В детстве Мечтатель искренне верил в эту легенду и яро спорил со всеми, кто смел отрицать её правдивость. С возрастом, конечно, веру утратил: никто и никогда не сумел бы пересечь Великую Равнину или взобраться на Вселенский Пик.
«Не сумел бы до сегодняшнего дня», - улыбнулся Мечтатель, подскочив с кровати и достав из-под лавки мешочек, который продемонстрировал вчера во время застолья своим друзьям. Он положил мешок на поверхность стола, достал единственную табуретку, которая была спрятана под столешницей, уселся, развязав тесёмку, стягивавшую горловину мешочка, высыпал на поверхность немного содержимого – черного рассыпчатого порошка.
Перед глазами яркое воспоминание детства: Мечтатель стоит на краю поля. Невероятно холодно, дует сильный ветер, рабочие, бродя по прорытым на участке траншеями, вкапываются вглубь, добывая клубни и корни, а вдали, в затянутом туманом и пылью пространстве, мелькают желтые и красные огоньки. Мечтатель спрашивает отца, что это такое. Тот пожимает плечами и предполагает, что где-то вдали извергаются вулканы. Но Мечтатель не верит.
«Нет, папа. Там люди, такие же, как и мы. Они так же работают на грядках, так же питаются корнями, так же живут под землёй, а выбираются на поверхность только для того, чтобы дать нам знать о себе».
Отец с нежностью треплет сына по голове, улыбается и ничего не отвечает. А Мечтатель охвачен образом того, другого мира, в котором так хочется побывать. Если бы только существовал способ пересечь равнину, если бы хоть одна экспедиция сумела бы углубиться хотя бы на сто километров… Но нет. По сегодняшний день ни у кого это не получилось. Чаще всего рискнувшие собрать экспедицию для исследования Великой Равнины возвращались, не пройдя и тридцати километров. Те же, кто уходили достаточно далеко от горы, либо вообще не возвращались, либо возвращались в неполном составе.
«Там нет ничего, один лишь холод и голод, да безжизненные пространства, затянутые тьмой!» - рассказывали те, кому посчастливилось вернуться. Из этого некоторые священники даже делали вывод, что Вселенский Пик является единственным обитаемым местом в мире, а народы Славославья – любимцы Первопламени, которым даровано право жить в самом центре мира и познавать красоту его устройства и гармонии.
Но Мечтатель отказывался в это верить и с самого детства грезил о том, как станет первым человеком, который совершит путешествие к другим вершинам, контуры которых можно было отчетливо различить во время вспышек ярких молний.
Непроглядная даль всегда его манила, он был готов даже пожертвовать жизнь, но добраться туда. Так чуть и не произошло, когда Мечтателю исполнилось четырнадцать лет. В тайне ото всех он подготовил небольшой набор путешественника: кирка, лопата, много теплых вещей, запас провизии и воды на несколько дней (дальше он планировал добывать коренья и воду из-под земли). Он не думал о том, как будет согреваться, потому что добыть горючих камней, которыми топили на поверхности, и уж тем более хвороста, которыми топили в подземельях, на Великой Равнине было негде. Надеялся, что теплых вещей хватит. К счастью, один из братьев заметил его приготовления, нашёл спрятанные им инструменты и обо всём рассказал родителям. Мать пришла в ужас, но всегда спокойный и добродушный отец отреагировал куда мягче.
«Сынок, - сказал он тогда, - ты уже достаточно взрослый, чтобы нести ответственность за свои поступки, но недостаточно умный, чтобы осознать их последствия. Поэтому когда в следующий раз задумаешь что-то, не скрывай это от своей семьи, а посоветуйся с нами. Поступай так по крайней мере пока не окажешься достаточно сообразителен для того, чтобы не затевать самоубийственные приключения ради своих мальчишеских фантазий. Мой маленький мечтатель».
И потрепал по голову.
С тех пор прозвище «Мечтатель» закрепилось за ним, да и сам Богдан был в восторге от такой клички, поэтому очень любил, когда его называли этим прозвищем. Именно так он и представился, когда познакомился с Тихоном и Храбром. Более того, с его легкой руки за друзьями закрепились прозвища Геометр и Аристократ, хоть употребляли эти прозвища только в их узком дружеском кругу.
