— А у тебя точно какой-нибудь прабабушки из Волковых не было? А, Шубский? — Посмеиваясь над моими первыми шагами в человеческом обличье, Таисья тоже угостилась витаминкой. И, сморщившись от полезной кислинки, озорно прикусила язычок. — В шкуре ты был симпатичнее!
Пошатываясь, я дошагал на ватных ногах до двери, оставив её издевательский вопрос без ответа. Потому что в памяти сразу возникла моя борьба с бесшабашным волчьим сознанием. И та кипящая ненависть, которая позволила растопить и расколоть ледяную ловушку. Если тот факт, что у меня получилось влезть в шкуру волкодлака, ещё как-то можно было объяснить, то эта разрушительная ярость… Нет, она точно не имела к этим зверям никакого отношения… Чёрт его знает теперь, что у меня там за родословная… Что-то я не припомню среди жителей моего района таких талантов, даже в те моменты, когда им было кого и за что ненавидеть ещё сильнее, чем мне. Благо, жизнь в нищете регулярно подкидывает такие случаи…
Про то, почему мой отец живёт не с нами, я никогда не задавал лишних вопросов. У мамы и так была куча забот, чтобы ещё и от меня отбиваться. У остальных моих дворовых приятелей отцы вообще были редкостью. Пожалуй, удивительнее было бы, если б он у меня всё-таки был.
А то, как у меня появился младший брат — вообще отдельная история. В результате которой моя ненависть к зажравшимся барчукам, едва тлевшая всё детство, в итоге вспыхнула как факел на соседнем нефтеперерабатывающем предприятии…
Догнав меня у открытой двери, девчонка вдруг прервала мои мрачные воспоминания, нахлобучив мне что-то прямо на голову:
— На вот шляпу свою обратно одень! Так на тебя хотя бы смотреть можно!
Оглянувшись на сестричку и полотёра, княгиня снова строго настрого приказала им запираться, словно они сами до этого никогда бы не додумались. И уже через минуту мы снова были внизу, спустившись по верёвке Сатоши.
— Куда теперь? — Я оглянулся.
Никогда не спящий Ротенбург продолжал слабо освещать парк своим заревом. И дорожки по нему вели в три направления от корпуса за нашей спиной. Одним из которых был уже знакомый путь к библиотеке на востоке.
— Туда! — Таисья быстро зашагала по выбранной тропинке. Судя по тому, где ещё недавно можно было заметить отсвет заходящего солнца, сейчас нужно было двигаться на юг.
Бодро похрустев снегом несколько секунд, девчонка всё-таки развернулась, когда заметила, как сильно я отстаю:
— Ну ёлки-палки, Шубский! Ты теперь всё время будешь как слепой щенок плестись?
— Это ты мне скажи… — Я сделал попытку размять мышцы спины на ходу. И тут же пожалел об этом. — Ох-х… Когда меня эта ваша сила уже до конца отпустит…
Мало того, что ноги почти не слушались от перенапряжения, так ещё и трофейные ботинки превратились в какие-то расхлябанные босоножки. Волчьи лапы разорвали их носы, растянув и без того большой для меня размер. И теперь через эту широкую вентиляцию мокрый снег то и дело залетал внутрь. Хорошо хоть, что шнурки так и не завязал — а то бы вообще голенища лопнули.
Ещё и тесак где-то там остался…
— Да ладно тебе прибедняться-то! — Таисья пренебрежительно махнула на меня рукой, немного понаблюдав за шаткой походкой. — Сейчас уже пройдёт! Могло быть и хуже. Вон, Длиннорукова — вообще встать не могла. Лежала и ныла, как девка кухонная над пересоленной кашей… Неделю потом из комнаты не выходила! Всё стонала, что у неё из-за нашего опыта инфлюэнция какая-то смертельная приключилась! Дескать, помрёт теперь из-за нас с Тигом до срока. А она даже ещё ни разу не…
— А где вы живёте? — Я оглянулся на пошарпанный корпус. — Прямо здесь?
— Не-е-е… Вон там кампусы! — Девчонка указала куда-то далеко на север и тоже оглянулась на мрачное здание. — А тут только занятия идут. Ну, которые обычные…
— Обычные?
— Вон там ещё спортзал и бассейн. Стадион рядом… — Таисья махнула почти в том же направлении, в котором мы шли. И потом опять повернулась к северу, обозначив движение по дуге куда-то за учебный корпус. — А там наискосок — мастерская.
