Его глаза сами тянутся к месту, за которым сидит Кира. Девушка неотрывно смотрит на доску, списывая пример, но миг — и она уже смотрит прямо на него, встречаясь взглядом. В её глазах мелькнула радость, а уголки губ дрогнули в чуть заметной улыбке. Сейчас она была красива как никогда, и он еле сдержался, чтобы не улыбнуться в ответ. Дэвид поспешно отвел глаза, делая вид, что оглядывает учеников. Когда звенит звонок, все дружно подрываются со своих мест, хватая учебники, и, конечно же, она специально медлит. Кира подошла ближе, дождавшись, когда все покинут класс. Её сердце уже набирало темп; она чувствовала, что её коленки слегка подрагивают, как в самом начале их связи. У нее не было такого ни с одним парнем.

— Я хотела поговорить, — робко начала она, глядя в его глаза цвета темного шоколада, что неотрывно смотрели в её. — Я хотела сказать, что… — Она не выдержала и посмотрела на его пухлые обветренные губы. Внутри неё на мгновение вспыхнула ревность, оседая горьким привкусом в горле. С кем это он уже сосался так, что губы опухли и покраснели по краям?

— Я… х… хотела… — Кира начала заикаться, не сводя глаз с его губ, чувствуя, будто её глотку разъедает этот желчный ком, затрудняя дыхание.

— Кира? — окликнул он её, тревожно вглядываясь в её лицо. Она вздрогнула и посмотрела ему в глаза, отрываясь от созерцания мужских губ.

— Все в порядке?

— Да. — Она судорожно сглотнула. — Я хотела сказать, что я сожалею. Ну… О твоей маме. Наверное, тебе приходится с ней нелегко.

— Спасибо, — сухо ответил он и скрестил руки на груди, будто закрываясь, а взгляд стал ледяным.

Девушка вся напряглась, чувствуя неладное.

«Я же вроде ничего плохого не сказала», — подумала она, а вслух произнесла:

— Если я могу чем-то помочь…

— Помочь? — перебил он её, при этом в его голосе четко слышалась ирония.

Кира замолчала и вытаращилась на него. Он откровенно злился. Лицо стало совсем бледным, а глаза словно метали молнии.

— Чем же ты можешь мне помочь? — продолжал он свою речь, которая так и сочилась цинизмом. — Чем мне может помочь упрямая ученица-сталкерша, которая не понимает с первого раза, что ей говорят?

— Дэвид… я… — запинаясь, вымолвила девушка, чувствуя, как щиплет в глазах от подступающих слез.

— Мистер Коулман, — поправил он её.

— Почему ты так груб со мной? — пропищала Кира, давясь предательскими слезами. Разве мало он причинил боли? Почему он так ведет себя? Я не заслужила!

— Да что ты знаешь обо мне и о том, что мне приходится переживать, видя, как моя мать потихоньку теряет себя? Как она не может использовать столовые приборы, потому что не помнит, для чего они. Как не узнает меня, думая, что я незнакомец с улицы, или как зовет отца, потому что не помнит, что он умер три года назад. А эта болезнь лишь прогрессирует. Знаешь, что её ждет еще через пару лет?

Кира застыла на месте, с ужасом глядя, как белки его глаз окрасились в красный.

— Я отвечу тебе. Потихоньку она и вовсе лишится речи, станет апатичной и уже ничего не сможет делать самостоятельно — ни есть, ни ходить в туалет. В один день она откажется покидать кровать вовсе… — Он тяжело дышал. — Пока что-нибудь не случиться, и её ослабшее тело не подхватит какой-нибудь вирус, которому оно уже не сможет сопротивляться. И всё.

Он умолк. Девушка молча смотрела на него мокрыми глазами. Её лицо покраснело. Губы слегка подрагивали. Дэвид часто заморгал, только сейчас это заметив.

«Неужели то, что я сказал, так ее ранило? — подумал он. — С чего бы, она ведь и представить не может себе этот ад, через который я должен проходить изо дня в день. Так что она тогда ревет?»

Но в глубине души он чувствовал, что все-таки перегнул палку своей резкостью и таким бесцеремонным вываливанием тяжелой правды.

— Так что, как видишь, — произнес он уже мягче, — ты ничем не можешь мне помочь…

Прозвенел звонок, оборвав его на полуслове. Услышав его, Кира резко повернулась и пулей вылетела из класса. Он проводил её фигурку тяжелым взглядом, чувствуя себя полным дерьмом.

