Княжна произнесла это и бесстрашно посмотрела прямо в лицо Аристократу. Тот старался сохранить невозмутимый вид, хотя внутри у него всё закипело.

- Вы ничего не хотите на это возразить? – спросила она, когда молчание затянулось.

- Зачем? Вы верите словам вашего отца, а я своим собственным воспоминаниям. Историю, как известно, любят переписывать, особенно верховные князья.

- Значит всё, что о вас рассказывали, было ложью. Мне говорили, что вы невероятно вспыльчивы и если только я упомяну имя вашего отца, вы тут же наброситесь на меня и попытаетесь убить.

- Вот как, - хмыкнул Аристократ, про себя подумав, что советчики княжны оказались невероятно близки к истине. – Может и всё, что говорили о моём отце, было ложью.

- Нет-нет, - она смягчилась, снова опустила голову. – Про вас мне рассказывали старшие князья, я уверена, что они плетут какой-то заговор против моего отца.

- О каких старших князьях мы сейчас говорим?

- О князе Твердоками Миловане Любомировиче и князе Люболесья Творимире Драгановиче, - ответила княжна и задумалась. – Знаете, у нас получаете сумбурный разговор. Вы правы, единственный человек, которому я могу доверять на поверхности, это вы. Поэтому давайте я расскажу вам всё по порядку. Возможно вы заметите что-то, чего не заметила я, а может вам известно что-то такое, чего неизвестно мне.

Аристократ кивнул и, устроившись поудобнее у теплой стены пещеры, приготовился слушать.

- Моего отца часто изображают фанатиком, рассказывают, что он просто помешан на том, чтобы следовать традициям. Да, простолюдины и князья думают об их словах никто и ничего не знает, но на самом деле при дворе есть множество шпионов, которые путешествуют по землям Славославья и собирают информацию о настроении вассалов. Поэтому мы всегда в курсе того, о чём шепчутся за столами харчевень и при дворах знати. Но народ ошибается. Мой отец действительно чтит традиции. Поэтому он намеревался отдать меня в жёны Казимиру Вольговичу, сыну старшего князя Придонья. Так с одной стороны он уваживал традиции, с другой сохранял нашу кровь у власти. Вы знаете, все мои братья погибли, отец буквально трясся надо мной, никуда не отпускал от двора, спланировал и день свадьбы, и место, всё не мог дождаться, когда я достигну брачного возраста. Но потом Вольга Митриевич пригласил алых ко двору и всё поломалось. Мой отец перестал верить ему и кому-либо ещё, кроме Милована Любомировича и Творимира Драгановича. А я им никогда не верила. Но они единственные из старших князей, кто хотя бы на словах оставались верны Церкви Первопламени и отказывались пускать в свои владения алых.

- Почему твой отец так относится к алым? Он же мог объявить их еретиками и начать гонения сразу после войны, тогда никто не решился бы ему перечить.

- Он уверен, что в их секту проникли красные. И не просто красные, а тот самый первосвященник, которого он поклялся убить, - Велемира подняла голову, на лице отпечаталась глубокая грусть. – Душу моего отца отправляла отнюдь не догматическая вера в Церковь Первопламени, он ненавидел и боялся первосвященника красных, на которого охотился в стародавние времена, но так и не смог его поймать. Мой отец был уверен, что именно красный ответственен за гибель детей. И хотя с последней религиозной войны прошло больше пятидесяти лет, священник давно должен был умереть, мой отец продолжает охотиться на него.

- Какой ещё войны? – удивился Аристократ, никогда не слышавшей о религиозных войнах.

