— Хорошо, я немного заигрался! Прости меня, братец!

— Ох…

Да тут с первого взгляда понятно, что она просто пытается уйти от расспросов.

— Кил, неужели я должен прямым текстом объяснять, какие жуткие последствия тебя ждут, если ты не сознаешься здесь и сейчас?

— Вот именно, Кил-кун. Ты вела себя совсем не так, как обычно, — поддержала меня Имия.

В очередной раз убеждаюсь, что она умеет разговаривать в точности как Рафталия. Наверное, сказывается то, что они обе одинаково серьёзные? Правда, Имию куда легче переспорить. Наверное, это я виноват в том, что Рафталия выросла настолько волевой.

Что-то Имия и Рафталия и правда похожи во многих отношениях.

— У-у… Но братец! Я ведь старался как мог!

— Нет, это была отчаянная и почти бездумная атака. Если бы не Сиан, неизвестно, чем бы всё закончилось.

Хотя у Кил достаточно высокий уровень, у неё нет моего запредельного показателя защиты. Если неудачно подвернётся под атаку, её ждёт травма или чего похуже.

— Сиан, ты выручила Кил. Спасибо.

— То, что сделала я, совсем не так важно как то, что сделала Кил. Пускай я не поняла ни слова из того, что она сказала, но вижу, что у неё какая-то душевная травма.

Насколько я помню рассказ Мамору, Сиан потеряла на войне родителей.

Кил угодила из-за волны в рабство и многого натерпелась, поэтому в чём-то они понимают друг друга без слов.

Вспомнилось, что когда мы только начинали отстраивать деревню, Рафталия вовсю занималась психическим здоровьем детей. Мне всегда казалось, что нам удалось совместными усилиями облегчить психологическую ношу Кил и остальных, но возможно, что они так до конца и не вылечились от ментальных травм.

— Кил, посмотри правде в глаза. Как только ты увидела Ортороса, то сошла с ума и сломя голову побежала на него.

— У…

Вот к чему приводит нарочито жизнерадостное поведение Кил и её заявления о том, что травмы прошлого ей нипочём.

Подобное могло случится с любым ребёнком из деревни.

И пускай прямо сейчас травма Кил не проявляется, в будущем что-то может вновь её разбередить.

— Если взять прошлое Рафталии…

Я помню, как она рассказывала свою историю. Из самой первой волны вышел похожий на цербера монстр и убил большую часть деревни, включая родителей Рафталии.

Если учитывать общее прошлое односельчан, то не исключено, что у всех выживших детей есть паническая реакция на больших многоголовых собак.

— С-со мной всё в порядке!

— Ра-афу? — недоверчиво протянула Раф-тян и подошла к Кил.

Та нервно кивнула, но затем…

— Раф! — Раф-тян вдруг применила иллюзию и превратилась в чёрного трёхглавного пса, взирающего на Кил с высоты.

Это вот так выглядел цербер, уничтоживший Рулорону?

— А… а…

Едва Кил увидела его, как её лицо перекосилось. Даже со стороны в её дрожащих глазах легко читались страх и ненависть.

— Раф, — Раф-тян вернулась к прежнему облику и вздохнула как следователь на допросе у несговорчивого преступника.

— Теперь понятно, Кил? — тихо спросил я.

— Угу…

Похоже, Кил наконец-то осознала, что с ней происходит.

Кстати… Как Раф-тян смогла настолько точно воссоздать облик монстра, с которым связана ментальная травма Кил? Неужели наших с Рафталией разговоров хватило, чтобы она смогла вообразить этого цербера?

На самом деле, я только что обнаружил довольно серьёзную угрозу.

Если окажется, что все жители моей деревни боятся многоголовых собак — то это, выходит, наше уязвимое место.

Некоторые наверняка кое-как свыклись со своим прошлым, и мне не хотелось бы лишний раз тревожить старые раны, но кто знает, что ждёт нас в будущем?

— Имия, а ты не испугалась, потому что родилась не в Рулороне?

— Да…

Однако в её прошлом тоже есть рабство, так что и у неё могут быть психологические травмы.

— Имия, если у тебя тоже что-то вызывает приступы — обязательно скажи. Я хочу быть готовым ко всему.

— Я… не люблю солдат Мелромарка, но ничего. Привыкла уже.

