— Пойду, узнаю, чего им от нас надо, — сказал Хальвар. — Если они меня пристрелят, вломите им, как следует.

Вожди не стали отговаривать Хальвара от рискованной затеи — каждый каршарец должен решить сам, как и когда ему умирать. Но отомстить за смерть вождя — это святое. Хальвар бросил на землю щит, усиленный бронзовыми полосками, поправил ножны на поясе, нахлобучил поглубже шлем и решительно зашагал в сторону гномского табора. Не доходя шагов ста до первых фургонов, он приставил ладони ко рту и зычно крикнул:

— Эй, коротконогие! Давайте сюда переговорщика.

Хальвар ждал недолго. Борт фургона, опущенный для отражения атак, поднялся, и из-под него колобком выкатился гном. Хальвар с интересом выслушал ругательства, которыми гном наградил кого-то из своих, когда борт отпустили раньше времени, и он крепко приложил коротышку по ноге. Когда гном приблизился, каршарец разглядел суровое выражение на его физиономии. Крохотные глазки жителя Подгорья мрачно глядели то на рослого каршарца, то на остальных северян, по-прежнему сидевших на холме в ожидании начала битвы.

— Слышь, короткий, — вежливо начал разговор Хальвар, — чё вам от нас надо?

— Ты только за этим пришёл, дылда? Если хочешь, я отвечу. Мы пришли отдать долг чести.

— Ну-у, долг чести, это, конечно, дело хорошее, — протянул Хальвар. — А мы-то вас чем обидели, убогие?

— Ты, дубина северянская! — рассвирепел гном. — Я тебе покажу убогого — коленями назад отсюда помчишься, плесень почешуйная! Когда мы и вас, и ваших хозяев тилисцев поджарим, посмотрим, как ты запоёшь, ядоног плешивый.

Гном ругался, а Хальвар старательно запоминал незнакомые выражения.

— Здорово ты ругаешься, — искренне похвалил он гнома. — Хотите драки — будет вам драка, чего орать-то? Вот только вонючих тилисцев ты среди нас не найдёшь.

Гном нахмурил кустистые брови.

— Что ты врёшь? Я с вами дрался при Арьене — вы же тилисские наёмники, других каршарцев в этих землях нет.

— А-а, при Арьене, — Хальвар кивнул. — Да, славный был махач. Не, коротышка, мы уже сами по себе. Король Энмунд, чтоб ему кол проглотить, расторг наш договор.

— Он спятил? — изумился гном. — Разорвать договор с каршарцами во время войны?

— Да, заподозрил нас в измене, отказался платить. Посадил меня и вождей под арест. Пришлось вломить страже и бежать. Так что, короткий, нам с Тилисом не по пути.

— То есть, вы не передовой отряд тилисской армии? — переспросил гном.

— Плохо слышишь? — осведомился Хальвар. — Уши прочистить?

— Я тебе сейчас мозги прочищу, — огрызнулся гном. — Хотя, откуда мозги у каршарца.

— Так я не понял, мы драться будем или нет? Если нет, то освободите дорогу.

— Ну ты наглец, — покачал головой гном. — Ладно, идите куда шли, не будем вас трогать.

Гном пошёл к своим, но Хальвар его окликнул:

— Эй, а вы-то чего с Тилисом не поделили? Сидели бы спокойно в пещерах.

Гном остановился, посмотрел снизу вверх на каршарца и буркнул:

— Наш бывший король отозвал нас в самый разгар войны. Мы стали дезертирами. Теперь я веду войска к Тирогису, чтобы вернуть долг. Никто больше не сможет сказать, что гномы нарушили договор.

— Бывший король? — нахмурился Хальвар. — А кто нынешний?

— Я, — ответил гном.

— Да ладно, — не поверил каршарец. — Что-то физиономия у тебя совсем не королевская.

— А я и не претендую, — против ожиданий Хальвара, гном совсем не обиделся. — Я всю жизнь был солдатом, им и остался. Теперь вот приходится быть королём, пока не убьют.

— А-а, то-то ты так психанул, что вас… Слушай, короткий, а ведь у нас тоже должок к королю Тилиса.

Услышав предложение о сотрудничестве, гном посмотрел на северного варвара с интересом. Каршарцы — бойцы отменные. Гномы не раз на себе это испытывали.

— Меня Ильмрисом зовут, — буркнул гном.

— Да-а, имя у тебя тоже не королевское. А я — Хальвар по прозвищу Сокрушитель гномских черепов. Шучу, не ерепенься. Просто Сокрушитель.

