– А я всю ночь не мог уснуть. В ожидании, когда снова смогу увидеть тебя.
– И я полночи проревела от счастья на мамином плече.
– Да что-то было тогда в нас особенное.
– Что-то пронизывало, толкало на безрассудства.
– Что-то что наверно и называется счастьем.
– Да что-то, тонкое и неуловимое.
– Ладно, давай спать, завтра рано вставать.
– Ты ведёшь детей в школу.
– А ты забираешь.
И отвернувшись друг от друга, они заснули.
Сумма.
Под мерно тикающими часами. На стене висела старая свадебная фотография. Она в белом платье с фатой и он в чёрном костюме. Они сидят рядом. Он держит её за руку.
– Как твоё давление? – Спросила она.
– Как у новорождённого. – Ответил он. – Погода ни к черту. Ноги крутит.
– Сядь, посиди. А то свалишься к приезду детей.
– В такую погоду они не приедут.
– Приедут, успокойся. А у меня голова сегодня как ватой набита. Ничего не соображаю.
– Вот и сядь, а то с утра крутишься как на танцполе.
– А как не крутиться, надо все приготовить.
– Да что готовить. Говорю, не приедут.
– Ну что заладил не приедут да не приедут. Как попугай ей богу. Совсем с тобой сладу нет вот уж действительно старый что малый.
– Ну и готовь себе. – Он отвернулся и стал смотреть на муху, ползающую по столу. Муха была большая с лиловыми глазами и широкими прозрачными крыльями. Она подползла к краю и уставилась своими глазами на него.
– Вот же сука – И он со всего размаху стукнул по ней рукой. Стол подпрыгнул, и тарелка с салатом полетела на пол. Муха, увернувшись от удара, направилась к рассыпанному по всему полу салату.
– Твою мать ты, что ж совсем сдурел, я его все утро готовила.
– А что эта гадина тут …
– Господи, какая у тебя тут ещё гадина?
– Да муха сука глазастая уставилась на меня как
– Господи муха ему помешала. Да что же я всю жизнь с тобой мучаюсь. Да что ты мне за наказание такое
– А ты не мучайся. Никто не заставляет. Иди вон, дверь открыта.
– Я иди? Да я то пойду. А что ж ты тут без меня делать то будешь. Ты ж борща себе налить не можешь. С мухами он тут воюет. Полководец хренов. Сидел вон бы уже тихо и не выступал.
– А ты мне рот не затыкай я и не таких обламывал.
–Ой, господи тоже мне об ломщик. Обломал, уже давно себе все. А туда же.
– А ты не очень то загибай. Я вон если надо ещё и не то могу.
Ой, Божичка, что ты там можешь полтора раза за год. Иди вон с мухами воюй. – Он отвернулся, губы надулись, глаза покрылись влажной плёнкой. Она подошла села рядом.
– Ну, прости. Я все утро его строгала там ещё работы невпроворот, а тут ты со своей мухой. Прости.
– А помнишь, я тебе сирень подарил?
– Помню, как не помнить. Такой букет. На весь дом запах был. А как ты мне предложение делал, помнишь.
– Да на колени встал, а пиджак то по швам и разошёлся.
– Ты потом весь вечер так и проходил. А как первенец то наш родился ты тогда всю ночь под роддомом простоял.
– Да.
– А как второй то заболел
– Да я тогда за доктором в район пешком пошёл.
– А помнишь, как я к маме уехала на три дня, а ты с ними остался.
– Не надо о грустном.
– Господи что тут творилось, когда я вернулась
– Ну ладно мы же потом все убрали
– Убрали, убрали… А знаешь, я ту сирень на всю жизнь запомнила. Ведь были букеты и до неё и после… Но этот букет я как сейчас помню. Как ты стоял с ним на коленях с разорванным по всей спине пиджаком, а глаза были потерянные и смотрели на меня как на единственную надежду. Я тогда сразу поняла, что все отходила в девках.
– Да чего только не было – Он взял её за руку. Они сидели напротив свадебной фотографии как два дерева, что посажены рядом. От прожитых вместе лет становясь только ближе.
Вселенная, которую ещё предстоит познать.
