту появился неприятный привкус крови. В ушах стоял громкий звон, который глушил. Голову рвало от боли.

Это была контузия, которую я не раз получал во время битв. И учитывая их старательность, мне очень повезло.

Не повезло им, так как из багажника, несколькими ударами выбив заднюю дверь, выполз злой Грог. Злой и с градомётом, не говоря уже о визорах, которые спокойно могли найти любую цель. Может это даже и к лучшему, что мы попали в западню — более красноречивого послания, насколько безнадёжны его попытки и положение придумать было сложно.

Помимо людей Смотрящего в засаде участвовали как наёмники, так и одарённые. Пятьдесят человек — столько он набрал для того, чтобы устранить двух человек. Кто-то бы сказал, что это чересчур, однако учитывая, что целых шестьдесят человек до этого сгинули в лесу, ожидать можно было чего угодно.

И вот джип, обстрелянный из гранатомётов и едва не подорвавшийся на бомбе, скатился в кювет, уткнувшись носом в землю. Проедь он чуть правее, и та рванула бы прямо под ним, не оставив никому внутри шансов, однако после стольких попаданий машина сменила траекторию и просто скатилась своим ходом в сторону.

Сейчас он представлял из себя жалкое зрелище. Помимо того, что весь был в дырах, а стёкла стали матовыми и местами разбились, теперь у джипа в капоте была огромная обугленная дыра от попадания гранатомёта. Ещё одна красовалась в его борту над задним колесом, разорвав в том месте металл. Весь левый борт был смят и вогнут вовнутрь от взрыва.

Если там кто-то и выжил, то вряд ли уже мог представить угрозу окружавшим его людям.

Но люди были настороже. О пассажирах джипа ходила плохая молва, и один слух был хуже другого. Люди Смотрящего быстро приближались, не спуская с автомобиля стволов, одарённые уже выпускали свою силу, готовые применить её в любую секунду, но все замерли, едва джип содрогнулся от удара. Сначала один раз, потом второй…

А на третий багажник распахнулся и оттуда вылетел… железный рыцарь.

Несколько десятков человек не медлили ни секунды. Дружный залп автоматов и пулемётов буквально закрыл доспех искрами от попаданий, словно тот превратился в бенгальский огонь. Техники устремились к цели, обугливая саму землю вокруг неё. Один из наёмников вскинул гранатомёт…

И погиб первым. Его голову разорвало на части, разбрызгав содержимое в разные стороны. Труп рухнул прямо на дороге.

И в следующие несколько минут подобная незавидная участь постигла абсолютно всех, кто был в округе.

Давно я не получал контузию.

Это было очень неприятное состояние: голова рвётся от боли, в ушах звон, тело онемело и тебя будто раскачивает влево-вправо. Я не мог даже вдохнуть полной грудью, дыхание то и дело сбивалось, а во рту не исчезал вкус крови. Но это было лучше, чем погибнуть.

Я сидел неподвижно, не зная, что происходит вокруг: через стёкла не видно, а сам я ничего не слышу. Сейчас наибольшее, что я мог сделать — не подставляться. Сидеть и дожидаться, пока Грог разберётся с угрозой. С подобными врагами он справится в считаные минуты, поэтому надо было просто ждать, когда всё закончится.

И я ждал. Не знаю, как долго. В таком состоянии время идёт иначе. Но в какой-то момент я почувствовал на своём плече тяжёлую металлическую ладонь, которая рывком вытащила меня с первого сидения наружу через багажник.

По глазам ударил свет, и голова начала болеть ещё сильнее, будто мозг рвало на части. Захотелось проблеваться.

Надо мной склонился Грог.

— Я… контузило… — с трудом пробормотал я. — Не слышу…

Для Грога такого объяснения было достаточно.

Рукой он полез за спину, после чего достал огромный инъекционный шприц. Не успел я сказать даже слово, как он хладнокровно воткнул мне его в грудь. В то же мгновение в том месте я почувствовал нестерпимый жар, а за ним волну, которая разошлась по телу. За этим последовало облегчение.

Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя. Этот препарат, что он воткнул мне в грудь, применялся в Империи полевыми врачами. Такой хранился и у каждого космодесантника на случай серьёзных ранений, как допинг, который мог помочь оставаться тебе в боевой готовности. Ткани он не исцелял, однако снимал многие негативные эффекты и останавливал некрупные кровотечения.

Когда я встал, меня ещё слегка покачивало, однако дееспособность вернулась. Слух, зрение, всё было так, будто я и не был контужен.

Участок дороги, где на нас напали, представлял из себя уже знакомое поле боя. Трупы, гильзы, оружие. На правой стороне дороги, по которой мы ехали, прямо в асфальте и вовсе была воронка шириной метра три. Видимо, взрывное устройство, которое и смяло бравый борт джипа.

Что касается машины, то о ней можно было забыть. Из себя оно представляло сейчас не больше, чем истерзанное решето.

К тому моменту Грог уже успел собрать почти всё оружие в округе, загрузив его в небольшой микроавтобус без окон, который предназначался для перевозки грузов. Тот стоял в лесу, прикрытый ветвями деревьев, отчего сразу его было разглядеть очень сложно. Видимо, на нём и приехала часть наёмников.

— Ты как? — спросил он, подойдя ко мне.

— Бывало и лучше, — поморщился я, помассировав виски. — Сколько их было?

— Пятьдесят три. Трое следили со стороны, — Грог посмотрел на фургон. — Надо уходить, пока никто нас не обнаружил.

— Да, точно… — пробормотал я.

— Доедешь? Я не могу сесть за руль.

— Доеду. На тебе наша машина.

Тот кивнул и направился к джипу.

Когда мы уезжали, я мог лицезреть, как того охватило пламя, уничтожая большинство улик. Машина наша, но мало ли кто мог на ней ехать в этот момент. Прелесть этого мира была в том, что пока ты не пойман за руку, тебе нечего будет предъявить. А мы не собирались облегчать работу Смотрящему. Причём я догадывался, каким будет его следующий шаг.

А пока наша дорога лежала к снятому в аренду гаражу, о чём я позаботился заранее. Главное было теперь до него доехать без происшествий.

— КАК?!?!?! СУКА КАК?!?!?! ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕЛОВЕК!!! ПЯТЬДЕСЯТ!!! КАК ОНИ НЕ СМОГЛИ УБИТЬ ЭТИХ ДВУХ УБЛЮДКОВ!!! ТАМ БЫЛИ ГРАНАТОМЁТЫ!!! ГРАНАТОМЁТЫ!!! ИМИ МОЖНО ТАНК ВЗОРВАТЬ, А ТАМ ОБЫЧНЫЙ БРОНЕДЖИП СУКА!!! — он кричал до тех пор, пока не охрип.