– Так я вот и говорю. Вы не беспокойтесь, вам это ничего не будет стоить. Я всё сам сделаю.
– Ну, как это, что ж я, общий забор и ничего не будет стоить? Я так не согласна.
– А вы мне обеды готовьте, пока я трудиться буду, и в расчёте. Очень у вас картошечка тушёная ароматно пахнет, когда вы её готовите. Я так, весь день хожу и слюной истекаю.
– Ладно, договорились с меня обеды, и по маленькой, к картошечке. Наливочка у меня сливовая, сама делала. Слива такая уродилась, что как говориться сам бог велел, пустить её в производство.
– Вот это правильно. Это я уважаю. Значит договорились. А заборчик я выровняю немного по линии. А то в прошлый раз, когда ставили, на мой участок забор скосили. Метра полтора съели. Там ваши кусты крыжовника, клином входят на мою территорию, вот его и провели не ровно.
– А как же крыжовник тогда мой?!
– А я те кустики, что на мою территорию входят, вырублю.
– То есть, как это вырубите?!
– Да вы не волнуйтесь, там всего полтора кустика. И на тех ягода кислая и мелкая.
– Нет уж, вы простите меня, но это мои кустики, и мне решать какая там ягода кислая или сладкая. А вы вон сперва посадите, что ни-будь своими руками. Вырастите, а уж потом рубите. А то, взяли моду на чужие кусты топором махать.
– Вы меня извините. Но если это чужие кусты, то, что они делают на моём участке?
– Да с чего вы взяли, что это ваш участок. Всю жизнь там росли кусты, и всегда забор там так стоял, с чего это вы вдруг решили всё переиначить.
– Так ведь это видно из межевого плана. Там нынешний забор, на полтора метра уходит в мою сторону. А всё из-за этих чёртовых кустов.
– Ну, знаете! Так относиться к многолетнему труду. Этого я от вас не ожидала. Этот крыжовник, появился здесь ещё задолго до того как вы купили эту дачу. Он старожил этих мест. А вы хотите его вырубить. Вы, который не посадил на своём участке не кустика, который только и может, что тесать топором доски. Уничтожая природу. Вы… – Она поджала нижнюю губу, гневно сверкнула глазами, и произнесла – Вы монстр.
– Простите, но если вам так дороги эти кусты, то пересадите их на свою территорию. Я не против природы. И считаю, природу лучшем местом для отдохновения души. Но терять свои полтора метра из-за ваших кустов я не намерен. И потому со всей ответственностью заявляю. Если завтра к полудню, кусты не будут убраны с моей территории, я их вырублю.
– Что?! Если хоть ягодка упадёт с моих кустов, я подниму на ноги всю общественность. Вы пожалеете, что купили эту дачу. Я устрою вам такую жизнь. Что вы ещё будите умолять меня оставить вас в покое.
– После таких угроз, я не буду ждать полудня. Я вырублю ваши паршивые кусты с первыми лучами солнца. Так что если они вам дороги идите, пересадите их до рассвета. Всё.
Из кустов сирени вышли двое.
– Папа.
– Мама. Вы что?! Так же хорошо всё начиналось.
– Марш, домой! Шляешься по кустам, с кем попало! – Сказала она – Завтра же вырублю этот куст разврата.
– Этот куст растёт возле моей калитки, и я вам его рубить не позволю. – Сказала он.
– Ну, это мы ещё посмотрим. Крыжово-руб. – К дочере. – Что уставилась?! Марш домой. – К нему. – Тоже мне, а ещё говорили, что мои губы это цветы магнолии. А я поверила. Развесила уши как дура. А вам, оказывается, просто нужно было пол двора оттяпать. Узурпатор. – К дочери. – Пошли. – Уходят.
– Чёрт! Ну, какая женщина. Огонь. Молния. Завтра же вырублю крыжовник.
– Пап, пойдём уже спать. – Уходят.
Ночь каплями россы села на скамейку, и во влажной зелёной тишине, запели лягушки.
Страх.
Лодка ткнулась носом в песок и замерла. Белые цветы качнулись, и застыли на тёмной воде. Сырое небо нависло над соснами. Ветерок пробежал. Поднял рябь на воде, и пропал. Потом всё стихло. Слышно было только, как она дышит.
– Пойдём. Сейчас польёт. – Сказал он.