Машина вырвалась из тьмы леса, и выкатила к морю. Она зависла в пустоте песчаных дюн, уткнувшись колёсами в прибрежную полосу. Небо было ещё светлым. Солнце тонуло в волнах, окрашивая всё вокруг красным. Как только машина замерла, она сбросила босоножки, выскочила из машины и понеслась за солнцем, утопая ногами в ещё тёплом песке. Она бежала, разбрасывая, ногами, золото песка. Ветер развивал её волосы, а солнце тонуло в красных волнах. Ну, вот оно скрылось, и она упала на колени, там, где жёлтые барханы, становятся синими, и обретают подвижность. Она протянула руки в след солнцу, и запела:
«Звезды с неба падают бисером
Я сижу на окне под звёздами
Жду удачу, удача близится,
Нависает удача гроздьями.
Жизнь на Марсе, смерть на Юпитере,
На луне есть лунные кратеры,
А Гагарина зря обидели-
Принесли похоронку матери»
Он вынул из багажника топор и берёзовые поленья. – Смотри, смотри какой закат. – Она бежала к нему, показывая туда, где солнце роняло свои последние лучи, погружаясь в красное волнующееся море. – Смотри это словно зарево от взлетающей ракеты. Она уходит в космос, а за ней столп огня. Мощно, да?
– Да. Где будем делать костёр?
– Не знаю. Вот скажи мне, как такое возможно, что бы взять и создать ракету? Это ж её придумать нужно было?! Ты только представь себе.
– Это только кажется не возможным. Но если знаешь, как устроен двигатель внутреннего сгорания, то остальное уже не так непостижимо.
– Ну, ты только подумай, это ж надо было додуматься, как это?!
– Человек этим занимался. Я разложу костёр здесь? Здесь не так ветрено.
– Да, но всё-таки. Это нужно было только об этом и думать?!
– И при том не одному поколению. Это труд многих. Есть будешь? – Топор вошёл в полено, и оно раскололось.
– Нет, банан съем. Всё-таки это потрясающе.
– Это да, труд не рядовой. – Тонкие щепки легли на газету, спичка зашипела, пламя вспыхнуло, и газета захрустела, охваченная пламенем.
– А мне кажется, здесь нужно было иметь особенный дар, дар создать, что-то не постижимое.
– Возможно. – Огонь охватил щепу и перекинулся на поленья. Они затрещали, разгораясь в сгущающихся сумерках.
– Скажи, а ты веришь, в связь между людьми? – Она смотрела как огонь, обхватывает все поленья, становясь с ними единым целым.
– Не знаю, как тебе сказать?
– Скажи как есть.
– Это сложный вопрос…
– Только без философии.
– Если просто, то да.
– То есть если с одним человеком, что то происходит, то другой это чувствует?!
– Да.
– А почему это не со всеми работает?
– В смысле?
– Ну, вот с кем-то там, – Она показала на огни. – Это не работает, а с тем, кто тебе знаком, на оборот? Вот с тобой, например.
– Я думаю, что между близкими людьми возникают тесные связи, через которые, они чувствуют друг друга. На этот вопрос хорошо ответил Экзюпери.
– В маленьком принце?
– Да, и не только в нём.
– А ты всё у него читал?
– Да.
– Всё, всё?
– Всё.
– Какой ты умный и начитанный.
– Да, нет, – Сказал он, ощущая свою значимость. – Не такой уж я, и начитанный.
– Начитанный, начитанный, вон, сколько всего знаешь.
– Ну, хорошо. – Берёзовые поленья стали красными, и раскалёнными, как закат. Свет от них падал ей на лицо, и оно мерцало его оттенками. Она сидела, погрузившись мыслями в тепло костра, и казалось, не о чём не думала. Он поправил полено, красная искра отлетела от него и погасла во тьме.
– А как ты думаешь, Гагарин знал, на, что идёт? Или он просто так любил летать, что не думал о том, что может не вернуться.
– Я думаю, он понимал, на, что идёт.
– И всё-таки пошёл? Почему?
– Может быть, он понимал, что это один из самых важных шагов для человечества, и, что он оказался в числе тех, кто может его сделать. Как ты думаешь, мог он отказаться от этого, ради сохранения своей жизни?
– Нет, я думаю, он был смелым человеком.