— Наверное, лучше не спрашивать, почему именно? Если слишком тяжело вспоминать, то не надо.

Когда мы с Рафталией занимались выкупом продающихся по ажиотажной цене рабов Рулороны, то в один момент наткнулись в деревне на охотников на рабов. И Кил, и Имия отважно сражались против них, поэтому мне казалось, что дети уже вылечились от фобии на солдат. Видимо, не до конца.

— Ничего, благодаря остальным я свыклась со своим прошлым и могу рассказать. Тем более… мне, наверное, станет легче, если я поделюсь им с вами.

Хотя я разрешил Имии промолчать, она всё равно решила раскрыть мне правду.

— Охотники на рабов пришли в мой посёлок… И убили родителей прямо у меня на глазах…

— Ясно…

— Мама была беременна моим братиком или сестрёнкой… но солдаты, хохоча…

— Тяжело тебе пришлось. Главное, что ты выжила. За это ты уже молодец.

Я погладил Имию и обнял её.

Дети в моей деревне всегда такие энергичные, что я совсем забываю, что у каждого из них есть подобные шрамы. Все они хлебнули в жизни немало горя, и многим из них пришлось куда тяжелее чем мне, которого всего лишь лживо обвинили в преступлении.

Это, конечно, сущая мелочь по сравнению с убийством родителей прямо у тебя на глазах, как в случае Имии.

Наверное, я тоже повзрослел, раз начал об этом задумываться. Потому что считать себя самым несчастным человеком в мире — верх гордыни.

Впрочем, с тех пор Рафталия, Атла и многие другие помогли мне восстановиться настолько, что я теперь сам забочусь о других.

— А-а… Г-Герой Щита-сама… — пискнула Имия, когда я обнял её покрепче, и втянула голову в плечи. — Благодаря вам я смогла вновь отыскать своего дядю и многих других родственников. Сейчас у меня всё хорошо.

— Это радует, но обязательно скажи, если станет невмоготу.

— Я очень счастлива благодаря людям, которые меня окружают. В первую очередь я про вас, Герой Щита-сама.

Имия улыбнулась и отпрянула от меня.

Ну и тяжёлую же ношу я на себя взвалил… Конечно, я твёрдо решил, что оправдаю надежды жителей деревни и положу конец войне, но зачастую забываю, насколько большая ответственность лежит на мне.

— В общем, похоже, что нам придётся разбираться с каждым отдельно — пусть выбирают, либо посмотреть в лицо своим страхам до победы над ними, либо избегать их.

Принуждать всех подряд ковырять собственные шрамы слишком жестоко. Я не злодей и не собираюсь утверждать, что жизни достойны только те, кому под силу победить своё прошлое.

Они вольны выбрать борьбу или откладывать её на потом, хотя правильнее всё же двигаться вперёд.

— Братец! Я… я понял! И я хочу стать таким сильным, чтобы всегда защищать других! Поэтому я буду бороться с собой! Ау-у-у!

Кил так разошлась, что даже завыла. Видимо, это помогает ей взбодриться?

— Сиан, спасибо за помощь! — выпалила она и протянула Сиан руку.

— Угу…

Догадавшись, что ей предлагают, Сиан робко протянула ладонь для рукопожатия.

— Братец! Мы сумели с ней подружиться!

— Да, я вижу.

Я до сих пор потрясён тем, насколько Сиан сильная. И восхищён её ловкостью. Не знаю, как отреагирует Мамору, но из неё после тренировок может получиться очень сильный боец.

— Ладно, ресурсов и припасов мы набрали… Так что давайте вернёмся и обсудим, что случилось.

— Хорошо, как скажете… Увы, мы выкопали довольно мало руды. Это ничего? — спросила Имия.

— Мы разобрались с охотой, а за рудой можем вернуться и потом. Только возьмем с собой группу торкообразных, которым Орторос нипочём.

Торкообразные пригодятся ещё и потому, что они благодаря ловким пальцам отличные копатели. Из-за фэнтези мне всегда казалось, что идеальный шахтер должен выглядеть как дварф, но теперь я поменял своё мнение.

Кстати, в нашем мире дварфоподобных полулюдей практически нет. В мире Кидзуны их вроде побольше. В моей деревне они никак не представлены.

Как бы там ни было, мы вернулись в близлежащую деревню, там немного помогли с ларьком, после чего телепортировались домой.