Дальше были годы подготовки к обучению в университетах, но устроить Мечтателя в подземные заведения родители так и не смогли, несмотря на все деньги, которые они готовы были потратить. Пришлось поступать в Высшую Школу Мракгорода. Родители переживали из-за этого, а Мечтатель был доволен. Он бывал в подземельях, посещал даже стольный град вместе с отцом. Там было действительно невероятно красиво: яркий свет, пробивающийся сквозь щели в земле, слепил вблизи, но многократно отражаясь от стенок просторной системы пещер он равномерно заполнял остальное пространство, создавая иллюзию неугасаемого факела, который освещал и грел всё вокруг. В подземельях было достаточно тепло, шубы требовались лишь вдали от расщелин. Люди были крепкими и высокими, почти у всех волосы были светлые, почти что белые. То тут, то там росли лишайники, кусты и даже целые рощи громадных деревьев. В таких местах достаточно было протянуть руку, чтобы сорвать сладкие плоды. Но города и строения сильно отличались от того, что Мечтатель видел на поверхности: низенькие крыши, совсем уж ничтожные пространства, всюду неприятный запах экскрементов людей и животных. Ах, да, животные. Вот кто сильно пугал Мечтателя. Жители подземелий их любили, некоторых держали у себя дома. Но Мечтателю они казались злобными и неприятными, вечно слюнявящими своего хозяина и его гостей, а иногда и агрессивными. Особенно крупные особи, которых готовили на убой ради мяса, приводили тогда ещё маленького Мечтателя в настоящий трепет. А невозможность созерцать чёрное небо, дышащее синевато-фиолетовыми вспышками молний, неровные, давящие жителей поверхности своды пещер окончательно отторгли Мечтателя от подземной жизни.
Разве ощутил бы он в том мире зов приключений? Разве мог увидеть огни других цивилизаций? Нет, там можно было видеть лишь стены пещер, заросшие зеленью, опасных тварей, которые ели либо эту зелень, либо с аппетитом поглядывали на людей, да однообразные здания, среди которых даже княжеские палаты не выделялись ничем особенным. Мечтатель вспоминал грандиозную архитектуру Церкви Первопламени и понимал, что подземелье для тех, кто ставит свой комфорт превыше всего. Одним словом, жизнь в подземелье не для тех, кто хочет зваться мечтателем.
У Богдана были шансы побывать в столице ещё несколько раз, но всегда он находил отговорки, предлагая отцу взять вместо него кого-нибудь из братьев. Те охотно соглашались, потому что сами только и могли грезить о том, как бы поселиться в подземельях. С одной стороны он с братьями находился в неравных условиях: их с раннего детства заставляли тяжело трудиться, поэтому времени на созерцание красот окружающего мира у них не было. Мечтателя же изначально готовили к умственной работе, поэтому детство его проходило в безмятежной атмосфере, а не в постоянном и монотонном физическом труде. Не удивительно, что он смотрел на вещи иначе.
С другой стороны для него подобные рассуждения не были оправданием отказа от мечты ради комфорта. Нет, казалось ему, даже если бы он вёл такую же жизнь, как и его братья, он бы не изменился, он бы всё равно грезил о приключениях, пусть никогда и не услышал бы миф об Орвусе и Эврике. Поэтому его и семью всегда будет разделять непреодолимая стена. Тогда, в детстве, отец не мог понять, почему Мечтатель решился на этот поступок, не посоветовавшись с ним. На деле причина была очевидна: Мечтатель знал, что никто из членов его семьи не разделит его высокую цель, не оценит порыва души. В этом не было их вины. Они были просто другими людьми, которые желали своему младшему сыну и брату добра. Были, конечно, неприятные моменты, но в основном у Мечтателя с семьёй были связаны только самые теплые воспоминания. Однако настоящей близости между ними так никогда и не установилось из-за непонимания ценностных установок и мировоззрения друг друга. Так тоже бывает.