– Постой. – Ответила она. – Давай ещё посидим. Смотри как тихо. – Она потянулась к цветку. Лодка ожила, и волны покатились туда, где стояли сосны, подпирающие, нависшее, небо. Они ударились о берег, сосны вздрогнули. Колючие ветви, проткнули небо и большие, редкие капли стали падать на поверхность озера. Они хлопали о тёмную воду, разбрызгивая её.
– Смотри как красиво. – Сказала она.
– Бежим. – Он сошёл на берег.
– Нет, подожди. – Она подставила ладони и капли стали падать на руки. – Ты чувствуешь, какие они тёплые?!
Пустым жестяным ведром, гром прокатился над озером. Небо, вспыхнуло, раскололось, и опрокинулось на землю тёплыми потоками воды. Он спрятался под ветвями старой сосны. А она, прыгнула на берег, раскинула руки и закричала. – Лей, лей сильней. Ещё. – Капли хлестали, и вода лилась с её волос. Она двигалась в ритм падающих капель. Босые ноги отстукивали такт, выплёскивая грязь из луж. Руки кружили в пространстве. Тело обтянутое мокрым платьем превратилось в гибкую виноградную лозу. И качалось, увлекая моё сознание. Вдруг она остановилась. Посмотрела на меня. И закричала – Иди ко мне.
– Нет. Я боюсь грозы.
– Не бойся. Она не страшная. Иди.
– Я не могу.
– Можешь. – Она подошла к нему. Взяла за руки и вытащила его из-под сосны. – Здесь не страшно. Ты чувствуешь, какая свобода. Какой простор. Ну!?
Небо вспыхивало и гремело. Вода была повсюду. Она лилась, и казалось, что будет лить, пока не зальёт всю землю. Он вздрагивал при каждой вспышки молнии.
Она, обняла его. Он уткнулся в мокрую ткань. За громовыми раскатами он услышал стук её сердца. Оно стучало ровно и спокойно. Наполняя покоем. Что-то очень большое, наполнило его. Что то такое, что сильнее ливня, грозы, и всего, что окружало его. Страх прошёл. Он посмотрел на неё.
– Ну, что? Теперь тебе не страшно?
– Нет.
– Вот видишь. Это совсем не страшно.
Дождь перестал лить, и на небе появилось солнце. Оно осветило озеро. Верхушки сосен. Капли дождя рассыпались жемчугом по её волосам. Она улыбнулась.
– Ну, что пошли воду из лодки черпать?!
– Пошли.
Они черпали воду, разбрызгивая её. А над соснами, изгибаясь разноцветной дугой. Стояла радуга.
Высшее право.
Дача. Как много всего в этом слове для простого русского человека. Оно наполнено до самых краёв, как багажник автомобиля. Для одних это пластиковые контейнеры с маринованным мясом. Для других коробки с рассадой. Одни везут огурцы и помидоры на дачу, что бы есть их там. Другие везут их с дачи, что бы есть их в городе. Но если спросить и тех и других, что для них дача? То и те и другие скажут, что дача это отдохновение души. Это полёт мысли, фантазии, внутренняя свобода, которую каждый заполняет так, как ему заблагорассудиться. В этом и заключается высшее право человека, реализовать себя, так как хочет этого он сам.
– Послушай, зачем так много. Посадили бы пару розовых кустов и хватит. – Сказал он.
– Копай зайчик не ленись. – Ответила она. – Вот увидишь потом, какая будет красота. Здесь посадим несколько сортов петуний, да так, что б цвета разные. Там флоксы, виолки, георгины, рододендроны, астры, душистый горошек, а на арках ландыши. Вот увидишь, тут будет как в раю.
– По мне так и без рододендронов хорошо.
– Копай зайчик не серди меня.
– Зайчик устал.
– Зайчик, сейчас докапает до забора и сможет сбегать за квасом в ларёк.
– А за пивом?!
– А за пивом, это когда зайчик, перекопает участок у калитки. Там у нас будут, каллы, обожаю эти цветы. В них столько достоинства, красоты, словно это цветы царских кровей.
– А можно зайчик сначала сбегает за пивом, выпьет бутылочку, а потом перекопает у калитки.
– Нет. В прошлый раз, когда зайчик сначала сбегал за пивом, его потом самого пришлось культивировать, что бы привести в чувство. Давай мой хороший. Сделаем наш участок цветущим садом. Ты сам мне потом спасибо скажешь. Когда увидишь всю эту красоту.
– Здорово огородники. – К забору подошёл сосед. – Копаем. Огурчики, помидорчики.