— Мастерская⁈
Неужто вас тут руками учат работать? Вроде бы даже Ромул говорил, что настоящему аристо это совсем ни к чему…
— Ну а что мы, по-твоему, сами должны всё чинить, что ли? — Девчонка пренебрежительно дёрнула плечиком. — Я, конечно, не знаю, как там в вашем лесу… Но у нас если что сломалось — комп там или чайник — Технарь заберёт и всё починит… А! И вон там ещё обсерватория есть. Как раз рядом с домом ректора! Сейчас увидишь по дороге!
Возможность наблюдения за небесными светилами меня уже не так удивила. Говорят, что когда-то и в обычных школах была астрономия. Или астрология? В любом случае, с тех пор, как почти всех перевели на дистанционное обучение по лекциям на одобренном имперскими цензорами видеохостинге, количество доступных дисциплин только уменьшалось.
— А этот Ректор… У него имя-то есть?
— А зачем?
— Да как это… — Такой встречный вопрос поставил меня в тупик.
— Он же тут один такой. И он не аристо.
— Это как же… — Хотя теперь это объясняло слова опричника о том, что этим барчукам тут никто не указ, кроме чести. И ещё кроме…
— Он имперский конторщик. Первого класса, вроде… — Очевидно, скучая от такой беседы, Таисья принялась пинать снег с низких еловых ветвей. — Дослужится до почётной отставки — тогда и получит титул. Но не наследный, конечно.
— А остальные? — Я начал припоминать должности, которые уже слышал. — Эти все… Пушкарь, Технарь… Ключник… И Библиотекарь, наверное, тоже есть?
— Есть. Они тоже конторщики. Как и все преподы. Пушкарь — второго класса. Технарь — третьего. Ключник… Не, Ключник — не знаю какого.
— А доктор?
— И доктор тоже. Он, вроде как тоже первого. У нас тут только самое лучшее!
Я покосился на потёртое здание, внешний вид которого резко контрастировал с таким утверждением. Очень хотелось напомнить заносчивой княгине о том, что вместо какого-нибудь современного робота, полы им тут моет нищий бедолага. Практически — за еду. Наверное, так дешевле…
Но пока были и менее провокационные темы:
— Пришить меня у этого первоклассного доктора не получилось. По крайней мере, пока…
— Да может он тут и ни при чём. Сам же слышал, что кабалёнок сказал. Сатоши тебя за что-то ненавидит. Сильнее, чем остальных.
— Но не Сатоши же Ульяне эту Адскую Розу вручил.
— Да что ты пристал! — Таисья явно начинала скучать всё сильнее. — Доложим ректору — пусть сам разбирается.
— А вот, кстати… Я же правильно понял, что Ульяна тоже немного колдовать умеет?
— Ну да. Она ж ворожея. Сам слышал.
— Но… Она же не из благородных?
— Пффф… Шубский! — Несмотря на возмущение, этот разговор всё-таки немного развеселил девчонку. — Да кто ж вообще кроме тебя такое знать-то должен! Ворожеи и знахари — они ж от тех остались, кто в ваших лесах ещё до Руси жил!
Хм… Ну вот тебе и версия насчёт своей родословной… То, что я, скорее всего, всё-таки не какой-нибудь княжеский бастард — даже как-то успокаивало…
Более-менее размявшись на ходу, я задался вопросом о беспечности юной княгини:
— А мы по дороге что — уже никого не встретим?
— Да я уже за тебя всю работу сделала, Шубский! — Озорная улыбка вновь расцвела на скучающем лице. — Пока ты там с Ульянкой в постели валялся!
— Ни с кем я не валялся…
— А зря! Она девка-то видная! — Дразнящий язычок вновь оказался между острыми зубками. — Ворожеи иногда такое умеют! У-у-у-у…
— Ты давай ближе к тел… к делу! — Я оглянулся на стройные ёлки, отгоняя воспоминания о чулочках ворожеи. — А то сейчас, не ровен час, опять какой-нибудь снеговик с топором набежит…
— Не трясись, княже! Играют-то далеко не все. Многие вот так же боятся. Особенно когда мы с Тигом в одной команде! Нас тогда никаким снеговикам не одолеть! — Вдоволь нахваставшись, девчонка всё-таки тоже оглянулась и принюхалась. — Не, тут рядом никого сейчас… Я ещё днём в кампусах кучу народу порвала. Пока они там еле-еле телились да подсказки по всем кочкам искали… — Озорная улыбка превратилась в коварный оскал. — А я одним махом все их собрала — прямо с трупаков!
