На русский корабль хлынули… индейцы. Только очень-очень технологически продвинутые.

Закипела рукопашная схватка. Внезапно выяснилось, что на русском военном корабле ручного оружия что-то некомплект: всего один автомат, остальное — трехлинейные винтовки и маузер капитана. Русские моряки пустили в ход топоры и ломы и натравили на краснокожих своего медведя. Впрочем, индейцы тоже больше использовали холодное оружие, правда, высокотехнологичное, типа цепной пилы размером с меч и бронебойного дырокола на соленоидах. В жесточайшей свалке русские умудрились продержаться достаточно долго, сражаясь вначале по колено в воде, а потом и по пояс, и не дали врагу воспрепятствовать затоплению, а в финале русский боцман бросился на вражеского командира с воплем «держите гранату, звиздецы!» и подорвался вместе с ним. Осознав, что миссия провалена, остатки абордажной команды позорно бежали обратно под воду, а горстка выживших русских вместе с особо отличившимся медведем на шлюпке добралась до берега.

Боевой эпизод был поставлен очень хорошо и натурально, и за него я простил режиссеру всю ту забористую клюквенную чушь, что видел ранее. Да, русских показали недалекими, неуклюжими, неряшливыми варварами и раздолбаями, а русский военный флот — откровенно жалким и отсталым. Ну так арийцы стереотипно представляют себе русских: колхозники с медведем на разваливающемся корабле, и что тут поделать? Но вот боевая сцена — просто нечто. Если житель Рейха считает, что русские — это что-то типа викингов в квадрате… Видать, научили уважать если не за орднунг, которого, по правде говоря, действительно нет, то за боевые качества. Мелочь… а как все-таки приятно.

Закончился фильм тем, что экипаж «Лютцова» сумел повредить «Кашалот» самодельной глубинной бомбой и подлодке пришлось выброситься на берег. Далее настал час морской пехоты и ее командира, который по совершенно киношному сценарию сошелся в конце ожесточенного боя с командиром подлодки — особо мощным и гнусным индейцем — в рукопашном поединке. После того, как красные нелюди были перебиты, морпехи спасли из недр подлодки сотни две пленников.

Далее пошли титры, сообщающие дальнейшую судьбу прототипов главных героев фильма и то, что сам фильм основан на реальных событиях.

Я выключил телевизор и в состоянии легкого охреневания откинулся на спинку кресла.

Индейцы? На подводных лодках? С джетпаками в середине двадцатого столетия?

Кажется, впереди меня ждут большие-большие сюрпризы…

После просмотра фильма я понял, что по-тихому не получится: уж очень значительные различия между тем, что помню я, и тем, что творится тут. Так, доступа к сети нет, но библиотека в особняке должна быть.

Я позвонил Исааку и выяснил, что все трое Айзенштайнов отсутствуют. Библиотека есть — личная, у графа. Находится в его «жилом», то есть труднодоступном для посторонних, пространстве, и если с самим графом я бы договорился, то в его отсутствие говорить придется с фрау Ирмой Грезе, его секретаршей, но по факту — доверенным лицом. И вот уже с ней договориться не получится, это Исаак мне так и сказал.

— С ней все не так просто… ее тут не все любят, и не просто так. Вы тоже невзлюбите, поверьте.

Я вздохнул и включил второй фильм, но вскоре в дверь постучали.

— Войдите!

На пороге появился крупный, повыше и помощнее меня, тип с явной военной выправкой. Лет сорок, на нем брюки «хаки» военного покроя и такая же футболка. Короткая стрижка, мощная челюсть, бицепсы, едва заметный шрам на подбородке, прямые черты лица — и тоже блондин.

— Приветствую, — сказал он, — я Конрад, командир оперативной ударной группы Дома.

— А я Зигфрид, — представился я и спросил: — чему обязан?..

— Я просто увидел, что к группе приписали нового человека, ну и пришел познакомиться.

Я задумчиво поскреб щеку. Вот это поворот… Ну да, меня же для маскировки прописали как «своего»… Хотя фигня вопрос.

— Да, только я, как бы, в отпуске…

Конрад ухмыльнулся:

— Я, как бы, в курсе. Говорю же, что просто зашел познакомиться, в частном порядке, так сказать… Заодно меня удивили две вещи…

— Какие?