Весь последующий вечер он думал над тем, что сказал ей, разрываясь на части от противоречивых чувств. С одной стороны, он злился на себя за чрезмерную откровенность, а с другой стороны ему еще никогда не было так легко. До этого времени он держал все в себе, не давая этому крику души вырваться. Ему ведь отчаянно хотелось с кем-то разделить это бремя. Дэйв понимал, что сегодня он был с ней очень жесток. Она не виновата в том, что его мать больна, и уж тем более не заслужила, чтобы он выплескивал на неё свою агрессию, ведь она просто хотела поддержать. Ей и без того приходится несладко: родители разводятся, и она переезжает в середине учебного года в выпускном классе. Покатавшись на карусели самобичевания, он принял решение извиниться перед Кирой и объяснить ей ситуацию. Ночью ему снился сон, как он ласкает её маленькие груди ртом, а потом опускается ниже, к сосредоточию её женской сущности, и как она сладко стонет и извивается от его ласк, беспрестанно шепча его имя, как молитву. Он проснулся в хорошем настроении, преисполненный решимости воплотить этот сон в реальность, но, когда начался урок с её классом, он тупо уставился на её пустое место.

***

Кира сидела на полу в комнате Джессики, знакомой Ким, и потягивала дешевое пиво из банки. Помещение заполнял противный запах лака для ногтей, которым Ким красила ногти на ногах. Джессика вертелась напротив зеркала, перемеряя различные наряды, и спрашивая их с мнение. Она готовилась к свиданию. Но мысли Киры были не здесь. Память упорно прокручивала моменты их последнего разговора, а также монолог, где он рвет с ней отношения. Девушка чувствовала себя униженной. Будто её в грязь втоптали. Дэвид Коулман сначала трахнул её в каком-то вшивом мотеле, как дешевую шлюху, а затем отшил её, наговорив всякой хуйни. А она, дура, как последняя идиотка, поперлась к нему на район сталкерить! Ну разве после этого её можно назвать адекватной? Ну вот где её гордость, спрашивается? Если бы с ней так поступил Фрэнк или кто-то другой, она бы максимум завалила инстаграм различными фотками, чтобы показать, как ей и без него прекрасно живется. Не поведись она на сообщение Кортни, то и не чувствовала бы себя сейчас полным ничтожеством. Ну вот как так можно? Он её бросил, а она сама, как собачка, прибежала к нему! Хорошо, что его больная мамаша им помешала, иначе сейчас бы ей было вдвойне невыносимо. Она же искренне хотела его поддержать, а он? Зачем так? Растоптал и высмеял самое светлое чувство, возникшее у неё в последнее время! Господи, и с этим козлом у неё был лучший в жизни секс? Кира поморщилась. Ей было бы легче думать, что такой мудила и в постели дерьмо, но нет. Она знала правду, и эта правда её убивала. Она была настолько разбита после его злых слов, что физически не могла его видеть. Поэтому не пришла на его следующий урок и сегодня тоже. Ну не может она находится рядом с тем, кто вытер об неё ноги. Она решила, что и на следующий урок не пойдет, и плевать, что будет, пусть директору рассказывает, пусть предков вызывает. Хуже, чем сейчас, уже точно не будет, тем более, что она скоро уезжает.

Единственное спасение. Скоро она уедет отсюда и забудет об этом, как о нехорошем сне. Если он и вызовет предков, отец даже, возможно, не придет. После того, как уехала тетя Филис, он стал стабильно пропадать из дома. Мама вертелась как белка в колесе, закрывая свои дела перед скорым переездом. Быстрее бы уже. Конечно, Кира будет скучать по всем своим друзьям. Но так лучше. На новом месте она сможет начать новую жизнь и не вспоминать о Дэвиде Коулмане и о том, как он растоптал её сердце.

— Кира? — окликнула её Джессика, вырывая её из неприятных мыслей. — Алё? Хьюстон! — Она махала перед ней рукой, будто Кира действительно была на Луне, и у них пропала связь. — Ты тут?

Кира часто заморгала и попыталась выдавить из себя улыбку.

— Да. Прости, задумалась. Ух ты! — Она оглядела подругу с ног до головы. — Классный наряд. Этот парень точно сойдет с ума.