Мир должен быть справедливее к честной девушке, которая сама зарабатывает себе на жизнь. – Думала она, идя по улице. – В конце концов, это не так-то просто – она остановилась перед витриной кондитерской. На витрине, стояло блюдо, с пирожными – не так-то просто удержаться, тем более, когда тебя не кому остановить. – Она толкнула дверь, колокольчик зазвенел, и Лили вошла в кондитерскую. – Кофе и два пирожных. – Сказала Лили продавщице. – Мир состоит из обязанностей и удовольствий. Обязанностей, к сожалению больше чем удовольствий, и потому не стоит себя сдерживать, когда выпадает особый случай. В конце концов, что мне будет с двух не больших пирожных, тем более что я всю неделю сидела на одних салатах. И теперь могу позволить себе несколько больше. – Лили медленно ела пирожные, наслаждаясь, взбитыми сливками, и воздушным бисквитом. Она запивала его кофеем, тихо мурлыкая от удовольствия. – Чашка кофе, и пара пирожных, могут сделать мир намного лучше. – Сказала она, себе выходя из кондитерской. Колокольчик вздрогнул и зазвенел. – Только не говори мне, по ком звонит колокол, он звонит по двум скоропостижно почившим пирожным.

Теперь я точно не влезу в это платье. Впрочем, что мне мешает это проверить. Сейчас пойду в магазин и примерю платье, в конце концов, за примерку денег не берут.

Платье оказалось как раз по размеру. – Ну, вот я же говорила, что пара пирожных, фигуры не испортят. Как же я в нём всё-таки хороша. – Думала она, кружась перед зеркалом. А до зарплаты ещё три недели.

– Вы будете брать это платье – За спиной стояла хмурая продавщица.

– Я ещё думаю.

– Это очень дорогое платье.

– Я вас не спрашиваю, сколько оно стоит. Упакуйте его мне. Деньги для меня не имеют значения. – И она победно прошла мимо открывший рот продавщицы.

Что я наделала? – Думала она, идя домой, с новым платьем в пакете. – Как я проживу эти три недели? А ещё нужно, заплатить за квартиру. Но с другой стороны, я должна была поставить на место эту выскочку. Она думает, что если торгует дорогими вещами, то может разговаривать со мной таким тоном? Пусть сначала сама попробует купить себе такое платье. А потом будет расфуфыривать свои перья.

Сегодня же вечером надену его, и пойду в кино. Марк звал меня туда, ещё месяц назад. – Она достала телефон и набрала Марка.

Марк, был длинен как железнодорожная рельса. Белобрысый хохолок упрямо торчал на голове, никогда не знавшей расчёски. Уши топорщились, предавая голове, видимость самовара, с двумя медными ручками по бокам. Вечно виноватая улыбка блуждала по его, краснеющему по всякому пустяку, лицу. А глаза лишённые хитрости, предавали ему выражение, наделавшего лужу щенка.

– Привет Марк – Сказала она, когда Марк снял трубку.

– Привет Лили. – Ответил Марк.

– Я согласна пойти с тобой в кино.

– В кино? – Марк замялся, припоминая, когда он приглашал Лили в кино, а Лили почувствовала, как лицо Марка становится пунцовым.

– Значит сегодня в девять возле кинотеатра. И не опаздывай. – Она повесила трубку, а Марк, ещё долго думал, что бы это значило. В конце концов, он подпрыгнул, крикнул – Ес! – И заказал два билета, на сдвоенное кресло, в последнем ряду.

В полдевятого, Лили всё ещё стояла перед зеркалом, в своём белом платье, и не могла отвести от себя глаз. – В таком платье – думала она – да идти в кино с Марком, нет, это платье заслуживает если не принца, то, по крайней мере, миллионера. Впрочем, за неимением большего, можно, пока, согласиться и на меньшее, в конце концов, не держать же это платье в шкафу, до тех пор, пока судьба не подкинет мне, более подходящий вариант. Нельзя лишать мир возможности увидеть меня в этом платье, только потому, что Марк его не достоин.

Тем временем Марк, топтался у входа в кинотеатр, глядя на часы, и нервно кусая губу. Его нежная кожа лица, несколько раз уже краснела и приходила в исходное состояние, когда ему казалось, что в толпе появлялась Лили.