— Я первый раз вижу, чтобы где-либо у нового сотрудника работа начиналась с отпуска. А еще несколько странновато, когда человек проводит отпуск на рабочем месте, скажем так.

Я вздохнул: умный, зараза. Но иначе и быть не могло, кто ж возьмет командиром подразделения дурака?

— Понимаешь, Конрад… У меня отпуск вынужденный. Поймал головой осколок, а вместе с ним и амнезию.

Конрад понимающе кивнул:

— Вот оно что… На графа это похоже. Видать, ты стоящий парень, раз он тебя взял даже в таком состоянии… Ну или причины личного характера.

— Возможно, — согласился я, — только я не помню этого.

— А где ты служил раньше?

— В морской пехоте, если верить моему досье.

— То есть, ты даже это забыл? Жесть…

Я с напускным легкомыслием пожал плечами:

— Как по мне, я еще легко отделался. Ничего не болит и каждый день новости.

— Шутник… Родни нет?

— Не-а, если досье не врет.

Конрад сочувственно вздохнул:

— Ну оно и понятно, иначе ты бы дома сидел, а не тут… В общем, если появится желание пообщаться в своем кругу — ну, в смысле, мы все бывшие военные, у нас есть и пара человек из морской пехоты — заглядывай. У нас уютно и даже порой весело. Тир есть, все дела.

Судя по всему, Конрад не имеет отношения к внутренней охране, не знает, кто я такой и откуда взялся. Если он поймет, что охранники в холле охраняют меня… наверно, будет не очень хорошо.

— Да я бы с радостью, но… что-то как-то несолидно в халате да тапочках разгуливать, — сказал я. — А чего-то другого мне пока не выдали…

— Ну тогда смотри, фокус показываю.

Конрад шагнул в комнату, протянул руку, коснулся стены — и открыл ее. Моему взгляду предстали внутренности шкафчика, о существовании которого я даже не подозревал. На вешалках — несколько видов курток и гимнастерок, штаны, кроссовки и ботинки, футболки, рубашки, головные уборы.

— Ого, а я и не знал, что тут такой хитрый тайничок. Ничего так гардеробчик… Спасибо за приглашение, Конрад, я загляну на днях, когда ребра заживут и врач снимет с меня корсет. А то как ты про тир сказал, так у меня пальцы и зачесались…

— Хе-хе… заглядывай, будем рады. Поправляйся.

— Спасибо.

Вечером мне снова позвонили из офиса графа — тот самый бодрый женский голос. Интересно, это и есть доверенная секретарша графа?

Я к этому времени уже подобрал себе облачение, похожее на то, в котором ходит Конрад — всяко получше чем халат и тапочки.

— Гляжу, вы осваиваетесь, герр Нойманн, — сказал граф, предложив мне садиться.

В комнате, кроме него и одного охранника — только Рутгер.

— Потихоньку. Приходил Конрад — показал мне встроенный шкаф, а то я мог бы и не найти…

— Понятно. У нас тут внезапные новости… Глава Дома Райнеров и его правая рука — его брат — разбились на машине и находятся в критическом состоянии. Это стало известно от инсайдерского источника, но пока нет официальных сведений. Нам с Рутгером показалось очень странным такое совпадение… Взгляните на эти фотографии, герр Нойманн — знакомым никто не кажется?

Он протянул мне планшет, я взглянул на лица. Знакомые — не то слово.

— Ваша светлость, а вот этот, лысый — это и есть ваш враг, Райнер?

— Он самый.

— Какого он роста? Высокий и худой?

— Именно так.

Я ухмыльнулся:

— Похоже, вы должны мне бутылку хорошего вина. Это тот самый тип, который переехал меня невидимым грузовиком и у кого я поковырялся отверткой в черепе.

Граф откинулся на спинку кресла с несколько ошарашенным видом, а Рутгер расхохотался:

— Вот, а говорят, что кармы нет! Ха, да это просто нечто, когда живодера убивает его же жертва!

Граф усмехнулся:

— Однако же, герр Нойманн… Вы убили мага, притом довольно сильного, отверткой?