— За такие шутки можно в ногах укоротиться, — Ильмрис многозначительно погладил рукоять топора.

— Можно, — согласился каршарец. — При Арьене против вас даже мы завязли.

— Да. Но и мы от вас получили. Я даже склонен думать, что вы почти сто́ите тех денег, что вам обещал Энмунд.

— Мы-то сто́им, потому что один каршарец в бою может уложить столько, сколько и десяток коротышек не сумеют.

— Это если в атаке. А в защите мы получше будем. Да и нас куда больше…

Каршарцы и гномы с двух сторон ещё довольно долго ждали, пока вожаки договорятся — что драки не будет, все уже поняли. Хальвар и Ильмрис то хвалили друг друга, то начинали перечислять достоинства своих солдат. А пустое на первый взгляд бахвальство сводилось к очень простой вещи: стороны уже подготавливали почву для договора, в котором будет чётко и недвусмысленно сказано, на какую часть добычи могут претендовать каршарцы, а на какую — гномы. Долг чести — это хорошо, но военную добычу никто не отменял. Каршарцы тоже хотели совместить приятное с полезным: отомстить вероломному Энмунду, а, заодно, и вернуть свои кровно заработанные золотые. И даже с лихвой.

В конце концов вождь северян и король гномов хлопнули по рукам. Два часа спустя гномский караван продолжил движение, но теперь среди коротышек возвышались рослые каршарцы. Северяне и подземельцы переругивались и напропалую хвастались своими военными подвигами. В общем, Каршар и Подгорье нашли друг друга.

— Здесь всё время так? — хладнокровно спросил Дилль у Фирриса.

— Впервые вижу столько нежити, — вампир отрицательно покачал головой. — Никто из наших не понимает, почему они здесь собрались. Всё случилось настолько быстро, словно они из-под земли выкопались. Мы попросту не успели сбежать.

Дилль смотрел на ковыляющих мертвецов, не испытывая к ним ничего, кроме отвращения. Даже страха не было, хотя он понимал, что такая толпа зомби задавит их просто массой, не говоря уже о применении оружия. Кстати…

— Илонна, давай-ка я сниму с тебя блок, — предложил он девушке. — Только постарайся не очень сердиться, не то расплавишь свой меч.

Мастер Фиррис не понял, о чём они, но Илонна радостно улыбнулась. К тому времени, когда блок был снят, к ним подошли остальные мастера, и Нугейр сказал:

— Всё — нас полностью окружили. Будем пробиваться обратно. Быть может, удастся прорубить дорогу через мертвяков. А потом поищем другой путь.

— Тогда я пойду первым, — сказал Дилль. — А вы прикрывайте фланги и тыл. И постарайтесь не попасть под огонь.

Вампиры встали по четверо, в середине оказалась Илонна с чиалом. Дилль призвал полупримусов, достал посох и зашагал навстречу толпам мертвецов. Пробный шар он запустил, когда до первых зомби оставалось меньше тридцати шагов. Двух мертвецов разорвало на куски, несколько вспыхнули и продолжали идти, теряя по пути куски гнилой плоти и рваной одежды.

Дилль пустил сразу три огненных сгустка, расширяя предполагаемый коридор. А потом начал швырять огонь перед собой, разрезая строй зомби на две части. К отвратительной вони гнилой плоти добавилась вонь горелых костей. Дилль остановился — коридор-то он пробил, но идти по нему нельзя — там бушевал огненный ад. Ряды мертвецов качнулись в едином порыве, и бросились в атаку.

Дилль удивился, насколько они, оказывается, быстрые. Только что трупаки еле шевелили конечностями, спотыкаясь на каждом шагу и периодически падая, как вдруг всё изменилось. Мертвецы словно получили приказ и новые силы — один за другим они ускорялись и с невнятным мычанием бросались на живых.

Мечи вампиров заработали, рассекая гнилую плоть и хрупкие кости. Шехан с рычанием бил мертвецов по ногам, а потом добивал уже лежащих — кусать зомби кот явно брезговал. Илонна орудовала мечом, пока безо всяких признаков огня. А Дилль был вынужден смотреть, как дерутся его товарищи — перед собой он всех мертвяков спалил, а выпустить огонь по бокам не решался, опасаясь попасть в своих. Наконец он подумал, что с передними рядами вампиры разберутся сами, и начал планомерное уничтожение прибывающих подкреплений.