– Эти женщины! – Думал Марк – Никогда не могут прийти вовремя! Что неужели это так трудно! Выйти по раньше, рассчитать всё заранее! Ведь это кинотеатр! Начнётся сеанс, и нас не пустят в зал! А нужно ещё купить колу и поп корн. Вот не пустят и пропадут билеты. А ведь я за них заплатил, и денег мне никто не вернёт. Как буд-то я Ротшильд, какой-то, что бы так разбрасываться деньгами.

Марк не был Ротшильдом, он занимался обслуживанием торговых автоматов, и со временем вполне мог дослужиться до начальника отдела. А пока он был тех-служащим, соответствующим окладом, третья часть которого уходила на съём квартиры студии, на окраине города.

Лили появилась в самый последний момент. Она плыла по улице, в роскошном белом платье, словно в замедленной съёмке, ну или, по крайней мере, так показалось Марку.

– Я не опоздала. – Выдернула она из оцепенения Марка.

– Нет, в самый раз. – Сказал Марк, восхищённо глядя на Лили. Она взяла его под руку, Марк покраснел, и виновато улыбнувшись, прошёл с Лили в зал.

Когда свет погас и на экране стали разворачиваться, драматические картины, Марк поставил свою колу на сиденье и захрустел попкорном. А Лили подумала – как жаль, что тут так темно, и совсем не видно моего чудесного платья. – Она осмотрела полупустой зал, и обнаружила, что никто даже и не смотрит в её сторону. – Ладно – вздохнула Лили, в конце концов, есть ещё Марк, моё платье произвело на него впечатление. Наверняка, он сидит и не сводит с меня глаз. Сейчас повернусь и поймаю его взгляд. – Лили обернулась, Марк жевал попкорн и смотрел кино. – Вот же бревно неотёсанное! Пригласил девушку в кино, и пялится, на экран! Ну, я ему сейчас такой сюжет заверчу, что он и про попкорн забудет.

На экране сгустились сумерки, одинокая девушка шла по пустым улицам, а за ней, сжимая в руках нож, шёл потрошитель.

Лили всхлипнула, и прижалась к Марку. Марк, вспыхнул, тело его налилось свинцом, а сердце бешено заколотилось, выскакивая из груди.

– Хоть бы пошевелился – подумала Лили – истукан! – Что же мне всё самой делать?! – Она прижалась к нему сильнее, и зашептала на ухо. – Мне страшно, обними меня. – Марк качнулся, и протянул к Лили свою полусогнутую руку. В темноте он опрокинул на Лили стакан с колой. – Моё платье! – Закричала Лили, вскакивая и стряхивая колу с платья. Но тёмное пятно, упрямо расползлось по белой ткани.

Всю ночь Лили пыталась отстирать платье, но, увы, всё было тщетно, платье было безвозвратно испорчено. Под утро, обессилив, она упала на кровать, и, промочив, слезами подушку, уснула. Утром её разбудил телефонный звонок. Звонил начальник Лили. – Лили – начал шеф – вы не вышли сегодня на работу, надеюсь у вас уважительная причина? Потому, что если вы проспали, то я должен буду удержать часть вашего заработка.

– Можно было бы всё объяснить, извиниться, но Лили вспомнила испорченное платье, в груди у неё закипело, и Лили закричала в трубку. – Да, я проспала, а если вам не нравиться, то идите ко всем чертям! – Она бросила трубку и завыла, как воет раненная волчица.

Потом позвонила хозяйка, и дала ей сутки на оплату квартиры. В противном случае, Лили должны была убраться вон.

Мир рушился вокруг Лили. Он складывался подобно, карточному домику, не оставляя ни малейшей надежды, на восстановление. А в самом центре трагедии лежало погибшее белое платье.

К вечеру пришёл Марк, он хотел извиниться, и предложить отвести платье в химчистку. Но застал Лили, когда она собирала вещи.

– Что случилось? – Спросил Марк

– Что случилось?! – Набросилась на него Лили. – Он ещё спрашивает! Разбил! Уничтожил всю мою жизнь, а теперь спрашивает, что случилось!?

– Если это из-за платья, то я готов отвести его в химчистку за свой счёт.

– Отвези туда лучше свою голову, может её удастся очистить от той глупости, которой она забита по самую макушку.

– Зачем же ты меня оскорбляешь, ведь я извинился и хотел помочь. Если ты скажешь, куда переезжаешь, то я помогу перевезти вещи.

– В ночлежку. – Бросила Лили Марку.