- Ах, да, - вздохнула княжна. – Я забыла. Вы правильно сказали, историю у нас переписывают, но не уничтожают. В библиотеке верховного княжества сохраняют и переписывают даже самые древние манускрипты и летописи. И нас, потомков верховных князей, приобщают к истине. Сложившийся на сегодня в Славославье строй в действительности недолговечен. Всего три поколения живут при власти нашего рода. До того в Славославье была установлена теократия. Стольный град был религиозным, а не политическим центром, княжества были гораздо мельче, а знать вела родословную от священников, а не от воинов. Но потом по Славославью прокатилась череда религиозных конфликтов и теократия рухнула. Первосвященник был свергнут, а его род подвергся истреблению. Традиции, которые чтит мой отец, установились меньше ста лет назад. Но говорить об этом строго запрещено. Младшие князья получили свои владения в обмен на клятву о молчании, старшие ещё помнят, их предки были причастны к войне и победе над первосвященником, поэтому они не заинтересованы в возвращении старых порядков. Но отец надеется уничтожить память о прошлом и у них, укрепить свою власть и подчинить все земли стольному граду.

- То есть вся та родословная, все те славные подвиги, которые совершали князья Кривени – всё это выдумка? – Аристократ с изумлением посмотрел на княжну.

- Я читала о вашем роде. Его родоначальником был ваш дед, он простолюдин, ставший генералом во время религиозных войн и получивший в награду за службу земли Кривени.

Аристократ отвёл взгляд и с каким-то непониманием уставился в пол. Это не могло быть правдой. Опять нащупал письма за пазухой. Вспомнил слова Бояна Венцеславовича о своём отце. Да что он вообще знал о правде?

- Я пойму, если вы мне не поверите, это и не важно, потому что я рассказывала вам о первосвященнике. Думаю, вы догадались, что во времена теократии Славославьем правили красные. Не алые, а именно красные! Поэтому с ними боролись. И исход войны не был предрешён, пока часть красных не назвалась алыми и не выразила готовность отступиться от своего учения и направить свои силы только на благо, но не во вред. Взамен им была обещана жизнь и право проповедовать вместе с официальной Церковью Первопламени.

Аристократ молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Всё, что он знал, было ложью.

- Мой отец родился уже после войны, но красные объявлялись то тут, то там. В молодости ему приходилось подавлять их восстания, он утверждал, что видел первосвященника, но так и не смог его убить. Поэтому над нашим родом зависло лезвие топора, который сорвётся сразу после того, как первосвященник восстановит силы с помощью своей кровавой магии, - княжна вздохнула, снова опустила свой взор. – Знаю, это звучит безумно, но мой отец в это верит. А я нет. И поэтому могу мыслить трезво. А он полностью попал под влияние этих двух проходимцев из Твердоками и Люболесья. Это они приставили ко мне громил, они посоветовали отправить меня в Мракгород как главный оплот истинной веры и единственный город, который никогда не находился под властью красных, они пугали меня вами. Я уверенна, что они следили за мной и хотели все устроить так, будто бы вы меня убили. Чтобы у отца появился повод напасть на младшие княжества. Отец наверняка рассчитывает одержать быструю победу и после уничтожить алых, обезопасить наш род. Но я уверена, что Творимир и Милован использовали моего отца для своих целей. Вы же слышали о созыве дружин и маршах в глубоких подземельях? Эти подлецы убедили отца, что их дружины обеспечат безопасность верховного княжества и стольного града, а он должен повести дружины и разгромить культ алых сначала в младших княжествах, а потом и среди старших князей. Если же кто-то из них осмелится воспротивиться, то дружины Творимира и Милована захватят его земли и казнят изменника. Так они говорили, но я не верила, поэтому и убежала от телохранителей, когда заподозрила, что меня собираются убить. Я думаю, сейчас опасность угрожает моему отцу, а алые оказались просто инструментом в руках двух изменников, которые затевают совершить переворот после того, как основные силы моего отца вступят в бой с дружинами младших князей.

Выслушав её, Аристократ покачал головой. Он всё ещё сжимал сверток у себя за пазухой и не знал, что сказать. Молчание затянулось.

- Велемира, - выдавил из себя, наконец, Аристократ, - мне нужно обдумать твой рассказ. За сегодня слишком много всего произошло, я устал…

- Конечно, отдыхайте. Я никогда не забуду, что вы спасли мне жизнь.